Ира закусила губу, ощущая, как от нежных касаний там затрепетали всем известные бабочки, и прикрыла глаза, наполненная приятной истомой. Как же она раньше жила без Тамира?!

Алдаров смотрел на свою истинную половинку и не мог насмотреться, дышал ею, и не мог надышаться, будто всё то время до нее, вдыхал ядовитый воздух. Тамир знал — Ира была создана только для него и телом, и душой. Только для него одного. Он поклялся вытравить из ее памяти образ прежнего муженька. Пообещал себе завоевать ее сердце, любовь и уважение. И никакие преграды ему не помеха. Тем более, сегодня, в это самый миг он чувствовал, что семя его даст плоды. А совместных с Ирой плодов Тамир хотел много. Пятерых, как минимум.

Осторожно покинув такое желанное тело, он потянул Иру на себя. Крепко обвил ее руками и прижал к себе. И даже не заметил, как она, утомленная, с довольной улыбкой на губах, начала тихонько сопеть, обдувая своим дыханием его грудь. Он легонько погладил ее по спине, положил широкую ладонь на ее поясницу. Улыбнулся своим мыслям, вздохнул, наслаждаясь умиротворением в своем сердце, единением души и разума, и закрыл глаза.

Утро осторожными лучами осеннего солнца проникло в полукруглое окошко, и Тамир по давней привычке быстро проснулся. Поцеловал Иру в висок и улыбнулся. Во сне она закинула на него ногу и уткнулась носом ему в плечо. Тамир кончиками пальцев пробежался по стройной лодыжке, скользнул на бедро. Ира сонно пошевелилась. Потянулась и подняла к нему свое лицо, озаренное нежной и трепетной улыбкой, предназначавшейся только ему одному. Он не сдержался и жарко поцеловал девушку в губы.

— Доброе утро, Тамир, — прошептала она.

— Привет, солнышко, — ласковые слова легко слетали с губ Алдарова, оставляя приятное послевкусие. — Очень бы хотелось задержаться здесь, чтобы никто не мешал познакомиться нам всем поближе и в полной мере насладиться вашим обществом. Однако через денек-другой мы должны уехать.

— А как же мы с Евой? — с тревогой вскинула она брови.

Тамир чуть нахмурился, предполагая, что ослышался. Неужели Ира все еще не доверяет, считая, что он оставит их одних?

— Мы, Ира, это — я, ты и Ева, — с грудными рычащими нотками в голосе сказал он, подцепив пальцами ее подбородок. — С этих самых пор никого из нас троих по раздельности не существует.

Глаза Иры вспыхнули, слова Тамира согрели ее. А его близость придавала уверенность.

— Прости, я не должна была усомниться в тебе, — раскаянно закусила она губу.

— И никогда не сомневайся. Приводи себя в порядок, я пока распоряжусь накрыть стол к завтраку на террасе.

Блаженно жмурясь, Ира откинулась на спину. Выгнулась, потягиваясь в свое удовольствие.

— Вроде и спала мало, а чувствую себя невероятно отдохнувшей, — промурлыкала она себе под нос.

Тамир окинул цепким взором все открывшиеся ему выпуклости и впадинки стройной фигурки Ирины, и раздув ноздри, хищно прищурился. Насытиться Ирой невозможно, хотелось постоянно касаться ее губ, груди, живота, и все порочные будоражащие фантазии неизменно стремились прямо туда, где смыкались ее бедра… Он с трудом сглотнул ком, понимая, что заводится и в крови закипает желание. Бросил на Иру голодный взгляд и усмехнулся — маленькая соблазнительница, демонстрируя ему свое вожделенное отзывчивое тело, даже в ус не дула, не до конца сознавая, какой властью обладала над волком. Конечно, Алдаров с превеликой радостью и охотой остался бы рядом с ней, однако неотложные и важные дела требовали его присутствия. Ничего, подумал он, обещая себе наверстать упущенное за столько лет время. И уж тогда Ирина от него никуда не сбежит, будет изнемогать от желания и самозабвенно отдаваться ему.

Ира чувствовала упоение в каждой клеточке организма, будто он напитался живительной силой из какого-то волшебного источника. Но осязаемо сгустившийся воздух заставил ее насторожиться. И сразу же, не дав ей прийти в себя, щеку опалило жаркое дыхание.

— М-да? — сладким ядом полился в ухо коварный шепот одновременно с настойчивой ладонью, заскользившей от самой шеи вдоль холмиков груди, чуть сжавшей одно полушарие и стремительно последовавшей по животу прямо между ног. — А то у меня и до завтрака аппетит сумасшедший имеется, правда несколько иного рода.

