Стараясь не подавать вида, что схожу с ума от волнения, продолжила свой «урок»:
― А теперь попробуй создать вихрь, но будь осторожен, а то он подхватит повозку и разобьёт о камни, ― после этих слов Арчи посмотрел на меня как-то странно.
Понимая, что на поддержку это походило мало, снова улыбнулась как дурочка:
― Да это шутка, рыцарь, всё у тебя получится…
Он снова сосредоточился и с восхищением, словно не веря себе, наблюдал, как закручивается маленький вихрь, разрастаясь всё больше и больше, а потом исчезает по его приказу, рассыпавшись вдоль дороги.
Я захлопала в ладоши, мечтательно пробормотав:
― Вот бы, как в сказке, перенестись к горам, раз ― и готово…
Арчи погладил мои волосы:
― К сожалению, Франни, это мне не по зубам.
― Да уж, знай я такое заклинание, на одну проблему стало бы меньше. Допустим, мы преодолели эти пустоши со всеми их страшными жителями… А дальше? Маялись бы в горах… Там же наверняка полно ловушек?
― Не знаю, не помню… Ох, чёрт! Придержи коней, прекрасная дама. Видишь, там, у горизонта в небе кружат вороны. Им что пустоши, что другие земли, всё одно ― была бы падаль, и я боюсь ― это наш караванщик с охраной постарались.
У меня сразу похолодела спина. Арчи задумчиво грыз губу, и от этого по его гладкому подбородку уже текла тонкая струйка крови, от которой я почему-то не могла оторвать глаз. С некоторых пор вид этой красной жидкости уже не вызывал у меня привычных рвотных позывов, скорее, наоборот, привлекал внимание, и это было непонятно. Стоило бы поговорить о происходящем с другом, но всё время что-то отвлекало, находились более важные дела…
― Ладно, нечего стоять, давай убедимся в правдивости моего предположения. В повозке есть луки, выбери себе подходящий, вдруг придётся отгонять птиц. Кто знает, как они себя поведут.
Так я и сделала, нырнув внутрь, и почувствовала, что наша колымага задвигалась быстрее. Когда же вылезла наружу, мы настолько приблизились к месту убийства, что легко различали лежащие в разных позах трупы несчастных, а, вернее сказать, легковерных, жаждавших быстрой наживы людей. Чёрные птицы уже облепили их, занятые добычей, и только один, самый большой ворон повернул голову в нашу сторону, слегка наклонив её на бок и недобро провожая повозку взглядом.
Я вцепилась в руку Арчи, погонявшего коней:
― Неужели не остановимся и не проверим ― вдруг среди них есть раненые?
Лицо друга скривилось, как от зубной боли:
― Мы с тобой не на поле битвы, а на месте бойни. Бандиты не оставляют живых. Я уже присмотрелся к ним ― перерезанное горло или раны, нанесённые мечом в сердце. Профессионалы, вероятно, бывшие наёмники, а коней с поклажей взяли себе, не дураки…
Он немного помолчал, кивнув куда-то в сторону:
― Надо поторапливаться, смотри, какие большие то ли ящерицы, то ли, сам не знаю кто, ползут сюда. Таким наши кони ― на один укус, отсюда видно, что зубы у них огромные, и мощные хвосты. Не хочу с ними встречаться, а ты?
Я испуганно помотала головой, с ужасом глядя на приближающихся к месту трагедии крупных серых животных с вытянутыми мордами и обманчиво медлительными короткими лапами. Их огромные спинные гребни воинственно топорщились. Завидев этих чудовищ, стая воронов с противным карканьем поднялась в воздух и полетела вперёд вдоль дороги, словно чувствуя, что скоро получит другую, не менее аппетитную поживу.
А наша повозка, колыхаясь и громыхая колёсами, поднимая за собой тучу пыли, мчалась подальше от уже начавшейся битвы неизвестных животных за право обладания добычей, ещё совсем недавно бывшей людьми…
Увиденное потрясло меня до глубины души, только теперь я по-настоящему поняла, в каком страшном месте оказалась, и тихонько всхлипывала, размазывая слёзы. Арчи же, сосредоточенно всматриваясь вперёд, не нашёл даже слов утешения, и от этого становилось ещё тоскливее.
― Арчи, это ведь ужасно ― люди погибли, и некому их даже похоронить.
― Не плачь, Франни, эти твари позаботятся о покойных…
Я надулась:
― Фу, как грубо.
