— Шанс и правда призрачный. Но я слишком долго играла честно. Пора положить этому конец.

В эфире Тамсин была женщиной-ирком, облаченной в дым и пламя. Дым источал благоухание, а пламя горело странным теплом.

— Эш, — сказала она.

Эш немедленно оказался рядом с ней.

— Что ты предлагаешь мне, Эш? — спросила она.

Эш изучал ее. Сквозь все слои ее разума и защиты он все же мельком увидел то, что искал, и остался доволен.

— Чего ты хочешь?

— Свободу моему народу и безопасность моих владений навеки, — сказала она. — Чего еще я могу хотеть?

Эш превратился в красивого темноволосого человека, слегка прихрамывающего.

— Власти. Все вы, смертные, хотите ее. А у меня она есть.

Она улыбнулась — губы слегка приоткрылись, скрывая клыки, и эти губы были красивее и алее, чем у любой человеческой женщины.

— Власти? А для. чего мне власть, Эш?

— Чтобы менять мир своей волей.

— Увы, моя воля — лишь воля иркской старухи. — Волна фимиама стекла с длинной руки, обнажив ее по плечо, и Эш вздрогнул.

— Если ты стара, то я древен. Наверняка ты чего-то хочешь.

Тамсин уже уходила от него в эфире, танцуя.

Эш дернулся, и она уже смотрела в единственный злобный глаз.

— Позволь мне сказать тебе, чего я хочу, — произнес Эш. — Я хочу, чтобы ты оставила людишек мне. И моим друзьям.

— Возможно, — согласилась Тамсин. — По правде говоря, лорд Эш, я совсем не уверена, что именно ты победишь в этом состязании.

Она повернулась, и дым повернулся вместе с ней, сплетая свои щупальца. Показалась лодыжка, потом бедро.

— Конечно же я! — взревел Эш.

— А разве не воля? Прямо сейчас она атакует врата. Если она отвоюет их, что она отдаст тебе?

— Я обуздаю ее. В реальности она слаба. Я сам слишком часто совершал эту ошибку. Но на этот раз я стал сильнее и в реальности.

— Против тебя собирается большое войско, его возглавят Гармодий и Дезидерата, — сказала Тамсин с искренней тревогой.

— Ты глупа, если воображаешь, что этой суке есть что мне противопоставить.

— Но ведь она уже это делала…

— Она уже мертва, — с удовольствием сказал Эш.

— Правда? А по-моему, тебя обманули.

Она мельком показала дракону свои ничем не защищенные мысли.

— У водопада? — воскликнул Эш. — Лживая сука!

Он исчез.

Тамсин собрала вокруг себя дым.

— И она не единственная, — сказала она вслух эфиру, передала послание Гармодию и замерла, изучая постройку, создаваемую одайн. Отправила второе сообщение Мирам и вышла в реальность.

Водопад имел в высоту двести футов, под ним располагались пещера и огромный порог, видный только снизу. С новой дороги водопад был почти неразличим, хотя его громоподобный рев заглушал все звуки на пятьдесят шагов.

Гармодий получил от Тамсин эфирный сигнал, которого он боялся и ожидал. Он осмотрел свой арсенал, особенно стену из золотых кирпичей и новые инструменты, полученные во время попыток изучить все отнятое у Шипа.

Он уведомил сэра Рональда короткой вспышкой света и поднял многослойный симулякр Дезидераты. Он влил крошечную долю собственного таланта в иллюзию и выстроил бледную тень своей золотой стены, создавая одушевленную статую, наделенную волей. Его немного пугало, что он способен создать нечто почти живое, и на мгновение он задумался, сумеет ли сотворить настоящую жизнь и каковы будут последствия.

Он увидел приближающегося Эша. Дракон не пытался спрятаться в эфире, и Гармодий усмехнулся этому. Он пустил целый вихрь атак всех видов, доступных его таланту. И иллюзий среди них не было. Все они перехватили гигантского дракона в пятидесяти милях от цели, в реальности.

