— Или двадцать два, — добавил тот.

— Госпожа Юлия проводила свои расчеты для единственных врат, местонахождение которых она знала точно, — сказал аль-Ширази.

— Лиссен Карак, — ответил Габриэль, почти довольный.

— Да, милорд. Это…

— Бога ради. То есть разница между Арле и Лиссен Карак составляет около трех дней.

— Вы все правильно поняли. — Восточный ученый поклонился.

— Это нам на пользу, — сказал Морган.

— Как это? — не понял аль-Ширази.

Морган не открывал глаз.

— Не похоже, что эти врата приведут нас к Лиссен Карак, — сказал он, как будто это было очевидно.

— Ты хочешь быть властелином всех миров? — тихо спросила Бланш.

Габриэль закрыл глаза и погрузился в ту часть позаимствованного у Аль-Рашиди Дворца воспоминаний, где хранились его карты. Не совсем карты. Скорее это были маршруты паломничества, списки посещенных мест.

— Павало, — позвал он, — это же вы возглавили поход в утраченную библиотеку?

— Да, — ответил Пайам.

— Вы видели… карты, графики, маршруты. — Габриэль не смотрел на него.

— Да. Я их видел. Я запоминал их, запечатлевал в своем уме и отдавал своему господину.

Голос Пайама был густым и низким, но в нем слышался очень сильный, пусть и давно обузданный страх.

— Сколько им было лет? — спросил Габриэль.

— Очень старые, — сказал Пайам. — Такие же, как самые древние вещи в библиотеке.

Габриэль по-прежнему не открывал глаза.

— Когда немертвые напали на библиотеку?

— Еще до появления мятежника, — ответил Морган. — Да, Габриэль. Эта игра идет уже очень много времени.

— Может ли Эш узнать, предположить или поверить, что у нас есть эти списки?

— Это зависит от того, считаем ли мы, что у мятежника есть союзники, — сказал Морган.

— Сколько всего нужно узнать, — расстроился Габриэль.

— Да, мой господин, — кивнула Бланш, — но теперь у тебя есть три дня, а раньше не было ни одного. — Она нерешительно улыбнулась.

— Я, очевидно, глуп. — Георгий Комнин пожал плечами. — В чем дело?

Габриэль открыл глаза.

— А вот в чем, Георгий. Не все врата соединены между собой. Нельзя просто войти в одни врата и выйти в любом месте. Это как… морские порты, между которыми лежат разные моря. Довольно легко добраться до Галле из Ливиаполиса или до Генуи из Харндона. Да?

— Черт, — моргнул Майкл, — я думал, мы собираемся…

— Да, — сказал Габриэль, — я тоже надеялся, что мы просто войдем во врата и будем сражаться. Но это не сработает. У Аль-Рашиди были основные списки, теперь они у нас с Морганом.

Майкл ахнул, осознав, о чем идет речь.

— Мы идем в другие миры.

— Мы ведем туда самую большую человеческую армию с тех пор, как Аэций победил при Чалуне.

Повисла мертвая тишина.

— И у нас будет три дня, чтобы пересечь эти миры, найти правильные врата, отбить их у союзников Эша и выйти к самому Эшу, — продолжил Габриэль.

— О боже, — сказал Майкл, но улыбнулся, потому что улыбался Габриэль. — Это же хорошо?

— Лучше, чем ни одного дня, — пояснил Морган.

Майкл смотрел на звездные карты, мало понимая, что видит.

— Но… нам же нужен ключ, чтобы открыть врата?

— Он у тебя, — ответил Габриэль. — По крайней мере, мы на это надеемся.

Бланш отвернулась, а Кларисса вздохнула.

— Очень много надежд, — сказала королева Арле.

Анеас и мастер Смит не ложились дольше всех. Мертвых похоронили, за ранеными ухаживали со всем возможным тщанием.

— Когда придет Орли? — спросил Анеас. — Не хочу ждать.

Мастер Смит курил.

— Он должен прийти немедленно или не приходить вовсе. Но на самом деле он придет завтра, или Эш явится сам и заберет источник, и тогда у нас не будет сил его остановить.

Анеас кивнул и взял предложенную трубку.

— Или не придет, — продолжал мастер Смит. — Как только я настрою источник на себя, Эш не сможет забрать его, не явившись лично. Орли должен нанести удар в ближайшее время. А благодаря вивернам мы можем наблюдать за его приближением.

