Десять лет! Почти десять блаженных лет…

– Мачете, – одними губами выдохнула она.

…И ведь думала, что спаслась. От манящего Альбиона её отделяли месяцы – ничто по сравнению с годами ужаса, бегства и разрушенной жизни. Ей оставалось ещё немного – на том конце океана её бы не достали, не нашли…

Мачете тоже замер. Ещё бы – не каждый день мексиканский убийца сталкивался с ожившей покойницей. Впервые на памяти Дианы жуткое лицо прорезала почти человеческая гримаса, и мексиканец выдохнул, глухо и надтреснуто:

– Сеньорита Флорес?

Диана развернулась и побежала. Первые несколько шагов её спасала толпа: Мачете попросту не мог пробраться к ней, не раскидав прохожих с пути. Впрочем, именно так он и поступил: сзади раздались крики, звуки ударов – а затем её рванули за локоть, так, что Диана не удержалась и упала. Вывернутое плечо пронзила острая боль, и Диана не сразу услышала поражённый голосок Киры, крики прихожан и восклицания прохожих.

Умолять Мачете бесполезно: это она ещё помнила. Помнила всё до мельчайших деталей, тщетно вытравливая из памяти, забивая новыми впечатлениями и знаниями. Такое не забывается – даже без дара менталиста.

– Хуан, что ты делаешь?! Отпусти её! Это Диана, Диана Фостер, моя подруга!..

Диана болезненно вскрикнула, когда Мачете вздёрнул её на ноги, рванулась прочь. И ведь прекрасно понимала, что лучший палач сеньора Флореса никогда не выпускал добычу из рук…

– Отпусти девушку.

Мужчина стоял перед ними спокойный, неподвижный. Только синие глаза, пожалуй, в этот миг казались всё-таки ледяными. Диана вскинула на него отчаянный взгляд, прекрасно понимая, что не будет чуда, не будет спасения…

– Не вмешивайтесь, – дрожащим голосом попросила она. – Он… он убьёт вас… прошу вас, уходите… не надо…

Голос всё-таки дрогнул: Мачете держал слишком больно. Но ещё больнее оказалась мысль о том, что это конец. Это и вправду конец. Отец не упустит её второй раз…

– Послушай её, – глухо проговорил Мачете, глядя в глаза неожиданному защитнику. – Проваливай.

А ведь мужчина, стоявший перед мексиканцем, ничуть не уступал ему в росте. И в размахе широких плеч. И… пожалуй, дорогой плащ и строгая шляпа казались на нём несколько чуждыми. Такому человеку больше подошла бы кожаная куртка и бита.

– Ты плохо слышишь, cretino?! Или тебе прочистить уши? Сейчас сделаю – насквозь!

К виску Мачете приставили толстый, неуклюжий «магнум». Грохота от такого – на целый квартал. Это Диана тоже помнила.

– Послушай Луиса, – ровно и невыразительно проронил бритоголовый мужчина, не вынимая руки из кармана пальто. Диана даже не сомневалась: там у него вовсе не ключи. – Он парень горячий, того и гляди, устанет держать палец на курке. Мы же не хотим запачкать улицы и растревожить прохожих?

Прохожих, на самом деле, как ветром сдуло. Диана даже погрустнела: в этом суть человеческой натуры. Инстинкт самосохранения. Немногие безумцы вступаются за незнакомцев.

А те, кто вступаются, зачастую мало чем отличаются от преступников.

Не в обиду её защитнику, разумеется.

– Ты район попутал, свинья мексиканская?! – снова не сдержался смуглый водитель «Линкольна», вдавив дуло в череп Мачете. – Улицей промахнулся? Так я тебя отправлю по адресу! Прямиком на Гринвудское кладбище…

– Луис, – мягко укорил водителя бритоголовый мужчина. – Не при даме.

– Не убьёшь.

Мачете медленно разжал пальцы, и Диана тотчас отшатнулась за спину неожиданному спасителю. Впервые на её памяти палач отца отпустил жертву…

– Уверен? – поразился Луис. – А наши друзья из «Маленькой Италии» считают иначе! И звать не придётся: вон, бегут уже. Никак, похоронные услуги предложить!..

Диана невольно обернулась: и впрямь бежали. Несколько крепких мужчин, один в кровавом переднике, другой всё ещё в пенке, размазанной по подбородку. И все вооружены.

