– Так что вам нужно?

– Иногда за ошибки молодости приходится расплачиваться всю жизнь, не так ли?

– Есть такое дело, – равнодушно заметила я.

Она на мои ошибки намекает или признается в своих? Я бросила пробный камень, намекая на мой брак с Эмилем:

– Три года это еще не вся жизнь.

– Но и не мало…

– Что, черт побери, происходит?! – не выдержала я.

– Уймись, Кармен, – буркнул Андрей. – Сейчас, Виолетта соберется с духом и все выложит. Она стесняется и не знает, с чего начать.

Виолетта раздраженно обернулась, жалела, что не выгнала его сразу. А я предупреждала.

– Дело тут в моем муже, – вдруг сказала она.

– И очевидно, в моем, – добавила я. – Вернее, в их… разногласиях.

– Очень дипломатично, Кармен, – хохотнул Андрей.

Правда, не выгнать ли его на кухню? Есть опасность, что он и там стравит всех между собой – кухня маленькая, а народа много. Пусть лучше здесь сидит.

– Да, дело в этом, – согласилась Виолетта. – Я знаю, чего хочет твой муж. Знаю, он тебя укусил, – она помялась и твердо сказала. – Но он тянет. Укусил он тебя давно и никаких результатов. Теперь, я не совсем уверена, чего он хочет на самом деле. Иначе, уже бы действовал.

– Так мне его поторопить? – усмехнулась я.

– Да, – неожиданно ответила Виолетта.

Моя улыбка примерзла к губам.

– Можно мне вина? – сказала я, пытаясь привести мысли в порядок.

Пока жена мэра торопливо наполняла бокал красным вином, я жадно рассматривала ее. Что все это значит? Почему?..

– Ты хочешь, чтобы он… – я осеклась.

Что-то мешало произнести вслух решающее слово, будто все можно переиграть, пока оно не прозвучало.

– Не только я, – будто оправдываясь, начала Виолетта, и я заметила испарину на бледном лице. – Это необходимо. Нужно всем нам. Пусть это будет твой муж, я согласна, пусть возьмет город себе, как плату. Но он медлит. Пусть это будешь ты…

Последнее мне не понравилось еще больше. Охотник всегда договаривается один на один, и я сказала:

– Андрей, тебе лучше выйти.

– Я остаюсь.

– Нет, ты выйдешь. Или я уйду, выбирай.

– Выйди, Андрей! – сразу же крикнула Виолетта.

Демонстративно зажав уши, он поднялся с дивана и удалился за дверь.

Я взяла бокал с вином. Ненавижу красное, но вампиры забыли поинтересоваться моими вкусами.

– Ты считаешь, Эмиль еще жив? – спросила я.

– Не знаю, – Виолетта вздохнула, нервно поерзав. – Но мой муж сейчас дома. Там полно охраны. Даже если он убил твоего Эмиля, охрану он не снимет, пока не закончит чистку в городе.

Чистка. Хорошее слово. От него зубы сводило, как от лимонного сока – это ведь и меня касалось. Я вернула нетронутое вино на стол.

– А почему ты здесь, а не с ним?

Она не хотела отвечать и ушла от моего пытливого взгляда, словно невзначай спохватилась:

– Пей вино, что же ты… Я налила, – она попыталась передать мне бокал, я не взяла и Виолетта поставила его на место.

Она прятала нервы за приступом гостеприимства, но я видела, что девушка измотана, почти на грани истерики. Внезапно она закрыла глаза и вздохнула. Виолетта больше не могла играть роль невозмутимой вампирши.

– У меня больше нет надежды на Эмиля, – сказала она в пустоту.

Что заставило ее желать смерти мужу? Почему она позвала меня? Не просто позвала – выцарапала из лап мэра. Сколько людей она задействовала? Ренату и Андрея точно. И они на это пошли, значит, были во мне уверены. Интересно.

– Зачем я тебе?

– Если твой муж убит, мне больше не на кого надеяться.

– А при чем тут я? Ты знаешь, что охотники не принимают заказы на представителей власти?

Она тихо шмыгнула носом, и словно извиняясь, сказала:

– У тебя нет выбора.

– Какого черта у меня его нет? Я уже говорила Андрею: меня это не касается.

– Ты не сможешь уехать. Если твой муж мертв, скоро и тебя убьют. Всеволод тщательно следит за чистотой рядов. Ты понимаешь? Если не он – сегодня, значит – все мы, завтра.