— Он мог бы прийти сегодня вечером, — сказал Анеас. — Мы его сегодня не видели.

— Ты наделяешь его сверхчеловеческими способностями. Наш враг мог бы прийти сегодня ночью. В таком случае я бы оказался против него наполовину живым и, вероятно, погиб бы. Но через день или около того у меня будет безграничный колодец силы, более глубокий и полный, чем даже в Круге змея в Зеленых холмах. А даже там, как ты помнишь, наш враг не хотел сражаться со мной.

. — Колодец? — От усталости Анеас не боялся задавать вопросы дракону.

— Что-то вроде того. Это скорее совпадение эстетики и силы, но ты можешь думать об этом как о колодце. — Мастер Смит потянулся за трубкой. — Прикрой меня еще на один день.

— Сколько угодно ради шанса скрестить мечи с Кевином Орли. — Анеас прищурился, его глаза блеснули в сумерках.

Мастер Смит мрачно улыбнулся.

— Людям нужен отдых. Они понесли потери, и, насколько мне известно, люди тратят время на скорбь. И это к лучшему.

— Драконы не скорбят? — спросил Анеас.

— По моему опыту, среди драконов редко возникает близость, которая необходима, чтобы скорбеть. Мы больше привыкли радоваться. — Мастер Смит выпустил превосходное кольцо дыма прямо в луну.

— Ты не останешься?

— Могу остаться, — сказал мастер Смит после долгой затяжки. — Я все еще слаб и тяжело ранен. Тело, которое ты видишь, сделано из глины. Я не могу стать драконом, я умею летать не лучше… тебя. Только прихоть подменыша дала мне возможность выжить. Если бы я всего лишь удержал это место, я бы все равно послужил вам.

На залитый лунным светом пляж вышла Ирина.

— Нам? — переспросила она. — Разве мы не твои инструменты, мастер дракон?

Мастер Смит снова глубоко затянулся и передал ей трубку.

— Я очень стараюсь относиться к вам как к союзникам. Я боюсь вас, но не ненавижу. На самом деле вы мне очень нравитесь.

— Особенно я?

Анеас переводил взгляд между ними. Он почувствовал странную ревность — он знал Ирину достаточно хорошо, чтобы понять, что она флиртует.

Дракон тихо рассмеялся.

— Иногда, — признался он. — Я часто восхищаюсь дочерями человеческими.

— Так, что твое дьявольское семя посеяно по всей Новой земле. — Она передала трубку Анеасу, достала из сумки фляжку, выдернула зубами пробку и протянула фляжку дракону.

Он понюхал и выпил.

— М-м-м. Засахаренное вино. Да, Ирина. Признаюсь. Мне доставляет удовольствие давать людям оружие, необходимое им для выживания.

— Свою кровь.

Он пожал плечами.

— Постоянно взращивал и укреплял ее, особенно на севере страны, — продолжила Ирина.

Анеас задержал дыхание.

— Пока она не достигла пика величия в семье Мурьен.

Дракон сделал еще один глоток и передал бутылку Анеасу.

— Браво.

— И твои враги ничего не заметили. Они упустили эту твою уловку, и ты тысячи лет играл в игру родословных и королей. Эш думал, что ты собираешь союзников для войны, а ты разводил их, как скаковых лошадей. Раса воинов-колдунов. Или две, или три.

— Как так вышло, что ты не стала императрицей? — спросил мастер Смит.

— Я все делала правильно. Вот только ты победил. Ты справился так хорошо, что твое орудие теперь опаснее тебя самого.

Анеас стоял молча. Он передал вино Ирине, которая сделала большой глоток и протянула фляжку мастеру Смиту.

— Вино очень хорошо сочетается с трубкой, — сказал он извиняющимся тоном. — Ирина, даже если я соглашусь со всем, что ты сказала… разве ты не согласна, что это не принесло людям вреда, но принесло пользу?

Она глотнула вина.

— По-моему, мы уже должны были все допить.

— Не ограничивай меня в маленьких хитростях, — улыбнулся дракон.

— Гауз Мурьен с тобой не согласилась бы. Не так уж приятно быть племенной кобылой.

— Моя мать не была ничьим орудием, — горячо сказал Анеас.