Но закончила учебу с трудом не потому, что не успевала, а за пропуски дисциплин, которые на дух не переносила. Сокурсники ее ценили, несмотря на сложный характер. Преподаватели уважали, не обращая внимания на ее непочтительность. А любимый куратор Ирина Гордеевна помогла устроиться на работу в бухгалтерии родного университета, где Мила и работала вот уже пять лет в общем-то с удовольствием. С трудоустройством по специальности в их городе было сложно, в чем экономисты конкурировали с выпускниками-юристами.

***

Мила не заметила, как поднялась в квартиру. С облегчением сняла помятую одежду и испачканные кровью туфли. В ванной тщательно вымыла руки и лицо. Было бы неплохо принять душ или ванну, но это пока подождет. Долго расчесывала копну волос.

Посмотрела на себя в зеркало глазами мужчины, с которым только что рассталась.

Из зеркала на Милу смотрела молодая женщина. Большие карие глаза, брови вразлет, прямой нос, высокие скулы, густые и длинные темно-русые волосы, маленькая родинка над выразительными губами. Если честно, то в общем-то ничего особенного. Хотя она знала, что всегда нравилась парням, но принимала их ухаживания с некоторым удивлением. Таких девушек вокруг полным полно.

Жанна часто повторяла, что Миле не хватает особого стиля в поведении.

«— Какого еще стиля?»

«— Роковой красотки.»

У самой Жанны этого стиля было в избытке. И она щедро делилась советами, как перестать беспокоиться и начать жить; как завести друзей, и как разводить цветы и мужчин.

Мысли Милы были заняты теперь другим. Она села на диван и прислушалась к чувству тревоги, вызванному последними событиями этого странного дня. Да, ей нужно быть готовой к тому, что ее жизнь резко поменяется.

Начались все эти события совсем недавно, два месяца назад.

***

Мила тогда отпросилась с работы и поехала в пригород проведать тетю в хосписе, куда незадолго перед этим ее положили с неоперабельной опухолью головного мозга в терминальной стадии. И успела вовремя — попрощалась с тетей перед смертью.

После процедуры оформления документов с участковым и начальником хосписа надо было ехать заниматься организацией похорон, о которых она и сообщила своей начальнице Октябрине Михайловне. В отделении соцзащиты ей дали справку, по которой можно было получить последнюю тетину пенсию.

Уже вечером дома она сообщила Димке о смерти единственного родного человека. Они обнялись и молча погоревали от того, что во второй раз осиротели. Когда Мила успокоилась и утерла слезы, Димка со вздохом подал ей обнаруженную в почтовом ящике повестку в суд на ее имя.

На другой день Мила отправилась в районный суд, где секретарь ознакомила ее с открытием дела, по которому Кирилл Полозов, являющийся родным племянником тети Нины, заявил свои права на ее квартиру. Секретарь сказала, что Миле следует встретиться с адвокатом истца. И добавила сочувственно, что хорошо бы нанять своего адвоката. Как будто знала, что отстоять свое право наследницы Миле будет непросто. Умершая тетя Нина вовсе не была им с братом родной. Она была подругой матери, оформившей опекунство над ними, школьниками, не позволив отдать их в детдом. Теперь они были взрослые и в опекуне давно не нуждались.

Однако тетя никогда не говорила им о родном племяннике, который теперь претендует на оставшееся после нее имущество. Мила жила в последние два года с тетей, ухаживая за ней. Конечно, средств на адвоката у нее вовсе не было, ее зарплаты бухгалтера и стипендии Димки — студента инженерно-строительного института едва хватало на жизнь, а тетина пенсия полностью уходила на ее лечение.

Мила заторопилась домой, вспомнив о последнем нормальном разговоре с тетей. Как та сказала, чтобы квартира осталась собственностью Милы и Димки, она составила завещание, заверила его у нотариуса и оставила в заветном месте. Всё так и оказалось: на дне нижнего ящика тетиного комода она нашла папочку с этим документом.

