Диана подавила улыбку, увидев, какими глазами взглянула на доктора Вольфа Мэйовин. Мужчина, способный обнажить собственную душу перед целым собранием ради того, чтобы поработать громоотводом, встречался Мэй явно не каждый день. И сейчас, когда она оказалась особенно уязвимой, мисс О’ Рид ценила это ещё больше.

— Клиника оказалась действительно такой, как описывал её Ян: хорошее оборудование, грамотный персонал, высокие зарплаты. Сложные операции, которые не проводились в государственных клиниках, тяжёлые больные, от которых отказывались лечащие врачи. Никаких обязательств, ведь пациенты знали, что идут на риск, причём за собственные деньги. И денег в клинику на Вест Виллидж текло достаточно. Я человек простой и не сразу понял, почему управляющий задавал мне столько вопросов по гинекологии. Собственно, просветили меня спустя пару месяцев работы: видимо, приглядывались. Всё потому, что у меня доброе, располагающее лицо, — без выражения похвастал доктор Вольф.

— Не понял, — нахмурился Джон. — О чём тебя просветили?

Доктор Вольф помолчал, а Диана вдруг догадалась.

— Аборты, — тихо сказала она.

Детектив Ллойд резко выпрямился, Эвелин напряглась, и взгляды присутствующих дружно обратились к ней.

— Покойный мистер Бэрроуз, — тяжело призналась Диана, — натворил много дурных дел. Я назначала девочкам женские консультации, по просьбе миссис Бэрроуз. Я тоже… не сразу поняла, что делаю… и куда они исчезают…

— В бездну отчаяния, обычно, — задумчиво проронил Вольф. — Убийство младенца не проходит для матери бесследно. Как бывший викарий и всё ещё христианин, я это, разумеется, не одобряю.

— Не одобряешь?! — даже подскочил детектив Ллойд. — Это же противозаконно, Вольф! Да за такое… всю вашу клинику можно отправить под суд! Начиная от администратора и заканчивая владельцем! Вот почему переполошилась та медсестра, услышав, что я детектив! Судя по всему, персонал в курсе, что происходит в стенах клиники? Вольф, ты покрывал убийства?!

Константин терпеливо дождался, пока Джон выговорится, затем кротко продолжил:

— Я не знал о специфике клиники, но подумал, что за пределами её стен умирает куда больше молодых женщин от подпольных «мастеров», убивающих не только дитя, но и мать. Я всё ещё раздумывал, что мне делать — прикрыть их лавочку, заняться подрывной деятельностью или уволиться самому — когда на приём пришла Мэйовин.

— Мэй, — севшим голосом позвала Эвелин. — Ты… хотела…

Диана только поёжилась, представляя, что чувствует сейчас миссис Ллойд, глядя на младшую сестру. Ирландское восстание не прошло для миссис Ллойд даром; подорванное здоровье и бесплодные попытки забеременеть наверняка приводили супругу детектива в отчаяние. И тут, словно в насмешку — младшая сестра, готовящаяся убить нежеланное дитя…

— Я подумал, — быстро продолжил доктор Вольф, не позволяя вскинувшейся Мэйовин ответить на эмоциях, — что если неспособен ни на что другое, то спасу хотя бы одну жизнь. Я уговорил Мэй не принимать поспешных решений. За это я, разумеется, получил выговор от управляющего, ведь так клиника не получала фантастический гонорар за сложную и запрещённую операцию.

— Гонорар, — тупо повторил Джон. — Так вот зачем ты взяла деньги, Мэй!

— А ты догадлив, — похвалил Константин. — Думать в уголовном розыске научился?

— Но почему ты сразу не сказал, что Мэй нашлась? — не выдержала Эвелин. — Мы с ума сходили! Мэй! — обратилась миссис Ллойд уже к сестре. — Мы с Виктором с ног сбились, разыскивая тебя! А Джон согласился работать на полковника Лэнгдона, чтобы иметь доступ к государственным архивам! Мы так переживали…

— Вы душили! — не выдержала Мэйовин. — Что ты, что Виктор! Кто я для вас — несмышлёная младшая сестрёнка? Мне скоро двадцать пять, Эва! И если бы я не покинула Галвэй, то мне оставалось только выйти замуж и гнить в пригороде до старости! Я знала, что этим закончится, поэтому попросила доктора Вольфа не выдавать меня до тех пор, пока я не приму решения. Я ведь… я ещё с Ирландии помню, что ему можно… доверять… Ему — да, а вам — нет! — категорично отрезала взбалмошная Мэй Дэй. — Я сама разберусь с собственной жизнью, Эва!

