Я же, естественно, могу спокойно послать их мнение на три буквы, если сильно захочется. По сути, парламент Фессалийского союза — что-то вроде британского парламента периода британского абсолютизма.

Единственная его реальная власть касается налогов — парламент устанавливает их самостоятельно, однако может одобрить мою инициативу и ввести новые, либо отменить старые. Впрочем, самые важные изменения коснулись, разумеется, других вещей.

Во-первых, я отменил все иные виды гражданства, кроме полного гражданства. Таким образом, все те, у кого было неполное гражданство, были признаны полноправными гражданами.

Однако для участия в политической жизни союза, разумеется, необходимо было пройти довольно высокий ценз, который автоматически отсеивал всю бедноту. Ну, не думали же вы, что всё будет так просто?

Кроме того, я также ввёл различные процедуры натурализации, позволяющие получить гражданство союза. Разумеется, для людей, лишённых гражданства, были введены такие понятия, как «право на жительство» и «право на пребывание».

Рабство, конечно же, было запрещено, а тем рабам, что пребывали на территории союза дольше 30 лет, также даровалось полное гражданство. Тем же, кто пробыл меньше — фиг с маслом. Им даровалось право свалить с территории союза в течение недели, либо получить «право на пребывание в целях работы».

Как вы могли понять, это была хитрая схема, которая, формально отменяя рабство, фактически его при этом сохраняла, потому что, очевидно, бывшим рабам было просто некуда податься — для них было физически невозможно в течение недели покинуть территорию союза.

Да и куда? Неужели кто-то всерьёз думает, что в те времена, когда рабство пахло и процветало, рабам было куда возвращаться? Даже будучи освобождёнными, они оставались рабами, прежде всего, в душе.

Кто хотел, конечно же, мог свалить — право было, но подавляющее большинство, разумеется, осталось у своих же прежних хозяев, продолжив там же работать.

Конечно же, это крайне печальное положение дел, ведь теперь положение рабов, превратившихся в самостоятельные субъекты права, стало едва ли лучше, чем было до того, если не хуже.

Впрочем, была и положительная сторона у этого действия. На самом деле, как бы парадоксально это ни звучало, я даровал рабам право самостоятельно выйти из своего фактического состояния рабства, ведь формально они ими быть перестали.

Конечно, путь далеко не лёгкий ни для одного раба, однако теперь, когда он стал полноценным субъектом права, ведь доступ к защите своих прав имелся у всех людей, чьи права были нарушены на территории союза, вне зависимости от наличия у них гражданства союза.

Как вы понимаете, это было компромиссное решение. Ну и, разумеется, так как рабство было запрещено, отныне любой раб, едва вступив на территорию союза, становился свободным человеком. По крайней мере, на территории союза.

Это, разумеется, не даровало ему гражданства или права на жительство, но он переставал быть рабом. Решение весьма логичное, но вы даже не представляете, насколько сильно это попортило кровь всем соседям Фессалии, где рабство не было отменено. Как вы понимаете, последняя теперь стала местом обетованным для любого раба.

Тем более, что, хотя я и навёл определённый страх среди читателей (наверное, не уверен) по поводу того, как сложно получить гражданство, на самом деле это было не так сложно.

Процедура то, в принципе, довольно простая и не такая уж сложная. Для начало, необходимо было получить вид на жительство — для этого необходимо было прожить на территории союза хотя бы 3 года и исправно уплачивать налоги.

Далее, необходимо было прожить ещё 7 лет на территории союза, также исправно платить налоги и… всё. То есть, чтобы получить гражданство союза, достаточно было проработать на территории союза всего 8 лет.

Причём, так как существовало особое правило, позволяющее любому человеку на территории союза избежать налогообложения в том случае, если его доходы были меньше определённого минимума, этому человеку даже необязательно было выплачивать налоги.

Так что да, фактически бывшие рабы имели возможность приобрести гражданство всего за 10 лет, причём в силу принципа обретения гражданства по праву рождения их детям эту же процедуру проходить уже не требовалось. Ну, если они были рождены после того, как декрет вступил в силу — тоже небольшая подлость с моей стороны, но что уж поделать.

Ну и, разумеется, то самое решение, из-за которого меня тут же возненавидели все ростовщики — я простил абсолютно все долги и абсолютно всем. Неважно, будь то налоговая задолженность или же задолженность перед ростовщиком — любая задолженность, приобретённая до вступления декрета в силу, аннулировалась.

Ну и, естественно, я ввёл ряд правил, которые стали основой кредитного права на территории Фессалийского союза, ограничившие ростовщиков.

Также, я создал два банка, один в Деметриаде, а другой — в Лариссе, при помощи тех средств, что выручил за счёт продажи того имущества, что я экспроприировал у «врагов народа».

Разумеется, я также полностью обновил и реформировал правовой аппарат Фессалийского союза, который отныне состоял из ряда правовых кодексов и имел свою, предельно чёткую и ясную иерархию нормативно-правовых актов.

Благо, была возможность полностью снести ранее существовавшую правовую базу и заменить её тем, что уже было ранее мной подготовлено для Египта. Кроме того, благодаря дешёвой бумаге у меня была возможность без особых проблем удовлетворить появившийся на эти самые кодексы спрос. Собственно, я и удовлетворил его.

Впрочем, если вы полагаете, что на том всё и кончилось, то сильно ошибаетесь — реформам подвергся каждый элемент жизни Фессалийского союза. Были обновлены и судебная сфера, и налоговая сфера, и финансовая сфера, а также многие другие.

Конечно же, всё это было сделано не просто так — мои шаги были направлены на долгосрочное развитие Фессалии, экономику которой, пришедшую в упадок после столь долгих войн, я планировал восстановить и укрепить, дабы в будущем использовать её в собственных интересах.

Разумеется, я был достаточно опытен в неудачах, что постоянно преследовали меня, а потому мне не приходилось рассчитывать на то, что мне это удастся в полной мере, но это был необходимый шаг, чтобы впоследствии трансформировать и египетскую экономику.

Я мыслил далеко и, к сожалению, это сыграло со мной злую шутку. Как ни странно, возникли силы реакции, и если силы реакции внутри самой Фессалии замирить силой оружия удалось, то внешние силы реакции, представленные в лице многочисленных греческих полисов, испуганных моими намерениями и действиями — ещё только предстояло…

… Лжецу надо иметь хорошую память …

— Собственно, а причин у этого было много, — здравствуйте, дорогие потомки. Надеюсь, к текущему моменту вы уже успели убедиться в том, что я клинический идиот, потому что если не поняли, то вам будет сложно осознать тот факт, что своими действиями в Фессалии я сделал неизбежными те события, которые произойдут далее.

Итак, как и ранее было уже сказано — причин у них было много. Если быть точнее, то причин того, что греческие полисы обернулись против меня и объединились с Антигоном, как не трудно догадаться, было много.

Во-первых, своими действиями в Фессалии я ясно дал понять, хотя и не понимая этого, грекам, что я сюда пришёл не за простым грабежом. Напротив, мои действия в Фессалии убедили их, что традиции и сложившийся порядок мироустройства для меня — преграда, требующая сноса.

Одно дело, это заявить своими действиями о том, что ты сюда пришёл не просто за очередной пачкой рабов или данью, а другое — это убедить всех, что ты пришёл сюда устанавливать свои порядки.

Ещё хуже — заявить о том, что ты пришёл сюда устанавливать порядки, которые категорически не нравятся правящему классу той территории, на которой ты собираешься властвовать.