Арчи промолчал и пришпорил коня, дав понять, что не собирается обсуждать этот вопрос. Но совсем скоро нам пришлось остановиться, тогда я в первый раз поняла, насколько непредсказуемы горы. Дорога вела вниз под небольшим уклоном и часто петляла. За одним из поворотов, видимо, произошёл обвал. Не настолько большой, чтобы с ним нельзя было справиться, но время было потеряно, и, измученные, уже перед закатом мы обрадовались, когда впереди замаячили огни посёлка.
Темнело очень быстро, и Арчи погонял усталых коней вдоль единственной улицы к самому большому зданию, оказавшемуся местным трактиром. Мальчишка-слуга забрал у нас коней, молча кивнув на дверь, из-за которой раздавались звуки музыки и шумные крики. Я спросила:
― В посёлке какой-то праздник?
Он посмотрел на меня грустными глазами:
― Вам повезло, сегодня здешний староста отмечает свадьбу дочери. Приглашены все жители и заезжие гости. Угощение ― бесплатное, а вот за комнату придётся раскошелиться.
Парнишка шмыгнул носом и ещё раз, как показалось, завистливо окинув меня взглядом, увёл лошадей в конюшню.
― Какой странный мальчик, что-то с ним не так, не пойму только, что…
Фредди нахмурился, и мне это не понравилось.
― У него нет ушей, такое дело, ― негромко произнёс Арчи, ― многие жители посёлка страдают разными уродствами, это яды в земле так на них действуют. Дети рождаются с дефектами, но родители всё равно не хотят покидать эти места. Думаю, они промышляют контрабандой драгоценных камней.
― Не может быть, ― возмутилась я, ― даже редкие караваны сюда не доходят, кому им сбывать камни? Неужели в этой стране находятся дураки, готовые платить за собственную смерть?
Арчи проигнорировал мой вопрос, а Фредди ещё больше помрачнел. По лицу друга я видела, что он что-то скрывает, но не стала к нему приставать. И так слишком устала. Из дверей выбежал пьяный мужчина и, увидев нас, громко рыгнул:
― О, дорогие гости пожаловали! Проходите, проходите, мы сегодня всем рады… ― и нетвёрдой походкой направился за дерево, на ходу умудряясь развязывать штаны.
Я хмыкнула:
― Вот дуралей!
Фредди шепнул на ухо, пока Арчи смотрел на нас двоих, не торопясь открывать входную дверь:
― Это не шутки, Франни. Эти люди совсем без тормозов, если подумают, что мы хотим помешать «их промыслу» ― прирежут по-тихому. Я имел дело с контрабандистами, знаю, что говорю. Держи ушки на макушке. Если что, мы едем к родственникам в столицу, поняла? Помнишь, как она называется? Чёрная Луна.
Я растерянно кивнула в ответ. В это время дверь распахнулась, и на нас обрушился громкий нестройный рёв толпы, поющей под не менее отвратительный аккомпанемент местных музыкантов ― и те, и другие безбожно фальшивили. В зале было очень светло, аппетитно пахло, и, хоть желудок казался полным, я невольно сглотнула, впрочем, как и мои спутники. И тут же приуныла, вспомнив, что пробовать здешние деликатесы нам нельзя.
Мы растерянно стояли у входа, казалось, никто не обращал на нас внимания. И тут, словно из-под земли, вынырнул невысокий полный человек в нарядной одежде с добродушной, почти гостеприимной улыбкой. Он мог показаться вполне нормальным, если бы не большие родимые пятна, покрывавшие его крупное лицо, словно острова в море.
― Что же вы стоите на пороге, дорогие гости! Эй, мальчик, проводи наших друзей к столу и принеси лучшего вина.
К нам подбежал уже знакомый мальчишка, но его оттолкнула дородная и некрасивая молодуха, судя по венку из опавших листьев и яркому платью ― то ли подружка невесты, то ли сама новобрачная. В руке она держала поднос с тремя металлическими кубками, украшенными подозрительно блестящими камнями, при виде которых я инстинктивно попыталась спрятаться за Арчи. Но он не позволил, выразительно посмотрев на моё испуганное лицо.
Тем временем толстуха произнесла приятным мелодичным голосом:
― Опоздавшим на свадьбу вино подаёт сама невеста, это наша традиция. И никакие отказы не принимаются, вы же не хотите оскорбить целый посёлок? ― она улыбнулась, обнажив красные воспалённые десна и почерневшие зубы. Её поросячьи глазки, недобро прищурившись, как-то уж слишком плотоядно на меня смотрели.