Джон выдохнул первым, пока побледневшая жена собиралась с мыслями. И обратился к Мэйовин так обманчиво мягко и ненавязчиво, что Диана мигом вспомнила первый допрос, обаятельного английского детектива и желание сдаться, выложив всю правду на стол.

— Мэй, — ласково заговорил Ллойд. — Расскажи с самого начала. Как ты попала в агентство Бэрроуза?

Мэйовин сбилась с обличающей тирады, нахмурилась и пожала плечами. Всё ещё бледная, но решительная, Мэй переплела пальцы, натягивая и без того узкую юбку на коленях.

— По объявлению, — хмуро ответила ирландская кинодива. — В записке, которую я оставила Виктору перед отъездом из Ирландии, я указала липовый адрес. И оказалась права! Так я выиграла хоть несколько месяцев свободы!

По лицу Эвелин можно было легко прочитать, что думает старшая сестра о «свободе» младшей, но, к чести миссис Ллойд, она сдержалась.

— В кино сразу взяли? — ободряюще улыбнулся Джон.

Диана видела, что Джон буквально выдавливает из себя улыбку, слишком вымотавшись за день, но Мэйовин поверила и неуверенно улыбнулась в ответ.

— Мне повезло, — вздохнула младшая О’ Рид. — Теперь я это понимаю. У Бэрроуза был заказ от студии на новое лицо для малобюджетных фильмов, и он притащил на пробы всех, от лучших моделей до только заглянувших в агентство новобранцев. И меня взяли!

Диана мысленно согласилась: Мэй ещё как повезло. Опасаясь непредвиденных ситуаций, покойный Бэрроуз не тронул рыжеволосую красотку, пока действовал контракт со студией. А потом Мэй исчезла, а хозяина «Ангелов» убили. Чистое везение…

— Мне нравилось снимать фильмы, — чуть расслабившись, рассказывала Мэй, для уверенности прижавшись коленом к колену доктора Вольфа. Едва ли кто-то из присутствующих обратил внимание, но Диана теперь невольно замечала тонкости, которые в иной раз остались бы незамеченными. — А потом я влюбилась. Так глупо!

Я… понимаю, что сама виновата, но…

— Не переживай, — так же мягко утешил детектив Ллойд. — Это лишь отчасти твоя вина. Ричард Анжело — слабый менталист. Точнее, это даже слишком громкое для него слово. Просто человек с талантом очаровывать женщин.

Мэйовин недоверчиво вскинулась, глянула на доктора Вольфа, словно ища подтверждения.

— Это правда?!

— Если Джон так говорит, значит, так и есть, — ровно отозвался Константин.

Мэй не выдержала, вскочила, нервно пройдясь по комнате. Всплеснула руками, словно беззвучно выговаривая сама себе. Неслышно вошедшая Минни едва не попала под руку экспрессивной ирландке, увернувшись в последний момент.

— Закуски, — негромко доложилась домработница, ставя поднос на стол.

Мэйовин тотчас схватила с подноса сандвич, откусила едва ли не половину, снова прошлась из угла в угол, прожёвывая кусок всухомятку. Диана могла ей лишь посочувствовать: нелегко, видимо, пришлось молодой женщине, которую бросил возлюбленный. Одна, в чужой стране, а тут ещё голову кружил контракт с агентством…

Американское общество относилось к одиноким матерям ещё более нетерпимо, чем английское. И Мэйовин не единственная, кто прибегал к радикальным мерам в отчаянии, граничащем с безумием. Без поддержки, без совета, без друзей…

— Чай, — снова появилась в гостиной Минни, ставя второй поднос.

Мэйовин внезапно рухнула на диван там же, где поднялась, сунув недоеденный сандвич в руки невозмутимому Константину, и закрыла лицо ладонями, зайдясь в беззвучных рыданиях.

— Благодарю, Минни, — сдержанно поблагодарила Эвелин, поднимаясь, чтобы разлить чай.

Некоторое время в гостиной царила тишина: хозяйка дома разливала чай и кофе, Диана вызвалась ей помочь, детектив Ллойд растирал лоб пальцами, стараясь делать это незаметно от жены, итальянцы сохраняли вынужденную невозмутимость, а доктор Вольф флегматично доедал сандвич Мэйовин.

— Да, я сглупила, — с вызовом бросила ирландка, вновь поднимая голову. — Риччи казался искренним, а я так увлеклась новой жизнью! Казалось, что в руки упало всё и сразу: первый шаг к славе, первые роли в кинематографе, первая любовь… А потом…