— Слушай команду, наводи да стреляй…Дел в бою много, унтер… Не до страха…ей Богу.
— А домой? У вас через полгода дембель должен быть…подначил подчиненных Фокин
— Так может и будет дембель в срок. Вон как наша бригада, немцев — лупцует. Что не бой, то победа..
Здесь Фокин снова был вынужден согласится, с бригадой — им определенно повезло. Вторая гвардейская танковая бригада, была отлично вооружена и имела отличных офицеров. За полтора года срочной службы, Фокин своего командира батальона видел раз в неделю максимум …да и ротного не каждый день. а тут. Сам командир бригады, генерал Дмитрий Иванович Громов лично в каждой роте бывает и бывало по два раза в день. Всегда на вездеходе или на «кегрессе» в движении со своим людьми…Что их командир эскадрона, подполковник Ковалев, что ротный — капитан Фигнер, всегда с ними, всегда рядом. Прямо не бригада из тысяч людей — а монолит….Вспомнил Савва, как он гонял своих «щеглов», выжимая из них семь потов, по приказу взводного и как гоняли их взвод по приказу ротного. Стрельбы, соревнования между ротами и эскадронами, ночные и дневные марши в любую погоду. Каждый день, каждый день…И вот теперь, спустя годы, стало ясно что не зря их их так на маневрах и стрельбах, гоняли. На поле боя выяснилось, кто есть кто. Их бригада — как стальной клинок и другие части, как трухлявый пень… ткни и посыплется..
— Дмитрий Иванович, за дезертиров взялся! Первую фразу выдохнул запыхавшийся Горелкин ставя дымящиеся котелки на МТО и выкладывая на газету свежеиспеченный прямоугольный батон армейского хлеба.
— За чего взялся?
— Рубайте, пока горячее, господа гусары, ответил Горелкин. Сегодня Пузо необычайно щедр…
Пузо, он же подпрапорщик Ренат Манасыпов, был штатный повар их танковой роты и без сомнения, один из лучших поваров бригады. Солдаты его любили, несмотря на сварливый и вредный характер…Манасыпов был весьма храбр и несмотря на обстрелы и авианалеты, следовал со своей полевой кухней за танковыми колоннами, у танкистов всегда была горячая котловая пища, а это на войне — ой как важно. Вот и сейчас, он не теряя времени, сварганил что то вкусное..
— Щи с тушенкой. Ренат, при мне в котел с десяток банок ссыпал… Не пожалел …С набитым ртом, сообщил Горелкин
— А хлеб откуда?
— Дык наш интендант бригадный, на машине откуда то привез…целый кузов хлеба..
Фокин хмыкнул и задумался… Солдат хорошо кормят, обычно перед боем значит скоро нам опять, в наступление… Дмитрий Иванович, командир, дай Бог каждому, знает что русскому солдату нужно… После такого обеда и помирать, не страшно.
— Так чего ты там про дезертиров то говорил, Горелкин?
— Ааа чуть не забыл. Значит Дмитрий Иванович, за дезертиров взялся. С утра, наловили с сотню уродов, жандармы Резвого… Сам Громов, Некрасов и особист наш, майор….
— Самойлов его фамилия… Напомнил Суханов, облизывая ложку…
— Во-во Самойлов… Они трибунал полевой учинили…над этими, «тикальщиками»
— И что? Не тяни Костя, кота за причинное место, рассказывай…
— Короче одного, сам Дмитрий Иванович перед строем застрелил… Потом каждого кто в гражданское успел переодеться, вывели из строя и того…
— Что того? Расстреляли что ли?
— Хуже …повесил как собак. На перекрестке, верстах в семи отсюда.
— Повесили? Та что ты брешешь?
— Да вот тебе крест! Истово перекрестился мехвод, выпучивая глаза. У Рената земляк в эскадроне Резвого служит… Он при нем, из фанеры таблички вырезал с надписью «дезертир» …
— На каком перекрестке?
— У шоссе на Житомир…где еще проселок проходит и переезд железнодорожный. Там, прямо в дубраве и повесили. Издалека видать …
Суханов помрачнел..
— Как же так? Просто взяли и повесили…
— А что ты хотел?! Заорал Фокин на башнера. Ты думаешь, мы одни воевать должны? За всех… «Воющих чертей» сюда, «воющих чертей» — туда!! А эти шкуры — драпать будут? Нет уж, хрен им за воротник! Правильно Дмитрий Иванович делает…мы кровь льем а эти крысы домой тикают, к бабам под бочок!!
