Он наблюдал за реакцией Джинни, специально перейдя на "ты". Ее глаза наполнились слезами, и на Люциуса обрушилась ощутимая волна такой пронзительной боли, что захотелось отпрянуть и тут же отвернуться, но он взял себя в руки и продолжил.

— Очень хорошо, что ты пришла сдаться. Война окончена, мы победили, очаги бессмысленного сопротивления гаснут один за другим. Правда, участь тех, кто сдается добровольно, выгодно отличается от тех, кто продолжает упорствовать, так что ты поступила мудро. Опять же, насколько я помню, ты владеешь Непростительными заклятьями и обладаешь чистой кровью, так что вполне смогла бы пополнить наши ряды без какого бы то ни было ущерба, — он улыбнулся вопреки желанию скривиться. — При одном маленьком нюансе, Джиневра. Ты ошиблась адресом. У Темного Лорда своя резиденция, он не живет в моем доме. А я не он, и из-за тебя погиб мой сын. Так что постарайся назвать мне хотя бы одну причину, по которой я не должен бросить тебя в темницу и запытать до смерти.

Ее глаза вначале чуть расширились, а потом сузились. Плакать собирается? Да нет, вроде, даже наоборот. Люциусу показалось, что еще миг-другой, и она усмехнется ему в лицо, но этого не случилось.

— Самая основная причина состоит именно в том, мистер Малфой, что вы — не Темный Лорд, — ответила она. — Полагаю, что вы и так достаточно провинились перед ним, раз не участвовали в истреблении моей семьи. Смею предположить, что если вы сделаете что-то со мной без его ведома — вам и вашей супруге станет хуже. Разве Вы готовы пойти на такой риск?

Люциус недобро улыбнулся и сел ближе к Джинни.

— Готов ли я, милая девочка? — переспросил он. — Риск, говоришь? Позволь тебе напомнить, что я потерял своего единственного сына и наследника. Поверь, мне уже нечего терять.

— Моя смерть вам ничего не даст, - без тени испуга пожала плечами Джинни.

— А что мне даст твоя жизнь?

— Я не знаю, но, судя по всему, это знаете Вы, раз перенесли меня в эту спальню, а не бросили умирать у ворот или в темнице. Опять же, думаю, что в такой ситуации вы должны были сразу вызвать сюда Волдеморта, но почему-то этого не сделали.

Люциус поднялся и прошелся по комнате. Да, она была в точности такой, какой ее видел Драко в своем воспаленном от подростковой любви сознании. Кто бы мог подумать, что юношеские чувства ничего не преувеличили. Она оказалась не просто красивой, бесстыжей и дерзкой, но еще и смелой, расчетливой и хитрой. Очень похожей на настоящую чистокровную слизеринку. Даже слишком похожей.

— Так ты сознательно пришла ко мне? Зачем? — спросил он.

— Я уже ответила, что пришла сдаться Темному Лорду. Меня вела роза, с которой вы меня нашли, — она провела пальцами по царапинам другой руки. — Но, видимо, цветок вел меня ошибочно, раз его здесь нет. Волдеморта же здесь нет, я правильно понимаю?

— Да, правильно, — процедил Малфой. — Только твой ответ ничего не объясняет. Мое поместье слишком хорошо защищено, чтобы найти его просто так. Из этого напрашивается несколько вариантов, и ни один не вдохновляет. Либо ты обладаешь выдающейся силой, о которой даже сама не знаешь, либо эта роза действительно каким-то образом вывела тебя именно сюда в обход моей защиты. А это плохо, очень плохо.

— Возможно, роза и не виновата, а это я сама пришла сюда из-за Драко, — на этих словах голос Джинни впервые за все время дрогнул. — Может быть, это из-за моих мыслей о нем...

— Послушай, — перебил Люциус, с трудом сдерживая острое желание ударить наглую девку, — я все о вас знаю. Драко принадлежит… принадлежал дому Малфоев, и как глава этого дома, я имел с ним связь. Поэтому я знаю все. Каждое слово, каждое ваше действие. Можешь начинать краснеть. Я знаю, что он до последнего боролся с собой, но чувства к тебе победили. Я не понимаю только одного: как это все произошло.

— И, наверно, почему я? — Джинни усмехнулась. — Осквернительница крови, нищая девочка из недостойного семейства Уизли, смерть которой лично вы спланировали еще на первом году моего обучения?

— Удивительная проницательность! — не сдержался Малфой.