Еще в этой папке она нашла письмо в открытом конверте. Тетя Нина сообщала в письме о наличии родного племянника и писала, чтобы Мила не связывалась с ним, если вдруг он объявится. Называла его бандюганом, потому что будучи подростком, тот связался с дурной компанией и отсидел в зоне для малолеток за грабеж.

После похорон тети и скромных поминок, Мила решила обратиться к своим бывшим парням и мужчинам, связь с которыми редко бывала продолжительной, но со всеми она сохранила нормальные отношения. Надо было узнать, согласится ли кто-нибудь помочь ей оплатить услуги адвоката.

Наиболее состоятельными были двое. Бывший ее одноклассник сейчас являлся владельцем крупной строительной фирмы, благодаря своему отцу. Звали одноклассника Дмитрий Федоров. Чтобы не путаться с обращением к брату, она всегда называла его Митей. Ему она решила позвонить первому, что логично — тот не только был самым богатым, но и был ее первым мужчиной.

Узнав, что на руках у Милы имеется завещание, Митя уверил ее: она обязательно выиграет суд без всяких затрат на услуги адвоката.

«— Ага. Как же. Большое спасибо за совет, дорогой,» — так потом прокомментировала Жанна.

Еще одного бывшего парня, молодого, но уже широко известного в узких кругах фотохудожника Эдика Бушина, Мила посетила в его фотомастерской. Со своей обезоруживающей улыбкой он извинился за отказ помочь, сославшись на трудные времена.

«— Спасибо и тебе, дорогой Эдик. Трудные времена имеют свойство только начинаться. Особенно для всяких фотохудожников. А говорили, деньги лопатой гребет,» — сказала Жанна за обедом в кафе, где они встретились с Милой обсудить результаты переговоров.

Жанна настоятельно рекомендовала отыскать и других бывших, чтобы уже до конца выяснить, кто здесь козлы. Но остальные такими же состоятельными, как Митя и Эдик, не являлись. Мила подумала и не стала больше ни к кому обращаться.

Во время суда Мила так и не увидела Полозова и общалась с его вежливым адвокатом. А назначенный ей государственный защитник, тоже очень интеллигентный, не был настроен оптимистично. Постановление суда поэтому стало для нее вполне ожидаемым. Правда, не таким уж безрадостным: разделить тетино имущество между истцом и ответчиком в равных долях.

«— Надо было твоей тетке завещание по-другому составить,» — скажет потом Жанна. — «Почему она только тебя наследницей назначила? Надо было вас с братом! Тогда бы этому племянничку, козлу с горы, только треть полагалась бы!» Мила только вздохнет на это.

Но это будет после.

А после суда, расстроенная, она раздраженно высказала адвокату тетиного племянника свое недовольство.

Что за родня этот племянник, если не счел нужным присутствовать на похоронах родного человека, не простился с ним?

И никак не участвовал в значительных тратах Милы, ведь если бы не помощь друзей и сослуживцев, ей вряд ли бы удалось установить достойный памятник на могиле.

Вежливый адвокат пообещал передать ее слова своему клиенту и сказал, что готов встретиться с обоими через полгода, когда завещание вступит в силу.

Так прошел первый месяц лета, во время которого сестра и брат привыкали к уходу из их жизни любимой тети.

Однажды раним субботним утром Милу разбудил телефонный звонок. Звонивший представился Полозовым и предложил встретиться.

Оказалось, у него была своя квартира в центре города. Полозов назвал адрес и спросил, в какое время она сможет встретиться с ним.

Как и опасалась тетя Нина, ее воспитанница все-таки не послушалась предостережений и связалась с этим бандюганом.

Но знать наперед, что из этого выйдет, Мила не могла. Как не могла и отказаться от встречи.

Не в ее характере уступать без боя. Она собиралась заставить «племянничка» отказаться от своих необоснованных претензий.

Кирилл сказал ей: «Мы еще встретимся». И он действительно очень сильно хотел этого. Потому что теперь все отдал бы, чтобы вновь увидеть эту девушку вблизи. Сколько раз он смотрел на нее издалека! Один раз даже в оптический прицел винтовки!