Старалась говорить весело. И он вдруг улыбнулся. Его руки опустились на ее плечи.

— Я вчера обещал обнять тебя. Иди сюда!

Она прижалась к его груди, или это он прижал ее к себе — не все ли равно! Захотелось плакать. Но она сказала себе: «Пусть он запомнит меня веселой»!

— Давай я тебя довезу до дома, хорошо? — он заглянул в ее глаза. — Так что еще не прощаемся.

Да, Мила, не зря ты повеселела. Надо жить настоящей минутой.

Пока ехали, сидя на заднем сиденье, они поглядывали друг на друга, улыбаясь. Мила захотела развеселить его:

— Кирилл, почему ты сегодня не позвонил мне, зато звонил Жанне? Мы с ней предположили, что мой телефон прослушивается. Это так?

Он засмеялся. Впервые она видела его смеющимся.

— Что ты смеешься?

— Какие вы выдумщицы! На самом деле я хотел узнать, что ты пришла в себя, что здорова после пережитого. Боялся, ты мне не сознаешься. А Жанна могла сказать правду.

Она изумилась. Вот уж они перемудрили так перемудрили с Жанной!

Но почему тогда он помрачнел? И смеялся как-то неискренне…

Вышли из машины. Он стоял рядом, будто собирался сказать что-то важное, и это важное не было приятным. Она заторопилась и предложила:

— Может зайдешь? Выпьем чаю. В кафе так и не поужинали.

Она увидела, как его лицо приняло странное выражение. Словно что-то мешало ему принять ее предложение, хотя очень хотелось. Он произнес неохотно:

— Мила, если я зайду, то мне трудно будет уйти.

Сердце ее остановилось, она перестала дышать. Неужели она услышит, узнает, наконец, как он относится к ней? И сама сможет сказать, что она чувствует к нему. От волнения или от восторга она застыла. И неожиданно услышала:

— Жаль, у меня еще много дел, а времени мало осталось.

Она выдохнула. Он посмотрел на нее с улыбкой.

Мила, где твоя гордость? Она заставила вести себя легко и говорить равнодушно.

— Тогда будем прощаться, да, Кирилл? — посмотрела в его глаза, такие привычно суровые. Показалось, будто он принял окончательное решение.

Однако она не смогла вести себя так же. Наоборот, несмело спросила, как в кафе, когда боялась выглядеть жалкой:

— Мы еще увидимся… когда-нибудь?

— Нет, Мила, нам нет нужды больше видеться.

— Что? Ты сказал, нет нужды? А все эти дни была нужда?

— Конечно, была. Разве не так? — ответил он и посмотрел на нее с вызовом.

Она больше его не увидит. Сказала себе: «Ты все выдержишь и не покажешь, как тебе плохо». Непонятно, откуда взялись силы, чтобы сказать:

— Кирилл, я тебя задерживаю, а тебе надо идти. Прощай.

Отвернулась. Услышала, как открылась и мягко захлопнулась дверца, и как машина отъехала.

Медленно поднялась на свой этаж, вошла в квартиру. Все проделала механически. Утром проснулась с желанием забыть все, что было связано с Кириллом. Затем жила и двигалась, как заведенная кукла.

Только через некоторое время стала перебирать, как четки, дни и встречи с Кириллом. Ну, и пусть они закончились. В них было что-то обнадеживающее, несмотря ни на что.

Начиная со встречи около мертвеца в подъезде и заканчивая ее спасением от похитителей. Она задавалась вопросом, почему эти события были самыми экстремальными в ее жизни. Права была тетя, когда предупреждала, что нельзя связываться с ее племянником-бандюганом.

Событий, которые бы встряхнули и заставляли вернуться к прежней до встречи с Кириллом жизни, было немного.

Одно из них — проводы Жанны в Москву. Хоть она и была возбуждена, но продолжала проявлять серьезную озабоченность по поводу настроения Милы.

Часто придумывала «забавные мероприятия», способные отвлечь Милу от мыслей и переживаний. Это были вечеринки в ее однушке, походы за город. Приглашала иной раз Митю «для компании», потом увидела, что радости общение с ним не доставляло Миле радости. Не оставляла попыток познакомить с разными особями мужского пола и тоже быстро разочаровалась в этих попытках.

