— Ну, кроха, чистить зубки и спать? — предложила Ирина, ловя налету дочь и прижимая ее к груди.

Ева забавно наморщила лоб, выражая свое отношение к ежевечерним процедурам. Она, почти, как и все другие дети, не очень любила чистить зубы.

— Не хочется, но нужно, — серьезно ответствовала она.

— Ты моя умница, — Ира чмокнула Еву в щеку, та звонко расхохоталась.

Уложив Еву в постель и подоткнув одеяло, она присела на край кровати. Дочь, хитро блестя глазами, похлопала ладошкой около своего бока, приглашая мать прилечь. Ира непроизвольно улыбнулась и охотно растянулась рядом. Ева обняла ее и положила голову ей на грудь. Ира поглаживала шелковистые волосы дочки и бормотала ласковые слова. Не заметила, как уснула, в чем была — в домашнем брючном костюме из мягкой ткани.

…Противный звук прорывался сквозь глубокий сон. Ира открыла глаза и перевела взгляд к окну — там стояла непроглядная ночь. Ева лежала рядом и беспокойно металась по постели.

Настойчивый писк не умолкал, и Ира поняла, что это сработала какая-то система оповещения в доме. На миг ее окатило волной страха. Едва она успела спустить ноги с кровати, как в комнату ворвался Ильяс — один из охранников, к которому Тамир велел обращаться по любому вопросу.

— Ильяс, что случилось? — спросила Ира, удивленно вытаращившись на свой пуховик и ботинки, что держал в руках охранник.

Выглядел оборотень, как он ни старался, встревоженным не на шутку. И говорил он быстро и четко.

— У нас пожарная тревога сработала. Обнаружено задымление в западном крыле дома. Собирайте ребенка, Ирина. И сами одевайтесь теплее. Придется обождать на улице до приезда МЧС.

* * *

Ира вздрогнула. По позвоночнику пополз холодок, и на доли секунды в сердце закралось ощущение надвигающейся угрозы. Зарубив на корню ростки паники, Ира осторожно разбудила Еву. Та моргнула, повела носом по воздуху и в глубине черных глаз обозначились две кроваво-красные точки расширившихся зрачков.

— Беда? — хрипло спросила девочка.

— Ну что ты, малышка, — с напускным спокойствием отозвалась Ира, — какой-то сбой в системе охраны дома. Нам нужно очень быстро выйти на улицу и подождать, пока устранят неисправность. Ведь, правда, Ильяс?

— Конечно, милая. Идемте скорее. Взрослые всё проверят, и мы все вернемся в дом, — подтвердил ее слова оборотень и ни один мускул не дрогнул на его лице.

Ева смерила недоверчивым взглядом обоих, но без лишних слов позволила матери помочь ей обуться и одеться.

Ира сунула ноги в свои ботинки, не тратя времени на замки, и накинула на плечи пуховик. Подхватила Еву на руки и торопливо зашагала за Ильясом.

Он повел к их запасному выходу, и уже через некоторое время они очутились на не по-осеннему морозном воздухе. На улице к Ильясу присоединилось еще два охранника, и Ира не могла не заметить, как они старались создать вокруг них с Евой своеобразный защитный барьер, словно на них могли напасть.

Послышались приглушенные взволнованные разговоры, и Ира оглянулась. В свете зажженных фонарей, она заметила, как Михаил выводил из дома обслуживающий персонал. Они жались друг к другу и послушно следовали за домоправителем. Оранжевые отблески пламени привлекли внимание Иры и она сумела зажать ладонью рот — дом действительно горел.

— Лучше отойти отсюда, — шепнул ей Ильяс и потянул за собой к одному из постов охраны, расположившемуся в нескольких метрах от хозяйского здания.

Не успели они и сделать пары шагов, как тишину ночи разрезал оглушительный взрыв. Черное небо вспыхнуло заревом нового пожара именно в том направлении, куда они спешили. Ильяс чертыхнулся, загородив собой Иру. А потом во все горло принялся раздавать команды своим парням, чтобы те отводили персонал из опасных зон. Паника нарастала, начали всхлипывать женщины.

— Ведите всех к восточным воротам, за пруд! — горланил Ильяс, а сам теснил Иру с жавшейся к ней Евой к калитке в южной части забора. — Потерпите, пожалуйста, нам немножко осталось.

