— Вы… хороший, очень хороший… я бы… Я так сглупила! Вы думаете обо мне дурно… Я по глазам вижу — думаете! И не католик…

Вольф поднялся, снова шагнул к Мэйовин и присел перед ней уже на корточки. Сжал плечи и легонько встряхнул, заставив поднять заплаканные глаза.

— Не думаю, — ровно произнёс Вольф. — Я не думаю о тебе дурно, Мэйовин. И предлагаю это не только затем, чтобы твой ребёнок стал законнорожденным…

Изумрудные глаза с надеждой заблестели.

— Но не католик, — смято всхлипнула ирландка. — Как я вас тётушке покажу?

Ну, когда мы всё-таки приедем в Дублин…

— Кажется, я дождался знака, — пробормотал доктор Вольф, поднимаясь. — В соборе Святого Патрика на следующих выходных свободно, я узнавал. Пятая Авеню, знаменитый собор, богатая история. Достаточно приличное место для кинодивы?

Мэйовин, наверное, не поняла про знак, заслушавшись про собор, зато Диана сразу вспомнила тихую беседу на вечере у Ллойдов. Бывший викарий англиканской церкви никак не решался сменить конфессию…

Как он там говорил? Предпочитает скромный бриллиант вагону стекляшек? Что ж, похоже, доктор Вольф дождался знака и нашёл свою драгоценность.

А ведь Диана думала, что доктор Вольф шутит, когда сказал, что женится, как честный человек… на девушке, носящей чужого ребёнка. Похоже, и она, и Джон недооценили степень вовлеченности самого Константина в историю. Вот только состава преступления в ней никак не прослеживалось…

Диана тихо шагнула обратно за дверь, спиной в коридор, неслышно прикрывая за собой створку. И тотчас подпрыгнула, угодив в чьи-то крепкие объятия.

— Диана, — чуть хрипловато произнёс Джанфранко Медичи, смыкая на её талии кольцо надёжных рук. — Хвала небесам, вы живы!..

Джанфранко, кажется, не собирался ни проявлять снисхождения, ни идти на переговоры. Всю дорогу к дому Ллойдов итальянец не выпускал её из объятий, наплевав на приличия, и Диана поймала себя на мысли, что совсем не возражает.

Даже неуверенно, на пробу, обняла итальянца в ответ, прикрывая глаза.

День выдался абсолютно сумасшедшим и, похоже, был далёк от завершения. Потому что детектив Ллойд, влив в себя живительный раствор доктора Вольфа, теперь горел желанием узнать всю правду до конца.

По крайней мере, тот её вариант, который могла им рассказать Мэйовин.

Такси, на котором ехали чета Ллойд и доктор Вольф с Мэйовин, остановилось у крыльца первым, и Джон тотчас выскочил наружу, подавая руку жене. Цепко проследил за тем, чтобы все пассажиры вышли, и рассчитал водителя, торопливо загоняя толпу в дом.

— Франко, — позвал Джон, оборачиваясь. — Вы идёте?

— Я полагал препроводить тебя до порога, детектив, убедиться, что больше ты не причинишь вреда окружающим, и отправиться с мисс Фостер домой, — сдержанно и без улыбки отозвался Джанфранко, не торопясь за остальными. — На сегодня, я считаю, приключений достаточно. Или у тебя ещё есть идеи, как убить мисс Фостер?

Диана почувствовала себя неуютно, но ей не так и не дали слова.

— Давай не сегодня? — вымучено предложил Джон, потирая забинтованный висок. — Правда, Франко, я очень старался всех уберечь…

— Так старался, что Диану едва не убили! — не сдержался итальянец. — Ты ведь не преминул ткнуть меня в то, что мы въехали в засаду, а сам…

— Ну так мы в расчёте! — через силу рассмеялся детектив, потянув Медичи за рукав пальто. — По одной попытке убийства мисс Фостер на каждого!

Медичи отмахнулся локтем так, что Джон не удержался и отшатнулся, едва не поскользнувшись на заснеженном тротуаре. Кажется, детектив удивился больше, чем расстроился, но Джанфранко уже осознал свою ошибку, когда со ступеней к ним буквально скатилась разъярённая маленькая фигура.

