Под ухом слышался размеренный стук сердца, а пальцы грела горячая, чуть шероховатая кожа. Ира глубоко вдохнула и выдохнула. Улыбнулась своим мыслям, мучительно покраснела, окунувшись в воспоминания этого сумасшедшего, дивного и бесконечно долгого вечера, плавно перетекшего в ночь за полукруглым окном. Затем как-то вмиг беспокойство овладело ею. А что дальше? Тамир, будто почувствовав, что она проснулась, коснулся губами ее макушки.

— Спи еще.

Она пошевелилась, любовно погладила увитое жгутами мышц и ажуром замысловатой татуировки плечо, заметила, как напрягся живот Тамира, и испуганно отдернула руку. Подняла голову, смело встретившись с темным задумчивым взглядом, в глубине которого тлели красные угли, а их сменяли золотистые спокойные искры.

— Тогда почему ты не спишь? — спросила она, не узнав своего хриплого сорванного голоса.

Тамир улыбнулся, убрал шелковистые пряди волос с ее лица, заведя их за ухо, погладил щеку. Да, Ира — его женщина. И даже больше — мать их ребенка, чудесной дочурки. Виктор прав — пора принимать важное решение, потому что сейчас Алдаров в ответе не только за всю стаю, а и за самых дорогих для него существ. И да, настало время рвать к чертям все эти дикие древние установки и пересматривать законы. Слишком многое они упустили, в принципе исключив вероятность появления среди людей своих истинных пар.

— О будущем думаю, Ирина.

— О будущем? — она на секунду замолчала. — А…а что с нами будет, Тамир?

Она переживала за Еву — это Алдаров знал и без слов. И мучила себя вопросом, есть ли они в этом его будущем.

— С вами? Вы теперь со мной, Ириша. Навсегда. Как моя настоящая половинка и мать моей дочери.

Недоумение и неверие вспыхнули в глазах девушки.

— Половинка?

— Да, Ира, да. Ты — моя истинная пара. А я дурак, оглушенный предательством Дины, накачался тогда ромом, и не услышал зова, — Тамир невесело усмехнулся, наблюдая, как от его искренности Ира изумленно распахнула свои глаза. — Ненависть ко всему миру и алкоголь руководили мной. Ты, должно быть, догадываешься, каких ошибок можно натворить под воздействием подобного коктейля. Но я, знаешь ли, ни о чем не жалею. Иначе я никогда бы не встретил тебя. Ты же удрала, нарушив мой приказ. Помнишь? А потом Лодой скрыл тебя. Вот ведь, лис хитрый!

— Я — твоя истинная…, — Ира растерялась, и все слова вместе с мыслями вылетели вон из головы.

Тамир притянул ее к себе, сжав в объятиях так, что едва не затрещали ее ребра, словно он опасался ее исчезновения. Впился властным поцелуем в ее губы, а затем прикусил кожу в районе брачной метки. Странная нега и удовольствие распространились от этого места по телу Иры.

— А это, — он указал глазами на ее шею, — самая что ни на есть брачная метка, моя девочка-василёк.

— Брачная метка! — выдохнула Ира. То, что она принимала за простой след, оставленный оборотнем в порыве страсти, оказалось… — О! Так значит, я еще тогда… А что, если бы я не забеременела…, — растерянно залепетала она.

— Кстати, Ира, что там насчет твоего диагноза? Поясни-ка.

— Ну, они и сами ничего толком не знали. Изучали результаты анализов и разводили руками. А ты, как я понимаю, уже успел про меня кое-что нарыть, — она приподняла бровь. И получив в ответ самодовольную усмешку, продолжила: — Попытка ЭКО успехом не увенчалась. Я не знаю… Я была в ступоре. Агония наступила, когда бывший муж, по наущению своей маман, сообщил о разводе. Я отчасти не виню его. Кому нужна бесплодная женщина?

— Так, — протянул он, — а та таблетка?

— Пустышка, — она смущенно потупила глаза.

— А как же ты вообще на той вечерине оказалась? — с хитрецой спросил оборотень.

— Я так хотела ребенка, Тамир! Мечтала о малыше, сопротивляясь своей ущербности до последнего…И если бы не моя подруга, которая убедила меня, что я должна найти оборотня, я бы никогда на подобное не отважилась. Я бы со своими нормами нравственности, — залепетала она, — не смогла бы перебирать мужчин…. Поэтому я … это… в-общем, известно, что вы плодовитые ребята и…

Черная бровь чуть изогнулась:

— То есть ты, — обманчиво зловещим голосом заговорил Тамир, и пальцы его обхватили шею Иры, — решила использовать меня в качестве племенного жеребца?

