Веревка заметно провисла, но не сорвалась, выдержала. Капитан исполнил на шнуре упражнение, называемое «выход силой», а остальное было уже совсем легко.

Виталий полез вверх, упираясь в края колодца руками и ногами. Когда он поднялся метра на два вверх от начала лаза, то есть находился на уровне первого этажа, у него появилось чувство, которое можно было бы назвать предчувствием озарения. Вот-вот, ещё немного—и он вспомнит, на что похожи эти странные камни, уложенные так плотно, словно их обтесывали и подгоняли друг к другу по многу дней каждый, так что промежутков практически не осталось. Зазор так ничтожен, словно эти камни некогда были частями единого монолита, а затем он разбился и был заново склеен... Они так удобно и ровно уложились, словно выросли вместе, вжимаясь друг в друга боками...

Точно. Клеточная ткань — вот на что это похоже. Виталий прекратил подъем, направил фонарик на стену и стал внимательно изучать кладку, пытаясь осмыслить свое нечаянное открытие. Стена здесь тоже оказалась сложённой из песчаника. Безусловно, камни эти не были уложенными случайным образом валунами. Они были структурными единицами чего-то большего, какого-то огромного — каменного?! — организма.

Грасовцы много раз обсуждали между собой возможность существования жизни на основе кремния. Тема была хорошо разработана в научной фантастике, но на практике они до сих пор ничего подобного не встречали. Старинные легенды о каменных великанах и всяческих големах не в счет. Гораздо интереснее и продуктивнее выглядело изучение способности минералов расти, записывать информацию и передавать ее. Это выглядело неким прообразом размножения и передачи наследственной информации. Но как же от этого далеко до привычных высших форм жизни.

Кремний — один из самых распространенных в земной коре элементов. По массе он составляет 27% от исследованной ее части, занимая второе место после кислорода. В природе кремний встречается только в соединениях: в виде диоксида кремния SiO₂ и в виде солей кремниевых кислот (силикат). Если углерод, входя в состав всех органических веществ, является важнейшим элементом растительного и животного царства, то кремний — главный элемент в царстве минералов и горных пород.

«В большинстве организмов содержание кремния очень невелико. Только некоторые морские организмы накапливают его помногу, — вспомнил Ларькин. Не переставая рассматривать кладку огромных каменных «клеток», он продолжал восхождение. — Радиолярии, например, или кремневые губки. Не удивительно, ведь белковая жизнь на его основе невозможна — в подобных соединениях атомы кремния не держатся друг за друга так прочно, как атомы углерода. Но вот у меня перед глазами подтверждение того, что какая-то форма жизни на его основе все-таки возможна. И, надо полагать, абсолютно не белковая».

Диоксид кремния многолик. Это и простой песок, и минерал кварц — горный хрусталь. Окрашенный примесями в лиловый цвет, он называется аметистом, а в буроватый — дымчатым топазом. К мелкокристаллическим разновидностям кварца относятся агат и яшма. Кварц входит в состав сложных горных пород, например, гранита.

«Электрический сигнал, если вспомнить металлизированные волоски, эта каменная ткань передает, — размышлял Виталий. — Да и сам кремний с нужными примесями— ценнейший продукт в электронике. Полупроводники, фотоэлементы всякие. Что же получается, природа сумела создать живые электроприборы? Теперь понятно, почему радиоволны так плохо проходят через эти стены».

Судя по всему, он поднялся уже метров на пять. Где- то здесь, на втором этаже, должен быть тот аномально толстый участок стены. Неужели ничего интересного он не найдет? Открытие открытием, но простая логика подсказывает, что где-то здесь должно быть нечто совершенно особенное.