– И ты?

– Да, – она прижала ладонь к лицу. – Нам нужно что-то предпринять. Найти никого на стороне я не могу, я уверена только в тех, кто сейчас с нами.

Смысл понятен: доверять можно лишь тем, кого убьют вместе с тобой. В шикарный переплет я попала.

– Выпей, – Виолетта снова пододвинула бокал.

– Да пошла ты!..

Я оттолкнула ее руку и резко встала, бокал перевернулся. Вампирша отшатнулась, прижав ладонь к губам, и наблюдала, как вино стекает со стола на пушистый ковер.

– А самой слабо? – спросила я. – Почему я? Самой слабо туда пойти?

– Я не убийца. Кармен, ты же охотница… Не уходи!..

Позади с тихим шорохом распахнулись двери и Андрей спросил:

– Что, она не хочет? – он с непроницаемым лицом закрыл дверь и бросил мне. – Сядь и успокойся.

– Не хочу я садиться. И плясать под вашу дудку не хочу, – я успокоилась, хотя и прозвучавшее «убийца» пощечиной горело в душе.

– Сядь, Кармен! У нас мало времени! Я понимаю, первая реакция охотника на любую проблему – смыться, но теперь бежать некуда.

Я вспомнила, как раньше говорила о Лазаре: «он первым покидает горячие края», и даже слегка презирала за это. Ладно, геройствовала я три года назад. Сейчас ситуация хуже, чем просто «горячая».

Андрей наблюдал за мной и когда я посмотрела на него, участливо спросил:

– Успокоилась? Это, между прочим, твой муж все устроил.

– И что? Предлагаешь за него все исправить?

– Предлагаю объединить усилия. Вот выйдешь ты и что? Попробуешь уехать? А я что буду делать? Прятаться? А Виолетта? Проблема общая.

– Первое, – я ткнула в него пальцем. – Вы не усилия объединяете, а пытаетесь мной воспользоваться. Это очень по-вампирски – расплачиваться кем-то другим. Второе. Мне плевать, что вы будете делать, уезжать или прятаться, меня волнует, что буду делать я.

Андрей устало вздохнул и сел на диван. Виолетта отодвинулась, уступая середину – и ведущую роль в переговорах. Она вцепилась в подлокотник, съежилась и стала маленькой и жалкой. Бледное лицо приобрело нездоровый зеленоватый оттенок, на лбу испарина. Боялась она до жути.

– Помнишь охотника из бара? Который сказал, что тебя убьют? – спросил Андрей.

– Ну, – нахмурилась я.

– Я когда бешусь ни один охотник не усомнится, что дело серьезно, а этот улыбался. Он считал, что завтра ни тебя, ни меня не будет в живых.

– И что?

– Уже все знают, Кармен. Город притих. У всех в расписаниях написано – завтра мэра или мятежников не будет. Танцуют на наших костях. Они считают, нам в морду можно плюнуть, потому что фактически нас уже нет. Мы были у охотников, но зайди к вампирам, будет то же самое. Как бы не хуже.

– Может, для тебя плевки в новинку, но я к такому привыкла. Не впечатляет.

– А ты знаешь, почему он так думал?

– Почему?

– Он охотник. Вы же сами по себе. Он думает, мы друг другу горло перегрызем, будем прятаться, пока нас поодиночке не отловят. Узнаешь себя?

Виолетта начала тихонько подвывать.

– Хватит… не надо про охотников, – сказала я. – Кажется, ты ее пугаешь.

– Вита, успокойся.

– Ее-то за что? – кивнула я на вздрагивающую вампиршу.

Андрей серьезно поджал губы и затряс головой.

– Захочет, сама расскажет.

Я опустила голову, раздумывая над сказанным. Вино впиталось в ковер и теперь походило на пятно крови, в воздухе повис кисловатый запах. Я не спорила, а искала аргументы.

– Не знаю, чего ты от меня хочешь. Я не боец…, у меня не получится.

– Мы поможем, – пообещал он.

Голос звучал очень уверенно, единственное, что портило момент – тихий плач Виолетты.

Я стояла на холодном кафеле ванной и смотрела на отражение в треснувшем зеркале. Пластиковый овал напоминал табличку на памятнике. Зеркальную гладь наискосок разделяла трещина, я смутно помнила, что смотреться в разбитое зеркало к беде, но не могла заставить себя отвернуться.