– Прошу тебя, Хуан, – непривычно бледная Кира несмело коснулась локтя ухажёра. – Пойдём отсюда. Кто-то предупредил макаронников… они же бешеные… их район тут за углом…

Мачете отступал, не сводя глаз с Дианы. Вначале медленно, затем, подчиняясь требовательному шагу спутницы, быстрее.

– Нельзя отпускать, босс, – покачал головой Луис, убирая пушку за отворот кожаной куртки. – Целую свору приведёт.

– Знаю.

– Дон Медичи! – всплеснул руками добежавший к ним полный итальянец в переднике. Пятна крови оказались настоящими: никак, мясника из лавки позвали. – Ну что вы? Нам бы сказали, зачем самому мараться?

– Ничего не случилось, дон Скабрезе, – успокоил нервного лавочника Медичи. Приобнял за плечи, несильно сжал. Взгляд синих глаз вновь потеплел, так что Диана даже поёжилась: чего ожидать от человека, который столь разительно меняется в один миг? – Ступайте, ступайте. Благодарю за готовность. Вы, как всегда, спешите на помощь…

– А то как же! Дон Медичи! Здесь вам не Лондон… Я вот и племянников позвал… Если бы что случилось!.. Мы вам так обязаны…

Дон Медичи склонился над расчувствовавшимся лавочником, потрепал его по плечу, быстро проговорил несколько успокаивающих фраз на итальянском. Диана несмело переступила с ноги на ногу, лишь теперь разглядев, что испачкалась во время падения, порвала колготки, да ещё и полностью вымокла – дождь накрапывал по-прежнему заунывный и будничный, словно ничего и не случилось.

– Садитесь в машину, – не то пригласил, не то приказал спаситель, оборачиваясь к ней. – Я подвезу, куда скажете.

– Спасибо, – едва слышно вытолкнула Диана. Её начало мелко потряхивать – верный признак пережитого шока. Впрочем, пережитого ли?

Водитель дона Медичи хмуро глянул в её сторону и распахнул дверцу.

– Прошу, мисс.

Диана вскинула глаза на дона Медичи. Следовало ли ей бояться теперь своего спасителя?..

– Я отвезу вас, куда скажете, – едва слышно повторил итальянец.

И по спокойным, синим глазам Диана поняла: мужчина говорил правду. Она не станет заложницей чужой помощи. И самое главное – не останется на улице одна, в опасной близости от Мачете, который вряд ли ушёл далеко.

И всё-таки она только что втянула постороннего человека в опасную историю, которая аукнется каждому из них. А ещё – неизбежно отразится и на детективе Ллойде, друге её спасителя, которому не повезло завести с нею близкое знакомство.

И Диана мысленно попросила прощения у каждого из них, забираясь в роскошный, пахнущий свежей кожей салон «Линкольна».

«Всякий порядочный человек имеет свойство вляпываться в людей противоположного толка».

Джанфранко Медичи

– Здесь недалеко, – дрожащим голосом вытолкнула Диана, назвав адрес. – Мне нужно забрать вещи…

И бежать. Сломя голову, не разбирая дороги, хватать билет на ближайший поезд, автобус, прыгать в машину к попутчикам, да хоть с Бруклинского моста – только не обратно к нему. Только не в водоворот безумия, грязи, беззакония…

– Вам страшно.

Дон Медичи не спрашивал – утверждал. Диана могла бы возразить, да только итальянец, кажется, был человеком опытным. И со стороны видел лучше.

– Я так сожалею, – едва слышно выдавила она. – Что вам пришлось…

– Меня никто не заставлял.

– Что так получилось…

– События случаются, когда мы им это позволяем, – заметил итальянец, доставая платок из нагрудного кармана. Для этого он расстегнул пальто, и Диана заметила кобуру подмышкой. – Прошу, мисс… Фостер.

Диана вскинула поражённый взгляд.

– Не удивляйтесь, – мягко усмехнулся дон Медичи. – Детектив Ллойд не скрывал своего интереса. А я, так уж получилось, друг семьи. Разумеется, я спросил имя.

Диана вспыхнула, принимая платок. Дрожащими руками расстегнула сумочку, доставая из кармашка зеркальце. Так и есть: тушь потекла, от завитых локонов осталось одно воспоминание. А ведь она так старалась с утра! Прямые, как шёлк, чёрные волосы были её проклятьем: ни разу не получалось завиться по моде и проходить так целый день. Уже к обеду все мучения оборачивались прахом и прямыми прядями, которые приходилось либо завивать заново, либо закручивать в безыскусный пучок.