— Я…да. Ой! Прости меня, Тамир! — всплеснула руками Ира, стискивая их затем так плотно, что побелели пальцы. — Не поверишь, когда я тебя увидела — перед глазами почему-то возник образ черноволосого темноглазого малыша…

— Прощена! — и наградил ее сладостным поцелуем. — Если бы не твое отчаянное желание стать матерью, никто из нас не получил бы свой шанс на счастье, Ириша.

— Ты ведь понимаешь, Ева, она…полукровка.

— Не смей даже думать, что из-за этого она станет изгоем. Ева — особенная. Ты ведь это сама поняла, правда?

— Лодой также говорит. Кстати, — спохватилась она, укоряя себя за невнимательность: — А где Ева и Лодой?

— Не переживай, о них позаботятся. Комнаты для них приготовлены. Я так понимаю, Ева не боится оставаться одна, — усмехнулся Тамир.

— Нет. Иногда мне кажется, что она вообще ничего не боится, — проворчала Ира.

Тамир немного помолчал, улыбаясь мыслям о дочери. А потом спросил:

— А ты знаешь, почему наш мир отвергает полукровок?

Ира чуть задумалась, вспоминая всё, что ей было известно:

— В большинстве своем они рождаются слабыми и не выдерживают первый оборот. Думаю, никому не нужны хилые и болезненные…особи.

— Это основная причина, однако…, — Тамир сделал многозначительную паузу, и решил открыть Ирине глубоко упрятанную истину, которую многие принимали за вымысел, но в свете новых обстоятельств, Алдаров убеждался в обратном. И Ева тому доказательство. — Некоторых полукровок просто боятся.

Брови Иры взлетели высоко вверх, и изумление вперемешку с неверием отразилось на ее лице:

— То есть…как? Не может быть.

— Опасаются до жути, Ириша, — невесело улыбнулся Тамир, окунаясь в дни своей юности, когда он впервые столкнулся с беззаконием, что творили его сородичи под предводительством одного одержимого. Тогда Тамир ничего не мог сделать…

— Но почему?! — воскликнула Ира.

— По одной из легенд нашего народа некоторые полукровки, — Тамир подцепил пальцами ее подбородок, призывая смотреть в глаза, — рождались с особыми способностями. После рассказа Лодоя думается мне, что знание об истинных парах среди вас, людей, затерлось умышленно, дабы не появлялись на свет оборотни, обладающие не только силой зверя, но и…другой силой. Главы кланов не хотели, чтобы их места заняли именно такие. Лодой назвал бы умение читать в душах и мыслях окружающих, способность уничтожить одним взглядом или исцелить одним прикосновением магией. Особенных боялись бы в вашем мире, и ненавидели в нашем.

— То есть не признавали бы в обоих мирах, — грустно проронила Ира.

— Да. Поэтому появление полукровок не допускается в принципе, — Тамир вздохнул и продолжил: — Человеческие женщины в большинстве своем преследовали корыстные цели, решаясь обманом забеременеть от оборотня. И были наказаны. Наверное, знаешь, что сурово. Но таков мой мир и его законы. Каждое действие несет за собой последствие. За каждый проступок неизменно последует наказание.

— Да, знаю. И это ужасно, — чуть слышно сказала Ира и сжалась в комок. Чтобы Тамир не заметил, как предательски заблестели от набежавших слез глаза, она прикрыла веки.

— Эй, — окликнул он ее и погладил по щеке, — посмотри на меня. — Встретив прямой взгляд Ирины, Тамир добавил: — Ты — исключение, Ириша. Ты родила для себя.

— Разве это отменяет ответственность за мой поступок?

— Запомни, ни тебе, ни Еве ничего не угрожает. Никого не бойся. Вы под моей защитой. Вы в безопасности.

— Понимаешь, Ева, она…, — на мгновение Ира стушевалась, — она, стоит ей кого-то коснуться, слышит мысли. И кажется мне, что в состоянии что-либо внушить. И знает что-то такое, что другим недоступно. Лодой увидел эту ее особенность сразу. Он учит ее самодисциплине и самоконтролю, но чтобы она не сорвалась и не обернулась среди людей ради ее безопасности надел ей браслет на запястье. Окружающие замечают ее особенность, иногда боятся ее. Дети, не понимая или завидуя, задирают ее. Браслет помогает ей держать оборот под контролем.