― Мамочки, да она наверняка людоедка… Как-то Дон рассказывал, что бывают такие ненормальные ― любят человечину. Что же делать?
Паника накрыла меня с головой.
И тут вперёд вышел Арчи. Он низко поклонился и, улыбнувшись, буквально выдернул поднос из рук растерявшейся невесты. Дунув поверх кубков, спокойно сказал:
― Не будем обижать таких прекрасных хозяев, пейте, друзья, уверяю, вам понравится!
Мы с Фредди переглянулись, он с поклоном принял кубок и выпил залпом, крякнув:
― Замечательная штука, счастья молодым!
Тут только я заметила, что зал притих и наблюдает за нами. Деваться было некуда, и, храбро взяв переливающийся камнями сосуд, выпила, почувствовав, как обыкновенная вода льётся мне в горло.
Как же я могла забыть, что рядом находится замечательный Фокусник! С умильной улыбкой, как дурочка, хлопая ресницами, прощебетала:
― Счастья такой прекрасной невесте и её наверняка достойному жениху!
Моё пожелание было встречено рёвом публики и благосклонной, но очень страшной улыбкой невесты. Она забрала кубки и скрылась в толпе, продолжившей реветь свои странные песни. Пот неприятно холодил спину, и ужасно хотелось почесаться, но от волнения руки словно сковал мороз.
Смотревший на нас, открыв рот, мальчишка неожиданно подёргал Арчи за рукав, прошептав ему в ухо:
―Ты ― Фокусник, да? Там же сонная настойка, она должна была сразу свалить вас с ног, вот это да! А ещё покажешь? Я так мечтал сбежать отсюда и посмотреть настоящее представление…
В его глазах появились слёзы, и Арчи кивнул, неожиданно громко захлопав в ладоши. Все сразу замолчали, уставившись на него. Тут только я смогла немного рассмотреть местных жителей ― большего собрания уродов мне в своей жизни ещё не приходилось встречать. Даже затошнило, но не от отвращения, а жалости к ним.
Опустив глаза в пол, я не стала смотреть устроенное Арчи представление ― мелькали разноцветные шары, появлялись и исчезали забавные животные, взрывались фонтаны огней ― публика была в восторге, хлопая в ладоши, одобрительно топая ногами и посвистывая. Мне же было тоскливо, и не отпускало чувство надвигающейся беды. Хотелось только одного ― поскорее уйти отсюда и спрятаться, чтобы не видеть эти лица, больше похожие на уродливые маски.
Мы сидели за крайним столом, делая вид, что ковыряемся в еде, пока Арчи отвлекал от нас внимание. Мальчик, не спускавший счастливых глаз с происходивших вокруг «чудес», вдруг наклонился к Фокуснику и что-то ему прошептал. Тот нахмурился, кивнув в ответ и обратившись к нам:
― Немедленно заткните уши.
Мы беспрекословно подчинились. Арчи негромко произнёс несколько слов, и вся «свадьба» повалилась на лавки, громко храпя.
Рой, так звали нашего нового знакомого, махнул рукой, приглашая за собой. Мы пошли, и я попыталась спросить Фредди, что же происходит, но он только буркнул:
― Сам не знаю, но чувствую ― ничего хорошего, помалкивай и беги. Прав был Арчи ― это гиблое место.
― Беги, беги, ― проворчала я, ― последнее время только этим и занимаюсь.
Рой вывел нас к конюшне, у ворот уже стояли осёдланные кони.
― Поезжайте по дороге, не сворачивая, и постарайтесь заметать следы. Когда все очнутся, скажу, что вы вернулись назад в горы. Скоро будет развилка, поворот направо закрыт поваленным деревом, но у вас же есть маг, ― и он выразительно посмотрел на меня, ― сможете пройти. Недалеко от берега озера в лесу стоит мой шалаш, я часто сбегаю туда, когда становится невмоготу. К озеру не подходите, это опасно. В шалаше есть запас чистой воды, её можно пить, она из безопасной долины. Скоро я и сам убегу туда, уже договорился с одним человеком: он возьмёт меня в работники ― его не пугает отсутствие ушей.
Мальчик тяжело вздыхал, пока мы садились на коней:
