Это во-первых.

А во-вторых, разве Испания — не мостик между Востоком и Западом? Нация, которая в XVI—XVII веках владела половиной Европы, да что там, половиной мира. Христианнейшая из европейских наций, но — посмотрите только на испанские народные костюмы, на испанскую архитектуру, послушайте испанскую музыку и испанскую манеру пения. Четыреста лет Реконкисты, медленного и упорного отвоевывания родной страны у оккупировавших её в незапамятные времена арабов и мавров даром не прошли. Испанцы, утвердившись в своих горных королевствах, щитом стояли на пути у арабов, не давая им пробиться дальше в Европу (ничего не напоминает?). И за долгие века Реконкисты сумели понять Восток не хуже, чем поняли Запад. Причём не дикий монголо-татарский Восток, но Восток арабский, Восток высочайшей культуры, через которую в Европу вернулись утраченные было сокровища культуры древнегреческой и . древнеримской. Так кто после этого испанцы, как не избранный Всевышним народ-богоносец, как не уникальный мостик между Востоком и Западом?

А итальянцы? А норвежцы? А финны? А болгары? А турки? А грузины? Армяне? Татары? Венгры? Да нет, ещё раз говорю, такого народа на матушке-земле, который не мнил бы себя пупом творения. И только ленивый за последние два века не эксплуатировал этой всеобщей тяги к самолюбованию.

Ладно, хватит на сегодня. Дальнейшие соображения в следующем файле.

Оренбург. 4 апреля 1999 года. 4.02.

Они общались большей частью на бумаге, сидя на кухне при свете маленького фонарика.

Ларькин: Побеседовал, почитал. Освежил институтские знания, а кое-что было новым. Дело ясное, что дело темное. Судя по описанию Свитальской, этот лишай не похож ни на один из известных видов. Точнее, похож-то он на многие, но в целом по гистопатологии и по локализации не совпадает ни с одним.

Борисов: Полегче с терминами, я же не медик. Это что, новый лишай? Помнится, я подростком, если случайно обзаводился где-нибудь на руке таким пятнышком, начинал втирать пепел сигареты и очень легко вылечивался.

Ларькин: Ваше заболевание в научной литературе вообще называется не лишай, а микроспория. А в народе называют лишаем чаще всего именно его, потому что оно очень распространено. От собаки или кошки можно запросто подцепить. Вообще, в бытовом общении люди чаще всего под лишаем подразумевают грибковое заболевание.

Борисов: А что же тогда в литературе называют лишаем?

Ларькин: В целом... если попонятнее... Как же это объяснить-то без терминов?.. Это слово больше относится к гистопатологии... ну, к проявлениям болезни, к тем изменениям, которые происходят в организме, а не к возбудителю заболевания. Если попытаться обобщить, лишаем могут назвать пузырьковые и иные высыпания, любого цвета пятна на коже, с отслоением чешуек и без, иногда с обламыванием волос, узелковые образования... в общем разные вещи.

Борисов: Причины?

Ларькин: Причиной образования лишая может быть вирус, грибок, наследственное заболевание. А про некоторые, например, про лишай красный плоский, пишут так: «Существует несколько гипотез: генетическая, вирусная, неврогенная». Это не единственный случай, когда этиология лишая неизвестна.

Борисов: Я правильно понял, что причина возникновения многих лишаев всё-таки установлена?

(Ларькин кивает утвердительно.)

Борисов: Это может быть вирус, грибок или генетическое заболевание? То есть лишаи можно поделить на три группы?

(Ларькин отрицательно качает головой.)

Ларькин: Не всё так просто. Есть ещё и смешанные этиологии, когда работает генетическая предрасположенность плюс вирус или грибок. Есть ещё нейродермит — своеобразный невроз кожи в ответ на действие аллергенов экзо- и эндогенного происхождения. В любом случае, даже если исключить неврогенные факторы —хотя, по-моему, этого делать нельзя, —групп должно быть пять. Ведь есть ещё невыясненные этиологии.

Слово «невыясненные» Ларькин подчеркнул два раза.

Борисов: Так к какой же группе относится наш лишай? Назовем его «лишай Ларькина».

Написав это, Борисов некоторое время любовался на скисшую от отвращения физиономию капитана, потом черкнул ещё пару слов.

Борисов: К последней, конечно?

Ларькин (кивая): Пока да. Только давайте лучше называть его «лишай Тэна».

Борисов: Так на какие именно заболевания он похож?

Ларькин: По разным признакам —почти на все. Шеф, этих лишаев я насчитал около пятнадцати, я мог бы перечислить и описать все, но я просто не хочу вам, как говорит Илюша...

(Борисов вспоминает: «засирать винчестер» и кивает головой.)

Ларькин: Кроме того, учтите, что я этого чертова лишая не видел и опираюсь только на описание Свитальской. Из вирусных заболеваний он больше всего похож на лишай простой: по гисто... (зачеркивает) то есть по внешнему виду, а также по локализации. Вот только болеют этим лишаем чаще всего дети.

Из грибковых он напоминает все ту же микроспорию. Обломанные волосы, очаг с четкими очертаниями. Правда, Лариса говорит, что волосы не просто обломаны, а частично выпали. А если не зацикливаться на лишаях, то есть ещё так называемая гнездная плешивость, или алопеция круговидная. Вот уж на что действительно похоже. Если не считать, что мелкоочаговая форма, которая держалась у Тэна около года, встречается также чаще у детей. Что же касается не выпавших, а обломанных волос, то это при алопеции бывает.

Борисов: А какова её причина?

Ларькин: Причина неизвестна. Предполагается инфекция (вирус?).

Борисов: Это что, в литературе так написано?

Ларькин: Да, это у них написано — «вирус» с вопросительным знаком. Прослеживаются ещё генетические факторы, имеют значение гормональные нарушения и психические травмы. Но обычно гнездная плешивость приводит к более сильному облысению. У Тэна было маленькое бело-розовое пятнышко чуть пониже затылка, и оно не распространялось. Но и не проходило. Может, это всё-таки не алопеция. Свитальская исходила из предположения, что это грибок, микроспория —и, не обнаружив активных спор, успокоилась. Может, и зря, если это вирус. Хотя не исключено, что у Тэна было генетическое заболевание — по крайней мере, нельзя исключать наследственную предрасположенность. У некоторых лишаев прослеживается связь с нервными заболеваниями. У корейца лишай и психоз развивались в течение одного года, параллельно...

Тут Виталий отложил листок и оцепенело уставился куда-то в пространство за спиной майора. Борисов на всякий случай обернулся и ничего не обнаружил. Тогда он прочитал написанное и тоже задумался. Рука Ларькина вывела то, что он не успел ещё мысленно сказать себе — что психическое заболевание Тэна было не просто одним из факторов, повлиявших на его предрасположенность к вирусной инфекции. Связь между психозом и лишаем, возможно, была непосредственной... и обратной.

«Ну, это ещё надо доказать», —беззвучно сказал Борисов, отвечая на эту мысль, одновременно пришедшую им в голову. Ему хотелось закурить. Хоть он и решил потерпеть до утра, выдержать оказалось нелегко. Переписка возобновилась.

Ларькин: Шеф, я уверен, это новое заболевание. Найти бы этого Тэна. Мне бы хоть пару больных обследовать, анализы сделать, энцефалограмму.

Борисов: Где я тебе возьму больных?

Ларькин: Такие данные обычно хранятся в кожно-венерологическом диспансере.

Борисов мрачно покачал головой. Час от часу не легче. То психушка, то это...

Борисов: Что ж, дождемся утра, позвоним дежурному, узнаем телефон и домашний адрес главврача и поищем.

«Опять же, воскресенье, никому не помешаем», — проговорил он губами. Подразумевалось, что мешать никто не будет им.

«Кроме главврача», —ответил, улыбаясь, Ларькин.