Он оказался прав. ещё через полметра луч фонарика, упиравшийся в стены колодца, провалился в темноту. Виталий почувствовал, что дальше стены лаза резко расходятся в стороны, образуя небольшой грот общим объемом кубометров в восемь. Оттолкнувшись от одной из стен, он сумел встать на другую, перешедшую в покатый пол грота. Дальше хода не было. Шершавые стены серо-бурого цвета вспыхивали под лучом фонарика мириадами маленьких искр. Когда же капитан осветил дальнюю от входа полукруглую поверхность этого помещения, оттуда брызнул сноп радужных многоцветных огоньков. Присмотревшись, Виталий увидел, что в стену, которая здесь состояла из материала неизвестной ему породы, были вкраплены десятки, сотни различных кристаллов. Многие из них, без всякого сомнения, были алмазами.

От мысли выковырять себе несколько драгоценных кристаллов в виде вещественного доказательства он отказался сразу. «Убьет, на фиг...» Оставалось вот так, присев на корточках, рассматривать вспыхивающую разноцветными огоньками стену. Виталий хотел отложить фонарик в сторону так, чтобы свет падал искоса, но тот немного откатился. Луч света переместился дальше вбок, и это позволило капитану увидеть, что там, где только что побывало яркое овальное пятно, кристаллы продолжают мерцать, словно набравшись света. А некоторые из них временами даже вспыхивали ярче, красивыми искорками красного, зеленого, желтого цвета.

Капитан совсем выключил фонарик и стал смотреть. Казалось, в чередовании огоньков была своя последовательность. Он даже начал различать определенные узоры: огненные, пунктиром начерченные в кромешной тьме овалы, отрезки и треугольники. Виталий не заметил, как постепенно цели и задачи, ради которых он сюда прибыл, отошли на второй план, уступив место новым впечатлениям, ярким образам, теснившимся у входа в его сознание. -Он сидел неподвижно, в неудобной позе, и видел сны слишком необычные для того, чтобы быть снами. Ему, капитану ФСБ Ларькину Виталию Юрьевичу, и в голову бы такое не пришло. Но он перестал быть Виталием Ларькиным.

...Раньше он был очень маленьким, почти как его далекие предки. Но он не был таким глупым, как они. Каждый из них передавал потомству все, что знал, чему научился за долгую жизнь. Следующие поколения всегда были умнее предыдущих. Поэтому он — самый младший и самый умный в своем роду. Поэтому он и смог стать Бойцом.

Бойцы нужны, потому что нужно захватывать новые Небесные Тела, где много свободных соединений кремния. На новых Небесных Телах хорошо и просторно. Например, там, где он родился. Не везде так хорошо — он помнит это памятью предков, которая записана на маленьких изящных кристаллах.

На новых, больших и круглых Небесных Телах просторно. На них можно расти досыта, не упираясь боками в соседа и не ссорясь из-за каждой песчинки, из-за каждой молекулы диоксида кремния.

Когда тесно, испытываешь голод. Хочется расти, а некуда. Везде чужие структуры. Раньше было много войн, хищничества, незаконного разрушения соседских структур. Потом наступило время Закона. Стало можно разрушать только структуры провинившихся перед Законом.

Разрушать, пользоваться его молекулами и наращивать свои структуры. Но все доставалось соседям провинившегося, остальные жили голодно, пока не находился нарушитель поблизости. На том Небесном Теле; откуда они все родом, было очень голодно и тесно. Поэтому настоящим событием стало открытие возможности достигать других Небесных Тел.

От этого события даже стали исчислять время, с него началась новая эра — Эра Небесных Тел. Все остальное было доисторическими временами. Когда-то, на заре доисторического времени, на их Небесном Теле зародилась организованная минеральная жизнь. Как это произошло, предки не запомнили и не передали потомкам. Предки были маленькие и глупые: один ничтожный кристалл, четыре или шесть нитей — и все. И считали они не по шесть, как сейчас, а по два. («Раз-два и обчелся», — подумал кто-то посторонний, наверное, тот коллоид, который забрался внутрь.)

Наверное, это произошло в кратерах глубоководных вулканов. Первые предки были совсем примитивными, они даже не умели преобразовывать свет в электрическую энергию. Теперь это умеет каждый. Но не каждый может убивать коллоидов криком, как он. Это могут делать только настоящие Бойцы. И только настоящие Бойцы могут летать.