— Выходи за меня, — прошептал он, дыханием щекоча её тонкую кожу на шее.
И не дожидаясь ответа, поцеловал вновь.
И всю ночь блики огня и тени плясали по стенам, чувства сливались в одно, зима встречалась с весною и магии песнь звучала громче, чем когда бы то ни было.
И Аря больше не сомневалась, что всё было не зря…
И не пугало её отныне, что время замедляло свой бег. Нет, застыло вовсе! Но казалось Аре, будто в объятиях своего колдуна она успела прожить целую вечность.
Не пугало это, ведь в том была магия иная, подвластная лишь им двоим.
Вот только странно, но когда рассветные лучи проникли в пещеру, стало холоднее.
Аря, смущённо краснея, не смея поднять на своего лорда глаз, собиралась обратно в путь. Он взглядом колдовским наблюдал за тем, как она одевается, смешно и мило ежась от холода, но сам подниматься не спешил. Всё равно идти ему в медвежьем обличии. Теплее, да и что со шкурой срастётся окончательно, уже можно было не опасаться.
— Быть может, пойдём сразу в мои владения? Целый замок у меня. Будет твоим…
Аря опустилась рядом с ним на колени, взволнованно коснулась его щеки и словно обжёгшись, отдёрнула ладонь.
— Я ведь… Кан, прости меня. Но я не сказала «да».
Он остро изогнул бровь и приподнялся на локте.
— Но… Арюшка, — неуверенно заулыбался лорд, — ты ведь согласна?
Только вот Аря покачала головой.
— Не смогу я жить там, твоей жизнью, Кан. А ты не сможешь жить в мире моём… Я полюбила тебя и думала, сердце моё будет спокойно, когда позовёшь меня в жёны. Но рвётся оно, потому что, пусть и не так мне люб, но оставляю будто родного и знакомого человека дома… А я не хочу так. И брат мой нас не благословит.
Ей казалось, будто Аркан возмутится, быть может, обвинит её, начнёт кричать. Или ранит неосторожным словом, рассмеявшись в ответ. Но вместо этого он запустил пальцы в её волосы и тепло поцеловал Арюшку в лоб.
— Мне тяжело, — признался он. — Но буду другом тебе тогда.
Но она и на это покачала головой.
— Не будем более видеться, Кан, — слёзы вновь предательски брызнули из глаз. — Иначе ничего у нас не выйдет… Будь мне мечтой.
ГЛАВА 28. Весна
Королевна сидела на берегу, льдины скрипели, ударяясь друг об друга, сердце её ныло, исчезая под солнечными лучами, лёжа на её белых подрагивающих ладонях, песнь капели звучала всюду.
Из глаз Королевны тоже лились слёзы, не менее солёные и горькие, чем морская вода вокруг. И из бледно-голубых превращались они в синие и живые.
В груди начало давить, когда сердце растаяло в её руках, жар разбежался по венам.
Ей стало страшно, как не было уже давно, и одиночество сжало тисками. А всё вокруг оттаивало, шумело, бежало вперёд…
Её сердце снова забилось.
А вдруг это значит, что уже не принадлежит оно Холоду? Что если он в свою очередь лишил Королевны и вечной молодости, которую обещал, да и себя самого? Ведь до сих пор ходит она в невестах…
Сердце растопило нечто не связанное с ней. Будто злая шутка это, будто нелепая случайность! А ведь казалось, не встретит она магии сильнее, чем та, что заморозила сердце её.
— Тогда как же? — прошептала она, не веря.
Всхлипнула затем, выпрямилась, гордым взором окидывая свои земли и три моря, что были видны отсюда, как на ладони и собралась было разозлиться. На судьбу, на Арю или брата её, или вора, из-за которого сердце и попало в руки девчонке, да только…
— Как же… — дрогнул голос её. — Как же… Красиво.
И губы тронула слабая улыбка.
— Я в жёны звал человека, — прозвучал за её спиной родной, до боли знакомый голос, — да и весны дождаться хотел… Весной не только тают льда и снега, но и расцветает жизнь. Мне… Сердце твоё нужно живое и любящее, а не скованное проклятием и бесчувственное. Надеюсь, — подхватил ветер колкий смешок, — ты не против, что вернул я подарок твой тебе обратно?
И Королевна, обернувшись, бросилась к Холоду на шею, смеясь и улыбаясь счастливо.
— Амарант, я… Так скучала!
— Я здесь, — обнял он её в ответ. — И буду.
ЭПИЛОГ
— Ну, где она? — голос Юраи, казалось, заполнял собой весь дом.
Дом, выстроенный на месте старого. Высокий и тёплый, бревенчатый, обложенный камнем, уютный и родной.
— Мясо уже готово.
— Девушки, — смеясь, ответил Милах, — трав ей не хватает. А как по мне, на углях вкусно пожарить и так.
— Вот так и ешь, — взбежала Арюшка по ступеням и вместе с псом зашла в прихожую, а оттуда и в светлую столовую, где уже было накрыто на стол. — Раз нравится без трав, ешь так, — тепло поцеловала она мужа и принялась раскладывать на столе пучки зелени.
— Остынет же, — наблюдая за этим, улыбался Юраи.
— Сейчас-сейчас, — торопилась она. — Меня отвлекли… — на этом Аря осеклась и прошептала: — соседи.
На что никто из присутствующих особого внимания не обратил. Свыклись уже, что замечает отныне Арюшка больше, чем люди привыкли видеть.
И закончила бы она тут же свою работу, но за подол светлого платья её настойчиво потянул маленький мальчик.
— Мам… Ну, мам!
— Что? — погладила она его по чёрным взъерошенным волосам.
— Веточку мне дай.
— Держи, — протянула ему тонкий прутик розмарина.
Мальчишка понюхал его и забрался на стул, с любопытством наблюдая за ней и ожидая обеда.
Кот, старый добрый кот, громко мурча, запрыгнул к нему на колени, настойчиво принимаясь ластиться и выманивать этим мальчишечий смех.
Никого больше так не признавал он, как сына Арюшки.
А она разобралась с травами и случайно порезала палец как раз в тот момент, когда сынишка отвлёкся от неё, направив свой изумрудный взгляд на веточку, что зацвела прямо в его пальцах нежными фиолетовыми цветами…
— Больно? — подступил к Аре Милах и губами захватил её раненный палец. — А тьяк? — спросил он, не выпуская его, и Арюшка улыбнулась.
— Какой же ты смешной.
— И самый луший? — спросил он, шутя, и подмигнул при этом мальчишке.
