– Я бы не сказал об этом так! – лицо нервно дернулось, и я поняла, что для Виктора потерять агентство – это удар ниже пояса. К красивой жизни привыкаешь быстро, но меня чужая красивая жизнь не волновала.

Ребята по бокам комнаты шевельнулись, и я по очереди посмотрела на них.

– Поймите, Яна! – воззвал Виктор. – Это наши обязательства, уже появились недовольные, мы теряем клиентов и деньги! А Эмиль… Представьте, что он не вернется, – красномордый заместитель произнес это со значением. – Но это же не значит, что остальные должны идти ко дну… Наверняка вам тоже интересны доходы.

Я нахмурилась:

– О чем это вы? Что значит – не вернется?

Виктор снова смешался. Не пойму, я сложно изъясняюсь? Он удивительно часто теряет нить. Волнуется, наверное. За эту квартирку нехило пришлось отвалить.

– Не думайте, у нас честные мотивы, вы получите свою часть денег.

– И на хрена они мне? – сухо поинтересовалась я. – Мне нужен Эмиль, а не деньги.

Дерганый Виктор, эти ребята, и общая тема разговора начали серьезно напрягать. Он не понимает деталей нашей истории, а значит я совершенно непродуктивно провожу время. Лучше бы пошла домой.

– Я не понимаю, простите… – беспомощно пробормотал он.

– Чего вы не понимаете?

– Вы дали понять, что Эмиль… Что вы не испытываете к нему чувств, – деликатно произнес он.

– Это когда такое было?

– В моем офисе. Вы сказали, цитирую, «мне все равно, с кем он крутит шашни». Вы позволяли ему иметь постоянную любовницу. Это не похоже на супружескую привязанность.

Виктор выглядел ошарашенным и измученным. Наверное, нечасто приходится говорить о таких вещах, его это ужасно смущало.

Я усмехнулась.

– Кто сказал, что это плохо?

Возможно, эти трое считали, что я буду вести себя, как отвергнутая жена – нервничать, оправдываться, обвинять Эмиля в грехах и, может быть, так бы оно и было, если бы я любила его.

Так что неудивительно, что эти ребята не в своей тарелке. Я была абсолютно спокойной, и, кажется, спутала им карты. Ну еще бы. Обманутая жена, которая грезит, как обобрать мужа, уже залилась бы слезами и заточила перо для подписи – или что им там надо.

Но если с Эмилем что-то случится, меня бросят в подвал мэра и никакие деньги не спасут. Ничто не скрепляет отношения лучше, чем общая смерть в обозримом будущем.

Эмиль – гарантия моей безопасности. А деньгами, которых у меня все равно никогда не было, пусть подавятся.

Надо же, какие аферисты. Только Эмиль уехал, как амбициозный Виктор решил обобрать его с моей помощью. А эти ребята кто? Охрана из агентства, ненавязчиво влияющая на мои «верные» решения?

Хорошо, что Эмиль не поделился с замом моей подноготной.

– Допустим, – подумав, произнесла я. – И что вы хотите от меня? Я должна что-то подписать?

– Разумеется. Вы вступаете в наследство, и после мы добросовестно распорядимся активами…

Я не дала договорить:

– Слушайте, какое наследство? Я не разбираюсь в законах, но… Ничего, что для этого ему надо умереть?

Виктор облизнул губы и посмотрел в сторону и выше меня – на одного из парней, это мне ни черта не понравилось.

Они что, планируют убить его?

Я напряглась, превратившись в клубок нервов, шкурой ощущая комнату. Где стоит каждый? Чем заняты? Держат меня в поле зрения или как? Ладонь сама полезла под куртку. Никто не обратил внимания.

Их трое, но на кухне сидит Андрей, и надеюсь, он не глухой.

Этот придурок проговорился. Он не просто беседовал, он излагал план, что мы должны делать и моя роль – вступить в наследство. Раз он так уверен, значит, все знает: и куда Эмиль уехал, и где находится, и кучу других важных деталей.

Насчет пропавших без вести планы не строят.

Я незаметно нащупала рукоятку пистолета. Она легла в руку привычно и легко, словно оружие было со мной все три года.

Виктор путанно объяснялся, сбиваясь и краснея на каждом слове, но я уже не слушала. Не хочу играть в чужую игру. По правде сказать, я по уши в дерьме и мне не нужно, чтобы мне на них еще и лапши навешали.