Ире оставалось только крепче обнимать дочь и мысленно звать своего любимого оборотня на помощь, в искренней надежде, что он услышит.

Когда же справа и сзади что-то снова громыхнуло и в спину пахнуло жаром, раздались истошные женские вопли. Несмотря на нарастающий хаос, Михаил методично направлял людей к выходу, и его твердый голос кое-как сумел пресечь очередную волну истерики.

— Дьявол, что тут творится?! — взревел в ярости Ильяс, на слыша отклика от парней из наблюдательного пункта за пределами территории. Тут происходило что-то до тошноты нехорошее.

И когда он достал из-за пояса оружие, внутренности Иры скрутились в тугой комок от страха. Двое других оборотней передернули затворы своих автоматов.

— Семен, обеспечь нам путь, — велел Ильяс товарищу. Он понятливо кивнул и скрылся во мраке.

С той стороны, куда он направился, опять бахнуло и взвился столб пламени.

— Это атака, — пробормотал второй охранник Борис.

— А то я не догадался, — криво ухмыльнулся Ильяс. — Ира, держитесь рядом!

А Ира… она, словно это у нее шерсть встала на загривке от вполне осязаемого ощущения тревоги, от приблизившейся к ним настоящей катастрофы, до онемения стиснула челюсть. Но почему-то знала, что делать и что говорить дочери. Сражаясь с вязким страхом, ледяными щупальцами обхватившим все ее существо, Ирина присела на корточки и поставила дочь на ноги. Крепко обхватила ее плечики руками, призывая посмотреть ей прямо в глаза.

— Ева, кроха, — она говорила серьезно, не выдавая своего настоящего состояния, — пообещай, что бы ни произошло со мной, что бы ни случилось, ты будешь беречь себя.

— О чем ты, мамочка? Ты опять хочешь, чтобы я бросила тебя?.. — девочка насупила черные бровки.

— Ева! — ноздри Иры затрепетали. От догадки дочери на душе заскребли кошки.

— Мамочка, ты пугаешь меня, — и глаза девочки загорелись желтым пламенем.

— Обещай, что доверишься другой себе! Обещай при первой возможности бежать! Бежать и звать папу. Но не громко, а так как умеете говорить только вы. Обещай, родная, — потребовала настойчиво Ира, взывая к хищным инстинктам дочери, пытаясь достучаться до звериной натуры.

— Мама?

— Обещаешь? Прошу, солнышко.

— Обещаю, — серьезно сказала Ева.

— И знай, кроха, я люблю тебя очень-очень. Ты должна беречь себя ради меня. Ты всё поняла. Всё запомнила?

— Да, мамочка, — раздался на ухо ее звонкий голосок.

— Ирина, идем, — позвал Ильяс, — мы переберемся через забор.

Вновь подхватив дочь на руки, она припустила за охранником. Грянул выстрел, и Ильяс упал. Захрипев от боли, он прижал ладони к своему животу. К ужасу Иры руки охранника окрасились кровью. Ира дернулась назад, второй охранник мертвой хваткой вцепился в ее локоть и уверенно потащил за собой прямо к высокой изгороди. Успел только развернуться и протянуть к ней руки, как страшно взвыл и замертво упал перед ногами Иры. Она же в общей суматохе не понимала, откуда стреляли, но знала только одно — огонь вели прицельно, стреляя по тем, кто пытался помочь ей убежать из этого ада. Мысль отпустить Еву, чтобы она бросилась наутек, отвергла сразу, опасаясь, что и дочь может схлопотать пулю.

Когда беспокойно заворчала Ева, царапая шею матери когтями, Ира только крепче прижала ее к себе и успела шепнуть:

— Ничего не бойся, родная. Помни мои слова.

Ира повернулась, ища пути отступления и застыла. Выпрямилась. Перед ней стояли двое незнакомых оборотней, направив на них дула автоматов.

— Кто вы и что вам нужно? — спросила Ира, приподняв подбородок.

— Твое отродье. И как ни странно — ты, — один из оборотней сморщился, черты его лица неприятно исказились и в отблесках горящих построек казались зловещими.

Ничто не дрогнуло в ней, когда она громко сказала:

— Вы совершили самую ужасную ошибку в своей никчемной жизни. Ужасную и последнюю.

— Смотри-ка, а человечка не из робкого десятка, — оскалился второй из них, двинувшись на них с Евой.