Суханов, отшатнулся от такого напора, но нашел в себе силы ответить..
— Ну Савелий, не все могут бой то выдержать…многие ломаются…а их, в петлю и на осину…
Фокин уже успокоился и тихо ответил
— А ты почему не сбёг? И в первом бою выдержал и во втором, когда на «леопарды» германские, шли? Вот то — то…Если человек, шкуру свою ценит выше жизни товарищей, то и место ему в петле, Витя. Нечего их жалеть и сопли размазывать, они когда бежали, о тебе Витя не думали… А сейчас, нюхнув веревки, сто раз подумают стоит бежать али нет…Понятно, башнер?
****
— Уязвимое место немцев это зазор между хорошо нам знакомой панцер-дивизией Эбербаха и его южным соседом, гренадерской дивизией генерала Цорна в районе Яблоновки — Рыловки — Горицы. но предупреждаю сразу, господа офицеры — прогулки, как под Ровно, у нас не получится. По двум причинам… Во первых, ближайшая к нам, 12 пехотная дивизия, разбита вдребезги и неорганизованно отступает. Проще говоря, бежит. Так что на её помощь, рассчитывать не стоит…Во вторых, нам придется не перехватывать коммуникации противника а бить его, в темечко. Только так, мы сможем остановить развал обороны десятого корпуса…
— Вы господин генерал, сейчас про встречный бой, говорите?
— Скажем так. Обнаружив наше продвижение к своему флангу, генерал Эбербах, несомненно бросит панцеры, против нас…Так что, встречного боя — нам не избежать.
Посмотрев на карту, Некрасов сообщил.
— Дмитрий Иванович, надо фланг левый удержать. Любым способом…а силенок у нас совсем не
густо..
— Понятно. Я сейчас к пехоте, нашего Лысова послал. Пусть попробует связь установить и хоть что то попытаться на левом фланге сколотить… Но сейчас, будем исходить из того, что есть.
В штабную палатку, ужом проскользнул начальник связи бригады, майор Пылёв с бланком полученной шифрограммы, за которым с АКС наготове, маячил боец охраны из комендантского взвода.
Прочитав шифрограмму и возвратив её майору, Громов опять полез в свой знаменитый портсигар..
— Господа, Новоград-Волынский еще держится. Но бронетанковые части противника его обошли и рвутся дальше к Житомиру. У нас, ожидаемый приказ — остановить германцев. До подхода из фронтового резерва из 15 отдельной танковой бригады, полковника Кочина..
— Кочина знаю…Академию через год после меня закончил. Достойный офицер. Заметил Некрасов.
— Это хорошо, что достойный. Но главное, что бы сообразительный был и бригада его, в трех соснах не заблудилась.
— Значит план пока таков, Собрав силы в две тактических группы, обходим немцев с севера и бьем в открытый фланг, одной группой. Вторая группа, обеспечивает ей выдвижение, сдерживая атаки противника..
— Авантюра, Дмитрий Иванович… Распылим и без того не великие силы… Вставил слово начальник штаба. Надо обеими тактическими группами наваливаться на германцев у Дубровки..
— С открытым тылом? Вот туда нам, Цорн и ударит. В спину. И всю бригаду положим и контрудар провалим..
В штабную палатку вновь пожаловали гости, на сей раз начальник разведки бригады, Лысов и с ним, двое незнакомых офицеров — полковник с рукой на перевязи, в измятом полевом камуфляже и подтянутый молодцеватый майор.
— Полковник Дмитрий Дудицкий-Лишин, командир сорок седьмого Украинского пехотного полка, 12 пехотной дивизии.
— Майор Владислав Цехановский, командир десятого отдельного стрелкового батальона Польского Легиона той же дивизии.
— Приветствую, господа. Насколько я понимаю, речь идет о совместных действиях? Сейчас самое время…
— Так точно. Морщась от боли в руке сообщил Дудинский, садясь на поданный кем то из ординарцев — табурет.
— Хотелось бы услышать обьективную информацию о состоянии всей дивизии и ваших подразделений…
— Штаб дивизии, видимо разгромлен. Связи нет уже больше десяти часов…Есть, точнее была, связь с сорок пятым пехотным и сто двенадцатым танковым полком …Они еще дерутся под Новоград-Волынским…Сорок шестой пехотный полк, разбит танками противника и рассеян… дивизионный артиллерийский полк — уничтожен авиацией противника…Сорок восьмой Одесский полк, практически полностью — сбежал с позиций, после гибели командира, полковника Лысенко..