— Руками не размахивай, Франко, — громко приказала Эвелин, щуря ледяные глаза. — Холодно на улице, вдруг отморозишь? — воздух вокруг миссис Ллойд и впрямь замерцал, собираясь в острые, как лезвия, кристаллы льда. — А теперь марш в дом! Довольно с меня сумасбродной сестры, канители с убийствами и грабежами, подстреленного мужа и ревнивых друзей! И это ещё Виктор не в курсе, что Мэй вернулась… не одна! Мне есть, кому портить нервы, Франко, не присоединяйся к армии самоубийц!

Медичи всё ещё не двигался, явно остывая, и Диана мягко взяла его за локоть, ненароком прислоняясь к плечу.

— Пойдём, — попросила тихо.

Джанфранко, поколебавшись всего секунду, всё же послушался, и Эвелин вдруг усмехнулась, не то понимающе, не то с осуждением.

— А из-за меня ты не дрался… — протянула миссис Ллойд едва слышно.

Медичи обернулся, придерживая Диану за пальцы.

— Ты тоже меня ни разу не ревновала. И не защищала так, как его…

Слух у детектива Ллойда оказался превосходным — впрочем, с менталистом удивляться и не приходилось.

— А вот теперь не понял, — нахмурился Джон. — Как расценивать ваш интимный диалог?

— Как комплимент, лорд Ллойд.

Детектив издал невнятный звук и, обвив рукой плечи жены, первым направился к входной двери. Доктор Вольф с Мэйовин уже давно зашли, Альтьеро приплясывал на морозе, поглядывая то на босса, то на приветливые яркие окна, так что и Медичи не оставалось ничего другого, кроме как последовать за остальными.

— Простите, — одними губами проронил итальянец, поднимаясь с нею на крыльцо. — Это какое-то безумие. Едва я узнал, что вам грозила опасность…

— Зверь внутри снова взял верх? — грустно улыбнулась Диана.

Медичи замер, глянув на неё из-под шляпы, но Диана лишь успокаивающе провела ладонью по плечу итальянца. Короткий укол незнакомого чувства Диана лишь теперь опознала, как ревность. И удивилась. Джанфранко не скрывал, что бывал в отношениях прежде, да и честно упоминал о том, что ухаживал за супругой лорда Ллойда в прошлом. Но также и утверждал, что никому, кроме неё, не говорил слов о любви.

Не о чем переживать… Да и какое у Дианы на это право? Почему её так задели чужие воспоминания? И почему ей так хочется крепче вцепиться в локоть итальянца, с полным на то правом, и одним присутствием погасить подобные разговоры?

Неужели…

Больше они не говорили, даже снимая верхнюю одежду, да и в переполненной гостиной усаживались тоже молча, пока Эвелин отдавала быстрые указания домработнице.

— Минни сейчас принесёт горячий чай, кофе и угощения, — просветила собравшихся миссис Ллойд, усаживаясь на диван рядом с мужем. Детектив Ллойд даже не переоделся, щеголяя окровавленной рубашкой, перевязанной головой и горящим взглядом. — С чего начнём?

Ледяные глаза Эвелин пронзили родную сестру насквозь, в то время как сама Мэйовин решительно хмурилась, сидя на дальнем диване с доктором Вольфом. Выглядела Мэй, несмотря на волнения и болезненную бледность, превосходно: сбежавшая кинодива одевалась для приёма в клинике, как на кастинг.

— С денег и драгоценностей, — невозмутимо подсказал Константин, глазами указывая на плотный саквояж, выставленный в центре комнаты, на столике. — Все здесь, в целости и сохранности. Миссис Бэрроуз обрадуется.

— Как они к тебе попали? — подбодрил Джон, обнимая напряжённую супругу.

Одним из условий доктора Вольфа, когда он согласился на семейные разборки в доме Ллойдов, было непременное молчание Эвелин и отсутствие каких-либо обвинений в сторону Мэйовин. Теперь Диана думала, что это оказалось мудрым требованием: иначе они потеряли бы не меньше часа только на крики и эмоции. К счастью, Виктор О’ Рид ушёл из дома и, по словам домработницы, обещался вернуться не раньше полуночи, иначе шумных разбирательств они всё равно не избежали бы.

— Я начну издалека, — туманно отозвался доктор Вольф. — С клиники, в которую меня порекомендовал профессор Ян Зборовский. Я принял предложение только потому, что мне на тот момент было восхитительно всё равно, чем заниматься. Уход из викариата сказался на мне сильнее, чем я ожидал. Это к тому, что раз у нас вечер откровений, то я приму удар первым, — вежливо пояснил Константин.