— Что? — недоверчиво пророкотал он.

Ира, опираясь на слабую руку, приподнялась и посмотрела в горящие глаза.

— Таблетки.

Он лукаво усмехнулся:

— Ты всегда, что ли готова?

— Ой, нет… Просто подруга просила купить, а я сегодня забыла отдать, — пробормотала она.

— Да? — черная бровь чуть приподнялась. — Ну и где пилюли?

— В кармане юбки.

Он встал и прошел в ванную. Вернулся, гремя баночкой с таблетками. Прочитал название, хмыкнул и поставил на тумбочку рядом.

— Твоя подруга знает толк в таких средствах, — довольно жмурясь, сказал он. — Утром пригодятся. А то с презиками постоянный форс-мажор. Знаешь, как принимать?

Ира кивнула, внутренне ликуя от успеха. Еще бы ему не понравились таблетки — это ведь препарат с логотипом фармакологической компании оборотней. Именно эти таблетки славились стопроцентной гарантией и никогда не давали осечек. А уж продукту собственного производства он не доверять никак не мог! Как верно и подметила Ксюша.

— Я прослежу, будь уверена, — как-то резко сказал он. — А то вам женщинам, веры нет.

Она вздрогнула от тона его голоса и слегка отпрянула назад. Оборотень, сверкая алыми углями в зрачках, изучал ее лицо. Губы его внезапно поджались, как сжались ладони в кулаки, вздув вены на шее и мышцы на руках. Он словно сдерживал свой гнев, свою горечь и свою какую-то скрытую боль.

— Женщины — зло! — вырвалось у него сиплое, яростное и натужное, словно злой бурный поток прорвал дамбу.

Ира неимоверным усилием воли подавила нараставшую снежным комом панику и пробирающий до костей животный ужас. Желание этого оборотня наказать, словно острие кинжала подобралось к самой ее коже, к пульсирующей под ней жилке. Однако некое внутреннее чутье подсказывало Ире, что наказать он хотел не столько ее саму, сколько какую-то другую женщину, но наказать через нее. Тоска, глубоко засевшая в черных глазах и спрятанная в голосе, почему-то причиняла ей страдание. Ирина чуть приподняла подбородок и уверенно положила ладонь ему на грудь. Пробежалась кончиками пальцев по массивной шее, ключицам, ласково погладила плечо, увитое жгутами устрашающе сильных мышц. Ей показалось или после ее прикосновений они немного расслабились?

— Пожалуйста, оставим наше прошлое за дверью. Пусть важным станет здесь и сейчас, — тихо попросила она, встречаясь взглядом с внимательным взором.

Оборотень стиснул челюсть. Молниеносно рванулся вперед, подминая ее под себя.

— Откуда ты такая взялась, а, девочка-василёк? — глядя в ее немного растерявшееся личико, утробно зарычал он.

Мужчина впился в губы Иры долгим поцелуем и, явно наслаждаясь процессом, исступленно пил ее дыхание. Опустился ниже, чуть прикусывая кожу на подбородке и под ним, медленно выводил искусные узоры губами, пока не добрался до груди девушки. Оставляя горящие метки, обвел языком ареолу соска, зажал его зубами и легонько оттянул. Ира задохнулась от нового наплыва удовольствия, и уже смелее запустила пальцы в черные волосы двуликого и выгнулась. Оборотень рыкнул и обжег губами полушарие второй груди, проделал цепочку мелких огненных поцелуев к животу, чуть всасывая в себя шелковистую кожу. А потом навис над девушкой. Одновременно подхватив одну ее ногу под колено, ворвался в уже увлажнившееся лоно сильным толчком. И быстро перевернулся на спину. Ира только успела громко охнуть и уперла ладони в крепкие мужские плечи. Оборотень посмотрел ей прямо в глаза, переместил ее руки по обе стороны своей головы; обхватил ладонями ягодицы, смял сильными пальцами, немного развел в стороны и качнул ее бедра, подсказывая ритм. Пока она пыталась приноровиться, он беспощадно играл с ее грудью губами, сильными пальцами ласкал бугорок страсти, рождая в точке соприкосновения их тел яркое наслаждение. И Ира уже не стеснялась хриплых звуков, вырывающихся из горла. Она выгибалась, вбирая в себя его плоть полностью, чувствуя на ней каждую жилку своим естеством. И двигалась так, как нравилось этому полудикому мужчине, которого чем-то ранила женщина. Двигалась так, как нравилось уже и ей. Быстро, безумно, развратно, наслаждаясь ощущением наполнения, желая остаться слившейся воедино и чувствовать этот пожар и тяжесть между ног как можно дольше. И оборотень словно читал ее. Он управлял ее телом, продляя удовольствие, контролировал его и позволял взрываться внутри невероятному вулкану экстаза каждый раз, когда изливался в нее до конца, клеймя ее лоно горячими струями.