Я больше не старалась быть любезной, лицо закаменело.

Виктор осекся заметив перемену, но я среагировала раньше, пока он не дал своим парням понять, что ситуация изменилась.

Выдернув пистолет из кобуры, я заняла позицию для стрельбы, опустившись на колено перед креслом. Это одновременно увело меня с возможной линии огня, и закрыло от охраны.

– Никто не двигается, я не шучу, – сказала я. – Что с Эмилем?

Виктор нерешительно поднял руки, выставив их вперед. Он не закрывался, он был удивлен.

Ну да, ему ведь не рассказали, что я охотница. Пистолет я держать умела, и дуло не ходило ходуном. Наверняка, Виктор не ожидал, что он у меня вообще есть.

– Вы… Уберите оружие, Яна, – пролепетал он.

– Мне нужны ответы. Немедленно. Где Эмиль?

– Я не знаю… Что вы делаете?.. – он вскинул глаза, пытаясь найти поддержку у мужчин.

Их я держала в поле зрения – они напряглись, отлипли от мебели и топтались рядом, не решаясь приблизиться.

– Только подойдите, – предупредила я. – Позову Андрея – не обрадуетесь. А ты смотри на меня. Я повторяю: что с моим мужем?

– Яна Сергеевна, – сказал низким голосом ближайший ко мне охранник. – Вам нужно убрать пистолет.

– А я думаю, тебе лучше не указывать. Я должна выстрелить, чтобы меня услышали?

– Я ничего не знаю! – повысил голос Виктор. – Ничего!

На мгновение я выпустила одного из вида – того, что слева. Он подскочил ко мне и вцепился в запястье, заламывая руку. Я могла нажать на спуск, но стрелять в многоквартирном доме идея не из лучших. Ствол смотрел в потолок, шума будет много.

Я взвизгнула и отмахнулась локтем – всерьез рубанула в плечо.

– Андрей!

С другой стороны в меня вцепился второй охранник. Позади хлопнула дверь, ударила в стену, и я услышала голос:

– Что тут происходит, мать вашу?!

Вдвоем мне выламывали ведущую руку, я клонилась к полу и уже почти лежала на правом охраннике, но еще держала пистолет. Андрей появился слева и ударил парня в лицо. Пора брать верх, если я хочу перехватить инициативу – и пока левая рука свободна.

Я упала на соперника всем телом, пытаясь повалить или хотя бы высвободить вооруженную руку, и угостила его кулаком в висок.

Затея удалась, охранник оказался на полу – ненадолго, но мне хватит.

Я распрямилась, сделала несколько шагов к Виктору, испуганно застывшему в кресле, и подняла оружие.

– Останови их.

– Хорошо, хорошо… Хватит! Отпустите его.

Мне хотелось обернуться и выяснить, что означает последняя реплика, но я слишком близко от Виктора. Я обошла кресло и отсюда увидела все: охранников, скрутивших Андрея, разгромленную комнату, и макушку Виктора, утопавшую в подушках кресла.

Я облокотилась, переместив руку с пистолетом на черную кожу кресла – в непосредственную близость от головы хозяина, и сказала:

– Мысль хорошая. Отпустите и встаньте в конец комнаты. Так чтобы я видела.

Они сделали, как я сказала, и Андрей согнулся, зажимая нос руками. Между пальцами сочилась кровь.

– Он меня ударил, – глухо сказал он.

– Вот теперь давайте поговорим, – предложила я. – Что это за цирк вы устроили, Виктор?

Сверху я видела его нервные крупные ладони, обхватившие подлокотники. Пальцы так вцепились в мягкое кресло, что казалось, будто вот-вот прорвут кожаную обивку. Плечи – да и вся фигура, напряжены, как у каменного изваяния.

Он пытался смотреть на меня, но из такого положения это неудобно, и Виктор смотрел вперед – на Андрея. Тот вытирал лицо и на столике уже валялся ворох окровавленных салфеток. Когда вам расшибают нос – это больно, но вампир улыбался, клыки видела даже я, а про Виктора и говорить нечего.

Интересно, он знает о существовании вампиров?

В любом случае повод понервничать.

– Вы не та, за кого себя выдаете, – наконец сказал он.