Я так устала и была подавлена случившимся, что не сразу поняла, когда мы оказались на месте. Нас отвязали от коня, но рук не освободили, отведя в какой-то сарай, судя по запаху, ещё недавно бывший коровником. На полу лежала прелая солома, и я опустилась на неё без сил. Рядом почти упал Арчи. С трудом прочитала исцеляющее заклятье, и он сел, приоткрыв глаза.
― Как ты, Арчи? Тебе здорово досталось…
― Тут ты права, Франни, ― друг посмотрел на меня тяжёлым взглядом исподлобья, как ни разу до этого. Я сразу испугалась, но мой рыцарь вдруг улыбнулся, ― не пугайся, глупышка, злюсь только на самого себя ― не уберёг тебя от неприятностей, а ведь были предчувствия, такое дело…
― Какие предчувствия? ― жалобно проныла я.
Арчи вздохнул:
― Неважные, прекрасная дама.
Я спрятала лицо в ладони, чтобы он не видел, как мне стыдно из-за того, что натворила, и спросила богов:
― Что же теперь с нами будет?
Но вместо них ответил Арчи:
― Думаю, раз нас застукали на месте преступления, суд будет коротким и несправедливым. Может, немного попытают, чтобы узнать, куда мы спрятали драгоценности погибшей девочки. Но это вряд ли. Видела реакцию начальника стражи, когда мальчишка попытался спросить его о пропаже? Скорее всего, старый болван замешан и в похищении, и в ограблении, поэтому постарается всё свалить на нас. Меня, как простолюдина, вздёрнут, а тебя, как ведьму, или передадут церкви для допроса, но это, не дай бог ― пытать они умеют, или, что предпочтительнее, сразу сожгут. В этих краях любят жечь ведьм, хлебом не корми ― позволь только народу погреться у костра, такое дело…
Я вскочила и с размаха дала рыцарю подзатыльник, хоть связанными руками делать это было не очень удобно:
― Да вы только посмотрите ― он ещё шутить пытается! Ты как хочешь, а я без боя не сдамся. Тоже мне придумали, ведьма… Я ― дочь аристократа и мага, они не посмеют тронуть…
Арчи насмешливо скривил губы:
― Сама-то веришь в то, что наговорила? Может, у тебя и бумаги, подтверждающие личность, есть? Ты так лихо раскидала местную стражу, что сделать подобное, по их мнению, могла бы только ведьма.
― Я же тебя спасала, Арчи, ― жалобно всплакнула «дочь аристократа».
― Спасибо большое, но нужно было думать о последствиях своего поступка. Ну, побили бы меня немного, подумаешь, не первый раз. Заживёт. А ты им в руки такой козырь дала ― здешний судья, как я слышал, ненавидит магию в любом её проявлении ― у него вся семья сгорела в доме, подожжённом сумасшедшим магом. Думаешь, он тебя пощадит? И не надейся….
Это прозвучало так жестоко, что я первый раз засомневалась в своём рыцаре:
― А так ли уж я ему дорога? Что мне вообще известно об этом человеке? Да почти ничего. Только в ушах почему-то продолжали звучать слова Келли: присмотрись к нему, он ― особенный. Да что в нём особенного? Может, только уродливая внешность?
Подумала, и самой стало стыдно за такие мысли. Осторожно взглянула в сторону Фокусника и увидела багровые пятна на его побледневших щеках. Неужели я произнесла эти ужасные слова вслух, или просто он способен, подобно Келли, читать мысли? Боже, какой кошмар…
Мне хотелось немедленно извиниться за свою грубость, но дверь сарая распахнулась, и двое стражников бесцеремонно вытолкнули нас наружу, заставив сесть в повозку с решётчатыми окошками. Я почувствовала на себе обездвиживающее заклинание и после недолгого головокружения потеряла сознание. Рядом упало тело Арчи, его тоже усыпили.
В себя пришла оттого, что повозку неимоверно трясло и подбрасывало на ухабах. Через маленькие окошки на дощатый пол ложились пятна дневного света. Сковывающее заклинание уже отпустило, но первая же попытка встать оказалась неудачной: колесо снова налетело на ухаб, «уронив» меня на пол. Падение смягчило тело Арчи, на которое мне повезло благополучно приземлиться.