Голос Фокусника звучал непривычно строго, и в то же время ― насмешливо:
― Сейчас мы должны думать только о себе. Пусть с твоей точки зрения это и жестоко, но по-другому нам не выжить, ― он задумался, ― солнце движется к горизонту, а мы до сих пор почему-то не встретили ни одного монстра. Честно говоря, это настораживает. Здесь быстро темнеет, мы не сможем двигаться ночью: ты сейчас не способна освещать дорогу, а если я все силы брошу на «свет», к сражению уже не смогу и ветку поджечь.
― У нас в повозке много факелов, давай закрепим их здесь и попробуем двигаться дальше, ― предложила я довольно сомнительное решение.
― Ты уверена, что тебе хватит сил вести коней в полной мгле без отдыха всю ночь? За факелами надо постоянно следить, иначе сами сгорим, к тому же придётся всё время смотреть по сторонам ― на расстоянии двух шагов ― мрак, и кто знает, с какой стороны выскочат враги? В данном случае, я имею ввиду не только монстров ― твои «мальчики» могут быть где-то поблизости.
― Хорошо, ты меня убедил. А что сам предлагаешь ― остаться на дороге? Я даже охранное заклинание поставить не могу, к нам в темноте может подкрасться любой бандит, уж не говорю о здешних обитателях.
У Арчи заблестели глаза. Приблизив своё лицо почти вплотную к моему, он прошептал:
― Ты не забыла, кто я? Знаменитый Фокусник, и у меня лучше всего получаются иллюзии. Мы заберёмся в повозку, предварительно накрыв лошадей одеялами, и «исчезнем». Как? Это мой фокус и секрет, но обещаю, что ни чудища, ни твои молодые злые дружки не почувствуют нас. Иллюзия продержится до утра и растает с первыми лучами солнца. Ну, согласна мне довериться?
Я сглотнула, отодвинувшись от слишком уж аппетитных губ Арчи, к тому же испачканных в его крови. Они так притягивали меня, что еле сдерживалась, и это несмотря на то, что за любым камнем нас мог подстерегать неприятный сюрприз. Что со мной творилось?
― А разве есть выбор? ― процедила в ответ.
И рыцарь, коснувшись пальцами моих губ, прошептал:
― Никакого.
Я легонько щёлкнула его по лбу, чтобы не забывался, и с нахальной улыбкой любовалась его растерянным лицом. Тоже мне, соблазнитель…
Посмеявшись над потиравшим лоб Фокусником, залезла в фургон и прилегла на одеяло. Пусть сам себе помогает, великий и несравненный. Расхвастался он, подумаешь! В душе мне было стыдно, но я успокаивала себя, что накрыть коней одеялами ― не такая уж трудная работа. Назвался рыцарем, пусть теперь отдувается…
Потом в голову полезли мысли: что это за фокусы такие, чтобы обмануть животное и человека иллюзией? Да любая белка почувствует чужака, не то, что монстр. И, разволновавшись, встала, чтобы выйти к Арчи и расспросить его поподробнее, но он сам зашёл в повозку, плотно закрыв полог и укрепив его, шепча непонятные слова.
― Ты уверен, что иллюзия сработает? ― спросила друга, усаживающегося у противоположной стены.
При свете небольшой масляной лампы я, наконец, заметила, насколько он устал. Мне даже показалось, что морщинка между бровями стала глубже. Арчи пожал плечами и, закрыв глаза, прошептал так, словно на большее у него уже не было сил:
― Вот и посмотрим, что получится. Ты права, Франни, выбора-то у нас всё равно нет. Попробуй поспать, надо экономить силы, такое дело.
К слову, это было не лучшее утешение. Я прикрыла глаза и приготовилась к худшему: то есть, мысленно попрощалась с родными и ненавидящими меня братьями…
Это была одна из самых страшных ночей в моей жизни. Прошло всего несколько минут, как Арчи задремал, и я услышала рядом с повозкой тяжёлые шаги. Что-то или кто-то бродил совсем близко, издавая ворчащие звуки, а потом совсем по-человечески засвистел. Я сообразила, что оно зовёт своих на помощь. И они пришли, судя по тому, насколько прибавилось топота, хрипов и повизгиваний.
Будить Арчи, отдавшего все силы для нашей защиты, чтобы доказывать ему свою правоту, я не стала: мне представлялось, что там, снаружи, бродит целое семейство. Папа ― ворчит баском, мама ― словно жалуется ему на неудачную охоту, а детишки жалобно ноют, требуя еды.