Ира ахнула, плотно сжимая колени, чтобы остановить нахальную ладонь, и уже млея от нежных прикосновений и забродившего в крови возбуждения.

— Тамир…, — выдохнула она ему прямо в губы, оказавшиеся совсем близко. Не удержалась и обвила руками шею оборотня.

Алдаров вновь утонул в обалденном аромате и впился в мягкие податливые губы жадным поцелуем. Реально хотелось не выпускать Иру из постели неделю, но он заставил себя оторваться от нее и не думать ни о губах ее, ни о глазах.

— Боюсь, милая, столько раундов насколько я рассчитываю, ты не выдержишь, — улыбнулся ей клыкастой улыбкой. Ира приподняла бровь, и дерзкие слова готовы были сорваться с ее уст.

— Я вижу, тебе нравится проверять меня на прочность, Тамир? — вызывающе спросила она.

— Границы твоей прочности я буду проверять все время. И только в спальне, Ириша, — обольстительно пояснил он.

Она запустила пальцы в его волосы, массируя кожу головы. И Тамир довольно зарычал, наслаждаясь лаской.

— Это я уже поняла, мой ненасытный оборотень! — чуть хрипловато сказал Ира.

А затем озорной блеск в ярко-синих глазах заставил Тамира подозрительно прищуриться. И тут же толпа возбужденных мурашек пробежала по позвоночнику, стоило теплой мягкой ладошке провести его по плечу. Вот ведь провокаторша маленькая!

— Ты даже представить себе не можешь, насколько ненасытный, — Тамир оглядел ее с ног до головы медленным выразительным взглядом.

Ира сглотнула:

— Ты…, — чудом собрав свою волю в кулак, она совершенно серьезно заявила: — У нас как у родителей имеются некоторые обязанности.

— Я тебе этого не забуду, — пообещал он и встал. Рывком поднял Иру, прижал к себе и погладил по спине. — И ты права, Ириша, — нас ждут великие дела. Одевайся, — и в отместку звонко шлепнул ее по ягодице.

Ира возмущенно взвизгнула и соскочила с кровати. За секунду юркнула в ванную, не потрудившись скрыть расплывшуюся от уха до уха улыбку. Тамир покачал головой, накинул брюки и вышел из комнаты. Быстро заскочил к себе, наскоро облился холодным душем, пытаясь остудить пыл.

Облачившись в привычные ему джинсы и рубашку, отправился на кухню. Там обнаружил Лодоя. Шаман бросил на него понимающий и добродушный взор, качнув головой. И по его хитрой физиономии было понятно, насколько очевидно для окружающих счастье Тамира.

— Ева? — одними губами спросил Алдаров, преодолевая непривычное для него легкое смущение.

— Пока спит, но думаю, скоро встанет.

Тамир согласно кивнул и отдал распоряжение накрыть стол к завтраку на террасе. Экономке не нужно было повторять два раза, и она отправилась к прислуге.

— Ты так и не решился, — тихо спросил Лодой, пронизывая карим взглядом Тамира и, кажется, доставая до самого дна.

Тамир знал, что имел в виду шаман. Но, неприязненно дернув головой, без лишних слов дал понять — ему неприятно касаться этой темы. Не то чтобы неприятно, скорее — боязно. Больно. И каждый раз внутренне содрогался, представляя себе последствия. Алдаров сжал кулаки и сунул их в карманы джинсов. Лодой бесшумной походкой прошел мимо, хлопнул по плечу и всё также тихо сказал:

— Смирись, мальчик, и прими свой дар. Возможно, знание, которое придет к тебе вместе с ним, вызовет бурю в душе, и ненависть, и гнев, и страдание, но если ты справишься, то станешь сильнее. В противном случае останешься если не расколотым, то с трещиной в душе.

Алдаров знал это лучше чем, кто бы то ни было. Сделал глубокий вдох и с долей удивления осознал, что теперь почему-то не страшился своего дара. Вышел на крыльцо, шагнул в сторону раскидистого дуба, под кроной которого уютно расположилась беседка с ажурными стенами. Прикрыв глаза, Тамир с легкостью позволил духу волка полностью соприкоснуться со своей душой, и открыл ее для тени. И в то же мгновение агония огненным ураганом выжгла его изнутри, как это бывало и раньше. На глаза упала кровавая пелена, пульс зашкалил до гула в ушах. Руки, до хруста в суставах, непроизвольно сжались в кулаки, впиваясь когтями в кожу, удлинились клыки, и на шее вздулись вены.