Застонав, он открыл глаза, а я быстро попыталась встать и на карачках отползти подальше, но повозка резко повернула в сторону, вновь отбросив в его объятья. Арчи прижал меня к себе, и на мгновение я потерялась в удивительных карих глазах.
― Прости, ― тихо прошептала прямо возле его губ, невольно любуясь чёткостью их линий.
― За что ты просишь у меня прощения, прекрасная Франни?
― За то, что втянула нас обоих в большую беду, из которой, кажется, нет выхода. За мысли о тебе, злые и недостойные. Прости, но, скажи честно, зачем ты рылся в моей голове?
Его губы приблизились к моим почти вплотную, голос звучал хрипло и жарко:
― Нет, прекраснейшая из девушек, у меня много секретов, но это не один из них ― такой способностью я, увы, не владею.
Я не заметила, как наклонилась к нему настолько, что коса упала на бледное лицо Фокусника, и пришлось убирать её, невольно касаясь его мгновенно вспотевшего лба. Он тихо застонал, а я не понимала, что в тот момент с ним происходило. Жадные руки парня стиснули талию, не давая вздохнуть, а нежнейшие из касавшихся меня губ прижались к моим…
Это был самый лёгкий и удивительный поцелуй, он словно спрашивал:
― Можно?
Ни один из братьев не дарил неопытной Франни такого блаженства и ощущения счастья. Девичье сердечко так и норовило выскочить из грудной клетки, а вздымавшаяся грудь ― из ставшей вдруг ужасно тесной курточки… Захотелось тут же ответить ему так страстно, как того требовала нетерпеливая душа. И я ответила:
― Да как ты только посмел? А ещё другом назывался… Запомни раз и навсегда ― никто не коснётся меня без разрешения, а его не будет, и не мечтай. Скорее, сама умру или убью того, кто отважится на подобный риск.
Наверное, при этих жестоких словах искры в его глаза должны были потухнуть, или в них могла бы появиться боль, даже злость, наконец. Но не тут-то было. Пока я, фыркая, отползла от предавшего моё доверие друга, умудрившись всё-таки сесть на вздрагивающие доски, глаза этого хитреца улыбались, словно говоря:
― Ну-ну, Франни, рассказывай сказки…
Он сел и, посмотрев на свои связанные руки, пробормотал:
― Может, освободишь нас от пут? И, пожалуйста, прости за нечаянный поцелуй ― это всё дорога виновата, повозку тряхнуло…
Но его глаза бессовестно смеялись. Мудро решив, что сейчас не время выяснять отношения, я сожгла верёвки на руках, и тут Арчи сразу преобразился. Сев на колени, он, удивив недюжинной силой, стал выламывать срединные доски из днища, так что вскоре в нём образовалась приличная дыра, в которой мелькали песок и пожухшая трава.
― Ни за что на свете туда не прыгну, ― испуганно пропищала я.
― И не надо ― сам всё сделаю, просто жди, пока повозка остановится, ― ответил Арчи, тут же исчезнув в проломе. Я только испуганно охнула:
― Надо же, а он не только Фокусник, но ещё и акробат, чтоб… ― сама не поняла, как в запале произнесла вслух пару фраз, совершенно недостойных благородной аристократки. Но, к счастью, этого никто не услышал…
Прошло несколько минут мучительного ожидания, и повозка встала. Полог откинулся и в нём появилась довольное лицо Арчи. Он протянул мне руки, помогая спрыгнуть на заросшую травой старую колею.
― Зачем нас сюда везли, Арчи? Ты же говорил про суд? ― мне было не по себе.
Он недобро усмехнулся:
― Просто нас похитили, тем самым облегчив побег.
Я только открыла рот, чтобы спросить:
― Кому это мы вдруг понадобились? ― но промолчала, сообразив, что ответит рыцарь. А он уже вёл меня за руку к большому хвойному дереву, под которым лежали умело связанные Дон и Марк. У каждого во рту был кляп и по большому фингалу под глазом. Было видно, что ребята в бешенстве.
― Прекрасная дама не разрешила их убивать, но и поучить уму разуму не запрещала, ― в его голосе звучало превосходство, а красивый рот дрогнул в знакомой усмешке.
Не представляя, как на это реагировать, я прикусила губу и отошла от братьев подальше, потому что длинноногий Дон попытался меня лягнуть, несмотря на стягивающие его верёвки. Арчи тем временем уже распрягал коней, но вдруг остановился, напряжённо прислушиваясь.