— Вам не приходило в голову, что ответ прост? Все дело в том, мистер Малфой, что мы с Драко любили друг друга. Он любил меня.

— Не смей говорить о любви, грязная маглолюбка! — крикнул Люциус в бессильной злобе. — Что ты можешь об этом знать! Как ты вообще смеешь осквернять память моего сына и весь мой род своим поганым языком!

— Послушайте, мистер Малфой, — устало вздохнула Джинни, глядя на мужчину со смесью жалости и боли. — Я не планировала находиться здесь и общаться с вами, честно. Поэтому у меня есть простое предложение: препроводите меня к Темному Лорду, и пусть он дальше со мной делает все, что планировал. Вы не потеряете честь и, возможно, вернете былое расположение, а я завершу начатое, ибо уже давно пора. Всем станет хорошо.

— Ты так сильно торопишься? — почему-то поразился Малфой.

— Да, — просто кивнула Джинни. — Меня ждет моя семья. И Драко.

Такой ответ сбил его с толку. Малфой сразу же почувствовал волну смешанных чувств, поднимавшуюся внутри. Любовь вопреки всем, жертвы ради любви, желание умереть, чтобы воссоединиться... Да что они, помешались, эти подростки?! Драко умер, потому что любил, а теперь девчонка хочет умереть, чтобы встретить его на том свете! Она так искренне об этом говорит, что хочется вешаться. Бред! Драко не может ждать ее там! Он принес себя в жертву, чтобы она жила! Стало быть, у девчонки другое предназначение, которое, похоже, утеряло всякий смысл, раз она теперь только и мечтает, что о смерти. Ее судьба не может быть неразрывно связана с его сыном, это немыслимо! Будто мало, что эти двое своей безумной любовью перевернули все основы, надругались над своими семьями, друг над другом, черт подери! Как будто не было ничего важнее их долбаных возрастных чувств и секса!

Люциус вспомнил свой недавний разговор с Беллатрикс, страшно обеспокоенной ритуалом Черного Возрождения. Она считала, что Драко не захочет возвращаться обратно. Что ж, логичное предположение, если он выбрал смерть сам, девчонку отпустил и прочее, прочее, прочее. Но сейчас, глядя на юную Уизли, Люциус увидел и другой вариант развития событий. Если его сын окзался настолько во власти своих странных, неправильных чувств, возможно, ему захочется вернуться к ней с того света? Если все остальное потеряло для него смысл - глупое допущение, но вдруг? Если бы, скажем, он каким-то образом узнал, что эта Уизли спасена, ее жизни ничто не угрожает, и есть шанс вернуться в ее мир и быть с ней - вдруг Драко бы этого захотел? Другое дело, что тогда Люциусу пришлось бы смириться с этой девицей в качестве своей невестки, а об этом не хочется даже думать.

Вот только если миссия Джинни Уизли у Темного Лорда действительно связана с ее смертью, то весь замысел возвращения Драко на грани фола. Если она вот-вот погибнет, и они встретятся в том мире, обратно Драко точно идти не захочет. А вот если она будет здесь, будет ждать его обратно, а не стремиться к нему туда… Скорее всего, до этого додумалась и Беллатрикс. Если так, то задача существенно упростилась: не надо разыскивать девчонку, выманивать из-под носа Повелителя, потому что она сама пришла к ним в руки! Невероятно! Может быть, это и есть судьба? Люциус скрестил пальцы, словно боясь отпустить случайно залетевшую в его сети надежду.

— Джиневра, — медленно начал он, стараясь не выдавать своего возбуждения, — тебе совсем не обязательно торопиться туда. Есть возможность вернуть моего сына обратно. Гипотетическая, но есть. Один сложный ритуал, тайный, почти утерянный, доступный только чистокровным…

Джинни тихо вскрикнула и побледнела пуще прежнего, хотя казалось, что больше некуда. Люциус остался доволен. Вот и эмоции у снежной королевы с огненными волосами. Ей отнюдь не все равно. Она все еще хочет жить.

— Что я могу для этого сделать? — прошептала она.

— Во-первых, не торопись умирать. Не скрою, что мне это неприятно, но оаз между тобой и моим сыном сильная связь, я предполагаю, что он захочет пойти обратно к тебе. Если ты будешь здесь его ждать и звать обратно, он вернется. Так что тебе не нужно почти ничего делать. Прядь твоих волос, необходимая для ритуала, у нас есть и так.