На шумной вечеринке по поводу отъезда Жанны в Москву, Мила, подвыпив, даже целовалась с парнем, одним из знакомых подруги. Потом даже не смогла вспомнить его имя.

После проводов Жанны дни тянулись еще медленнее, были все как на одно лицо. Можно сказать, жила как во сне.

Пытался растормошить ее брат Димка, но тоже оставил в покое. Он активно встречался с девушками, но еще не встретил ту единственную, чему Мила была рада. Надо все силы направить на то, чтобы успешно закончить институт, твердила она ему, когда иногда навещала его.

Перед новогодними праздниками вдруг очнулась и вышла из состояния сомнабулы. Встряхнуться заставил телефонный звонок. Незнакомый женский голос сообщил, что Жанна попала в автомобильную аварию и находится в больнице. Лежит в коме.

Мила сразу бросила все дела и выбросила из головы посторонние мысли. Она быстро собралась, за два дня уволилась с работы — и вот уже в Москве.

Нашла общежитие, где Жанна жила в одной комнате с подругой по курсам. Узнала от нее, как найти больницу. Пришлось ехать на другой конец Москвы.

Жанна лежала в палате, где остальные койки были не заправлены. Ее лицо было безмятежным.

Милу отправили к главврачу Леониду Лазаревичу. Тот объяснил, что как обычно в таких случаях, есть два варианта. В первом, нужно разрешение близких родственников, чтобы отключить Жанну от аппарата искусственного дыхания. Прогноз насчет ее состояния был крайне пессимистичный.

Второй вариант — ждать, когда Жанна придет в себя. В этом случае небходимо оплатить ее лечение, наблюдение и уход.

Заплатить можно, решила Мила, если продать квартиру Жанны, которую она получила, выпустившись из детдома, когда ей исполнилось 16 лет.

Мила позвонила Мите. Попросила выставить на продажу квартиру Жанны. В больнице ей помогли составить документ, чтобы можно было выручить деньги от срочной продажи. Митя обещал заняться этим делом. Сочувствовал очень и предложил прислать первоначальную сумму в счет будущей продажи. Главврач был доволен таким быстрым оформлением оплаты за лечение. Мила с облегчением вздохнула.

Теперь надо было подумать о жилье и устройстве на работу. Вначале Мила жила в общежитии, потом сняла комнату в недорогом хостеле поближе к больнице, где лежала Жанна. Поскольку все дни проводила в больнице, то устроилась санитаркой в отделении, чтобы помогать ухаживать за подругой.

Все хлопоты вокруг бедной подруги привели Милу в привычное состояние борьбы за выживание. Бойцовских качеств ей было не занимать. Это отметил Митя, когда приехал по своим делам в столицу и навестил ее.

Она обрадовалась, увидев Митю, ставшего в эти дни почти родным человеком, единственным, с кем она делилась своими делами и проблемами. Пусть по телефону. Благодарила его за поддержку.

Вместе в воскресный день погуляли по заснеженной Москве. Когда обедали в одном симпатичном ресторанчике, Митя заметил:

— Тебе, Мила, не очень-то везет в жизни. Как-то судьба к тебе не очень благосклонна. Не находишь?

Мила была настроена философски:

— Каждому судьба отмеряет столько, сколько он способен вынести. Поэтому сетовать на то, что тебе отмерено больше невзгод, чем другому, не стоит. А может быть, есть и моя вина в том, что так множатся неудачи?

— Бог с тобой! В чем твоя вина в том, что сиротой осталась, тетю похоронила, теперь с Жанной возишься?!

— Ну, да, прибавь к этому неудачу с тобой! — Мила засмеялась. Теперь она могла легко говорить об этом. — Есть и моя вина, что мы расстались.

Митя поперхнулся.

— Разве не я виноват? В чем же твоя вина?

— Попусту надеялась на лучшее. Всегда надо предполагать худшее в отношениях с мужчиной.

— Значит, такой урок ты вынесла из наших отношений? А в отношениях с Кириллом эта твоя ошибка повторилась?

Мила миролюбиво ответила:

— Именно последний личный опыт помог объяснить наше с тобой расставание.

— Да, два грустных опыта. Зато ты теперь ученая.