Но вот «хрум, хрум», вновь заскрипел снег и Арюшка, вскрикнув, отпрянула поближе к огню.

Что-то слышала она о лесных жителях, духах всяких и существах, но как вести себя не знала.

— Ты… с добром иль с худом?

«Хрум… Хрум».

— Не подходи, — прошептала она.

Пёс же, ползком подобравшись к ней, прижался боком к её ногам, принимаясь тихо скулить.

Аря привычным жестом запустила пальцы в его белый мех и успокаивающе погладила, сама неотрывно буравя темноту взглядом.

— А ну, — зазвенел её голос, — назовись! Нехорошо так людей пугать!

«Людей пугать!»

Отозвалось эхо, заставляя Арю поёжится.

«Людей пугать…»

Ночь будто в один миг стала темнее.

«Людей!»

— Говорю, назовись сейчас же! — топнула она ногой, изо всех сил стараясь скрыть страх, сделав вид, что не боится вовсе, а даже сама, если надо будет…

Что могла бы Аря сделать и могла ли вовсе, она, конечно, не знала, но угрожающе и строго свела к переносице брови.

Незримый незнакомец рассмеялся.

Не зло, тепло даже и как-то мягко. Но имени не назвал.

— Не смешно, — она сдула с лица тонкую прядку волос, — совсем. Я ведь… Это не честно! — глаза предательски защипало от сдерживаемых слёз.

— Почему не честно? — голос оказался красив до мурашек по коже.

Мужской, глубокий, бархатный, он обволакивал и вселял чувство спокойствия.

Только поддаться этому было страшно, слишком явно сквозило во всём волшебство да магия.

Арюшка сделала ещё один маленький шажок назад, рискуя поджечь подол своего тёплого, тяжёлого плаща.

— Осторожнее, дева, — предостерёг её голос.

— Кто ты?

— Представиться ты первой должна.

— Отчего же? — вскинулась она.

— Имя первым тот называет, кто в чужой дом приходит. А ты, слышал я, путь в мир духов держишь.

— Да… — проронила Аря и тут же исправилась: — Нет! Мне нужна…

— Знаю я, — прервал он её. — Но мир наш и людской ограждён всегда друг от друга. Но тебя услышали, тебе удалось.

— Что удалось? — сердце билось в груди так сильно и больно, что Арюшка прижала к нему ладошку, будто боясь, как бы не вырвалось оно наружу.

— Стать услышанной. Могу путь открыть для тебя. Мост из мира вашего в мой. Но, ступив на него…

Вопрос повис в воздухе, и Аря поспешила представиться:

— Арюшка.

— … Арюшка, — в голосе его прозвучала улыбка, — назад легко повернуть не сможешь.

— Как это, почему?

— Связана станешь навеки с Лесом и жителями его. Замечать будешь больше, чем остальные люди. Отличаться начнёшь. Не сумеешь скрыть отпечатка мира иного на себе. А на самом пути, как жители Леса открыты станут пред тобой, так и ты пред ними открыта будешь. А не все добры… Это там, за Великой горой, свободно все сосуществуют, границы зыбки. И опасность сразу людям видна в случае чего. А здесь скрыт мир наш и не могут так легко жители его навредить человекам. А многим хочется, или весёлым это кажется. Увидят, что открыта ты, прикоснуться шанс не упустят.

Аря недолго думала над ответом.

— Выбора нет у меня.

— Есть.

Тогда Арюшка пояснила:

— Важнее для меня другое, и коль это единственный выход, чтобы добиться цели, я согласна.

— Маленькая ты просто, — вздохнул незримый собеседник. — Маленькая и глупая… Но будь по-твоему. Только плату я попрошу за помощь.

— Плату? — испугалась она. — Но нет у меня ничего…

— По теплу заскучал я, — протянул он, — подари то, в чём жар есть.

Арюшка невольно бросила взгляд на красные уголья костра.

— Нет, — предостерёг её собеседник, — всё, что вокруг, не принадлежит тебе. А я хочу от тебя дар.

— Как… — она облизала пересохшие от волнения губы. — Как зовут тебя?

— Амарант.

И как только прозвучало его имя, Аря смогла различить в темноте белоснежные волосы, да сверкающие, будто льдинки под солнечным светом, глаза.

Он не выходил в круг света от костра, поэтому черт лица разглядеть, никак не удавалось. Но и без того можно было понять, что он высок и очень красив. А ещё, несмотря на всё, казался лёгким, каким-то летящим и призрачным, пусть и приобрёл в глазах Арюшки очертания человека. Настоящего, живого и непрозрачного.

— Амарант, — ей казалось, будто она слышит свой голос со стороны, — скажи, чего же ты хочешь тогда?

— Глаза твои теплы, в них словно застыло лето, точно солнце в них, да спелые сладкие вишни.

Аря в страхе покачала головой. Тогда Амарант продолжил:

— Или волосы, в которых жар костра да расплавленные закатные лучи.

— Волосы? — прошептала она, пропуская сквозь пальцы одну из рыжих прядей. — Муж косы жене обрезает…

— Без кос не нужна станешь? — улыбнулся он.

И, подумав, Аря вынула из кармана ножик.

— Покороче режь, — проговорил Амарант, — я хороший хлыст себе сплету из них, такой крепкий и хлёсткий, что раскалывать сможет лёд!

И она послушно, беззвучно глотая слёзы, прядь за прядью состригала волосы, пока не оказалась в центре, словно солнечных извилистых лучей. А на голове, длиной до уха всего лишь, остались торчать неровные, смешные рыжие прядки.

Ветер подхватил волосы, словно медные длинные нити, закружил вокруг Амаранта. Он выставил в сторону руку и пряди вмиг сплелись в крепкий огненный хлыст. Оглядев который, оглушительно щёлкнув им в воздухе, Амарант рассмеялся и исчез, оставляя на своём месте будто бы ледяную арку.

Арюшка, немного подумав, подошла к ней, на какое-то время, позабыв скорбь о своей косе, протянула руку и коснулась, словно стылой воды.

Догадавшись же, что это и есть «мост», зажмурившись, ступила вперёд, чувствуя, будто бросается в омут с головой.

И когда прошла, арка с мелодичным звоном рассыпалась за её спиной, обратившись в хрустальную пыль.