Когда она подошла к нему, Кирилл прижался лицом к ее лицу и тихо произнес:

— Вот завтра, поверь мне, мы еще раз поймем, что подходим друг к другу.

Мила после его ухода вернулась в комнату, машинально прибралась. Снова и снова вспоминала ошеломляющую близость с Кириллом. Он прав: еще как подходят! Вот только зачем он напомнил, что она вредная, а главное — зачем подчеркнул, что знает ее предыдущего мужчину. Вздохнула: сама виновата, кто ее заставлял говорить о своей вредности и своих предыдущих попытках.

Вошла Жанна:

— Слышала, Кирилл ушел. Что-то случилось?

Ну, как ей расскажешь, что случилось, когда они с Кириллом уединились в комнате?!

На следующий день произошли другие свидания — в полиции. Дежурный вручил ей пропуск. В коридоре перед кабинетом, номер которого был указан в пропуске, сидела группа мужчин. Среди них она увидела братьев Захаровых, разговаривающих с Корейцем. Он уступил ей свой стул, и как раз вызвали его. Так она узнала его имя — Геннадий Ким. Узнала еще водителя Эда. Иван сказал, что Кирилл уже в кабинете. Николай отмалчивался.

Ее вызвали следом. Увидела Кирилла сидящим у стола Никитина, он подписывал бумаги и взглянул на нее ободряюще.

Другой следователь задал ей сначала вопрос о покушении на нее и Кирилла, а потом об интервью с журналистом.

— Да, — ответила она. — Ответы на оба вопроса связаны с моими подозрениями, и это были только подозрения.

Ее ответ следователь записал и отпустил.

Кирилл ждал ее в коридоре. Взял за руку и вывел из здания. Когда шли к стоянке, сказал, что ей надо подождать его в машине, а потом Эд их отвезет, куда надо. Но не ушел сразу и сел вместе с ней на заднее сиденье. Спросил:.

— Ты в порядке?

Мила кивнула, что да, в порядке. Тогда Кирилл наклонился и поцеловал ее в губы. Она вспыхнула и ответила на поцелуй с таким острым желанием, что, наверное, удивила его. Но он не удивился, отстранился, чтобы взглянуть в ее глаза, а потом целовал ее с еще большей страстью. Это были совсем другие поцелуи. Обоим было понятно, что их отношения очень изменились после вчерашнего дня.

Потом она сидела в машине и сидела долго, пока не задремала. Проснулась, когда Кирилл и Эд усаживались на свои места. Она прижалась к плечу Кирилла и пробормотала: «Ну, наконец-то!»

Наконец они в его квартире. Она оказалась большой для одного человека. Он удивился ее вопросу и сообщил, что на время его отъезда здесь живет его помощник с семьей. Вот скоро они и заедут.

— Когда ты собираешься уехать? — Мила насторожилась. — Действительно, я забыла, что ты живешь в другом городе.

— Да, я что-то очень надолго задержался здесь. И меня ждут накопившиеся дела в Москве.

— И скоро ты собираешься отчалить? — повторила свой вопрос Мила.

Теперь Кириллу пришлось насторожиться:

— Что за вопрос? Как только улажу все здесь, так сразу… Ты же не думала, что я собираюсь жить в этой, как говорит Жанна, деревне?

Мила расстроилась, но виду не подала. Тем более что он ушел принимать душ. Она походила по комнатам, казавшимся просторными от того, что были полупустыми. Только на кухне была мебель и большой, двустворчатый холодильник, который тоже был почти пуст. Он скоро уедет. А по-другому и быть не может. А ты чего ждала?

Кирилл, посвежевший и оживленный, пытался ее покормить, но ела она неохотно. Только его поцелуи заставили забыть о его равнодушной интонации, с какой он говорил об отъезде.

И вот они, удовлетворенные друг другом, лежали в постели. Он приподнялся и подпер голову рукой. Так ему удобно было разглядывать ее. Смотрел он с серьезным видом. Мила пошутила:

— Кирилл, почему бы тебе не смотреть на меня с улыбкой, с любовью? Чтобы я чувствовала твою любовь и убеждалась, что тебе хорошо со мной.

— Я смотрю на тебя с любовью. По-другому и не могу смотреть, когда ты голая лежишь рядом. Сейчас я тебя могу обнимать, сколько хочу. Сколько хочу, любоваться тобой.