Сумасшествие продолжалось не один раз за ночь. А Ира не узнавала себя — ей уже было наплевать на свои страхи, неуверенность, преграды, сомнения и свод моральных правил. Всё это оказалось выброшенным ею на задворки сознания. Она растворялась в оборотне, не опасаясь потерять себя, потому что рядом с ним, она себя как раз и находила. Никогда в жизни она не испытывала такого накала эмоций и восторга. И только диву давалась, как оборотень, вылакав столько алкоголя, был в подобной боевой готовности. Откуда только силы брал? Иногда, когда в порыве страсти ее ногти впивались в его кожу, он порыкивал, наказывая за своеволие обжигающе-острыми укусами, от которых трепетала каждая клеточка ее тела. Когда же она не сумела сдержаться и все-таки оцарапала его спину, он хищно раздул ноздри. Обещание, отразившееся в темных глазах, разлило предвкушение по венам Иры. Оборотень собрал ее запястья в одну свою руку, завел их ей над головой и напал на дерзко торчащие соски. Покусывая и всасывая в горячий рот то один, то второй, жадно мял ее тело. Яростно овладевал ею, широко разводя ее бедра в стороны и пригвождая к постели мощными глубокими ударами, от которых внутри резко выстреливала сжавшаяся пружина, и на пике оргазма стоны Иры превращались в громкие бесстыдные крики.

Ира почти не помнила себя, зато прекрасно чувствовала силу этого оборотня и его самого на протяжении всей этой дикой ночи. Он был невероятно ненасытен и агрессивен, нежен и пылок, внимателен, терпелив и ласков, только и успевал, что менять позы, стоило ей прийти в себя от очередного оргазма. Он то зажимал ее у стены, поворачивая к себе спиной и сильно впиваясь в ее бедра пальцами, подстраивая ее тело под изгибы своего, то укладывал ее на живот, прикусывая зубами то шею, то плечо, лишая ее воли — да и желания — сопротивляться. То наоборот разворачивал ее к себе лицом, желая видеть глаза. То брал ее на полу на том самом ковре у того самого камина, меняя позы, доводя до исступления, заставляя молить о ласках, молить пусть и о плотской, но любви. Несколько раз оборотень порывался стащить с ее лица маску, но Ира, сохраняя клочки разума и отчаянно цепляясь за его руки, шептала как в бреду: «Не надо, пожалуйста!». И он слушался.

Один раз она, правда, едва со стыда не сгорела. Хорошо хоть лицо ее было наполовину скрыто под черным кружевом, когда он приземлил ее на колени. Она ошеломленно подняла на его глаза и мотнула головой, но он был неумолим. Крепко держа пальцами ее подбородок, легонько коснулся налитой головкой члена ее губ, принуждая раскрыть рот. Щеки Иры загорелись лютым огнем, но тело жило отдельно от разума. И она послушно приоткрыла губы, скользнула языком по бархатистой головке и застыла, не совсем понимая, как действовать дальше. В таком деле опыта у нее кот наплакал. Бывший муж жаловался все время, мол, ему досталась недотрога и ханжа. Она обижалась.

Но сейчас почему-то захотелось подарить тепло и ласку этому странному оборотню. Втянув носом воздух, Ира несмело обхватила своими пальцами огромную напряженную плоть, провела вдоль всего ствола влажную узкую дорожку языком, поднимаясь вверх. Обхватила губами крупную головку и обвела кончиком языка крошечное отверстие. И от неожиданного удивления подняла глаза, когда оборотень как-то нежно коснулся ее щеки ладонью. Ира поняла, что ее робкая и неумелая ласка ничуть не разозлила его, а наоборот была принята. Правда, для нее так и осталось необъяснимой загадкой, почему оборотень не позволил ей продолжить — его сильные пальцы плавно перетекли ей на плечи, и с ободряющей улыбкой он потянул ее на себя.