Молния ударила дракона внезапно, когда он взлетел повыше, чтобы лучше рассмотреть водопад. Но он превосходил противника возрастом и опытом — на целые эпохи, — и его защита заработала, поглощая, отклоняя, отражая. Крошечная доля мощного выброса силы, обрушившегося на него на огромном расстоянии, все же достигла цели. Но те атаки, которые он сумел отразить, взорвали древнюю скалу, снесли вершину высокого холма, смели тысячи акров леса и разожгли чудовищный пожар.

То, что попало в цель, причинило Эшу боль.

Он открыл ответный огонь.

Люди Ранальда нашли себе укрытие задолго до удара дракона. Весь авангард спрятался в пещеру под водопадом. Рабочие, матросы, гребцы и солдаты набились туда, как макрель в бочку.

Лодки по большей части уже стояли на стапелях и были готовы к спуску. Груз лежал на песке на берегу, кроме одной пушки, которую собрали на лафете. Мастер Пиэл стоял рядом с ней — чудовищем двадцати шести футов в длину, с драконьей пастью.

Ответный удар дракона был очень силен, но плохо нацелен, он накрыл пятно примерно в милю длиной, обрушившись огнем на воды и леса.

Гармодий этого не ждал. Он ушел, оставив свой симулякр Дезидераты в одиночестве. Эш мчался дальше, бросаясь колоссальными порциями силы, как ребенок, закативший истерику и с криком несущийся по лестнице. Деревья горели, засыхали и умирали, реки вскипали. Гармодий переместился на новую позицию, в миле к северу от водопада, и запустил следующую очередь заклинаний.

Эш остановил их все. Одним выдохом он полностью опустошил кусок берега. Гармодий снова исчез, пройдя сквозь эфир на другую точку, на этот раз осторожно выбранную с помощью мастера Пиэла.

Дракон повернулся, разыскивая своего неуловимого врага, и пролетел над Гармодием. Его огромные крылья ударили по воздуху, и на мгновение он завис…

Гармодий не нападал. Он спрятал весь свой арсенал за золотую стену, которую его научила строить Дезидерата, и на него обрушились все силы Эша и его смертоносное дыхание.

Старый магистр был ослаблен. Но он не погиб.

В двухстах шагах от него мастер Пиэл подпалил фитиль своей великолепной бронзовой пушки. Порох вспыхнул. С точки зрения человека, он горел мгновение, но для дракона это было очень долгое и медленное мгновение. Вот только Эш был занят совсем другим: ненавистью к Дезидерате и вожделением Тамсин, страхом перед одайн, а еще многочисленными требованиями, приказами, распоряжениями, контролем и, главное, необходимостью защищаться и убить Гармодия. Его крылья затрепетали, и он завис в воздухе.

Пушка ударила.

Пятидесятифунтовое каменное ядро, обработанное магией и покрытое рунами, пролетело сквозь щиты Эша.

По сравнению с тварью размером с огромный корабль этот шарик был совсем крошечным.

Но боль оказалась всепоглощающей.

Снова.

В следующий раз воля напала поздним утром, атака оказалась стремительной и широкомасштабной, и в первые мгновения одна из послушниц запаниковала и умерла, у нее из носа хлынула кровь, напугав другую, и та тоже упала.

Но остальные сестры левого хора пели. Мирам не покидала своего места. Она подняла жезл и указала на сестру Катерину. Правый хор встал, тихонько шелестя рясами и перебирая четки.

— Санктус, — сказала аббатиса.

Музыка родилась сразу, женские голоса вступали один за другим, и наконец взлетели сопрано, и паутина была построена под Dominus Deus и рефрен. Голосов становилось все больше.

— Dominus Deus!

И еще больше. Мирам впервые запела сама. В реальности у нее был слабенький альт, а в эфире он превращался в могучий поток силы.

— Осанна в вышних!

Теперь уже пели все, но ей казалось, что голосов куда больше, чем монашек в часовне. На мгновение она услышала Анну, умершую два дня назад, и даже Хелевайз, убитую так давно…

— Во имя Отца…

— Эш нападает на Гармодия, а воля бросилась на врата, — сказала Тамсин. — Пробуйте сейчас.

— Белый день. — Гэвин закрыл глаза.

— И тем не менее, — сказала она.