— Ты мог бы любоваться мной почаще. Вместо этого… — она хотела сказать, что вместо этого он уезжает, но сменила тему. — Ты помнишь, хотел рассказать мне что-то очень интересное.

Кирилл улегся поудобнее, закинув руки за голову. Теперь она подперла голову рукой и приготовилась слушать.

— Знаешь, в юности я встретил одну девочку. Она изменила меня. Я тогда понял, что хочу быть в ее глазах другим, не тем, кем был. Захотел, чтобы она мной гордилась, когда встречусь с ней. Пусть она меня не узнает, но я-то ее узнаю запросто. Занялся самовоспитанием. Много учился, работал. Ковал характер — серьезный, невозмутимый. И ждал.

Мила замерла, не сводя с него глаз, и слушала. Он смотрел в потолок и продолжал:

— Дождался. Пытался доказать ей, что в такого мужчину она должна непременно влюбиться. Не удалось.

Мила тоже легла на спину, потому что появилась тяжесть в груди. Приготовилась слушать дальше. Но Кирилл молчал.

— Это и есть то, что мне о-о-о-очень интересно? Ты лежишь сейчас со мной и говоришь такое?! После того, что с нами только что было?!

Мила чувствовала, что от возмущения так и сыпала вопросами, не могла остановиться.

Кирилл молчал.

— И кто же она? Не хочешь говорить? Тогда я спрошу. Зачем ты это мне рассказал?

Кирилл приподнялся и как-то странно посмотрел на нее.

Мила с бурно колотившимся сердцем поднялась, накинула на себя первое, что оказалось под рукой. Это была его рубашка. Она отбросила ее, схватила свою одежду и вышла. В другой комнате торопливо стала одеваться. Наконец нацепила на себя все, что удалось забрать. Когда направилась в коридор, чтобы надеть обувь. короткую шубку, схватить сумочку, ее догнал Кирилл, голый по пояс, в одних брюках.

— Мила, ты все не так поняла. Останься. Я исправлюсь и расскажу по-другому. И ты поймешь.

Она устало сказала:

— Прости, я уже ухожу. Встретимся позже.

Новогодний праздник грозил быть испорченным, думала Мила, когда медленно брела по зимнему тротуару. До встречи нового года осталось два дня. Куда она идет? Непокрытая голова начала мерзнуть. Ничего, до ее дома совсем недалеко. Жаль, что не нашла свою цветастую шаль. Где она ее бросила в квартире Кирилла? Не могла вспомнить.

Но почему она взвилась? Надо было во второй раз проглотить обиду. В первый раз она обиделась на то, что он скоро уедет.

Но почему каждый раз после невероятной близости происходят эти стычки с Кириллом? Уж не в ней ли заключена причина? Или они действительно не подходят друг к другу?

Дома ее с нетерпением ждала Жанна.

— Мила, наконец-то! Где ты пропадаешь? Хоть бы позвонила, чтобы я не волновалась! Этот Димка туда же, тоже куда-то запропастился! Ты вся дрожишь! Что с тобой?

Жанна хлопотала над Милой, как наседка. Помогла раздеться, дала выпить крепкого чая с лимоном. А когда Мила разрыдалась, испугалась не на шутку.

— Ну-ну! Успокойся! Сейчас ты все мне расскажешь, да? Давай, вытру твои слезы! Зайка моя, что-то ты расклеилась совсем! Но так бывает, иногда надо дать выход своим горестям.

Наконец прикрикнула на подругу:

— Рассказывай! Не молчи!

Мила, всхлипывая, сумбурно, как могла, объяснила свое состояние. Выплеснула все обиды на Кирилла и со всеми обвинениями в свой собственный адрес тоже поделилась.

Жанна обняла ее и помолчала. Потом успокоила:

— Дорогая моя, тебе надо как следует выспаться. Утром совсем по-другому будешь относиться ко всему, что с тобой произошло. Утро вечера мудренее.

От всего пережитого и пролитых слез, Мила наконец уснула. Спала крепко, но под утро увидела сон, где ее тетя грозила племяннику всеми карами, называла его бандюганом. И ей, Миле, сурово напоминала, ни в коем случае не связываться с ним. Проснулась и с усмешкой сказала себе: «Вот и сон в руку!»

Рано утром за завтраком Жанна спросила:

— Кирилл действительно собрался уехать обратно, в Москву? Но не в эти же дни? Наверное, соберется после встречи нового года. И не позвал тебя с собой? Даже не предложил? А ты скажи ему, что хотела бы провести первые дни нового года с ним в Москве.