Старший лейтенант седьмого Литовского гренадерского полка, Сергей Филиппов, известный в прошлой жизни как подмосковный мещанин Сергей Дельвиг, со вкусом закурил толстенькую контрабандную сигариллу и протянул портсигар в сторону двух своих сослуживцев — капитану Вацлаву Кржижановскому и начальнику медслужбы полка, майору Глебу Фокину.

— Угощайтесь, господа. Оба партнера по карточной игре, синхронно кивнули, но за контрабандным табаком потянулся только майор. Кржижановский, выросший в полусотне километров от полевого лагеря гренадерского полка знал всех местных контрабандистов и естественно в чужом табаке не нуждался. Поэтому, прибывший в полевой лагерь под Гродно свежеиспеченный старший лейтенант Филиппов, сразу сошелся на контрабандной стезе с худощавым и молчаливымшляхтичем. Недавно одевшим погоны русского офицера.

Вацлав Владиславович Кржижановский, четыре года назад был командиром пулеметного взвода стрелкового батальона был одним из почти полусотни тысяч офицеров наголову разгромленной немцами, польской армии, который перешел русскую границу с остатками взвода и вооружения и тут же, в лагере интернированных под Лидой изъявил желание драться дальше. Первой частью, сформированных из интернированных польских военных был так называемый Польский легион. По сути — добровольческое полувоенное формирование подчиненное прорусскому польскому правительству в Ковно. Уже через полтора года, легион был разделен на две части — на собственно Легион и регулярную Сводную пехотную дивизию имени Яна Собесского включенную в состав 2 армейского корпуса русской армии. А еще через полгода, прошлым летом, Вацлав оказался в составе Особой стрелковой бригады Польского легиона переброшенной на помощь словацкому восстанию. Официально — русское правительство к этому отношения не имело, полностью переложив ответственность на эмигрантское правительство Речи Посполитой. Этакая «каталонская компания»(*) двадцать первого века, вольные ландскнехты. А по факту это было боевое формирование для противодействия гегемонии ГДР в славянских государствах Восточной Европы. Несмотря на то, германским карателям и чешским войскам в итоге, Словацкое восстание удалось подавить, но русские выиграли несколько месяцев в гонке за самым ценным предвоенным ресурсом- временем. Вацлаву, несмотря на ранение в руку и шею повезло быть эвакуированным с одного из последних аэродромов повстанцев, остатки же Особой стрелковой бригады бросив все тяжелое вооружение ушли, в соседнюю Венгрию- где их с радостью встретило местное, славянское меньшинство. Правительство Виктора Орбана, несмотря на окрики из Берлина, обострять отношения с меньшинствами и стоящими за ними Москвой, не стало и благополучно выпроводило жолнеров и штаб словацкого восстания во главе с Марианом Котлебой, молодым словацким патриотом и ненавистником германского социализма. После событий в Словакии и Югославянской республике(**), все фиговые листочки нейтралитета и дипломатической корректности были отброшены и Москва официально признала сидящее в Ковно, Временное правительство Польши генерала Тадеуша Вилецкого и Польский легион вместе с сводной дивизией «Ян Собесский» были расформированы и возрождены под названием Польский национальный корпус Российской армии. Все офицеры получили стандартные российские звания и рекруты — поляки с российским гражданством, шли служить туда. Но этого было мало, и в некоторых дивизиях первого стратегического эшелона появились отдельные польские батальоны и батарей в первую очередь из людей имеющих уже немалый боевой опыт. Вот так и в составе 2 гренадерской дивизии, появился отдельный стрелковый батальон, где ротой командовал пан Вацлав.

— Как Вам показались немцы, старший лейтенант? Учтиво спросил Фокин разливая из фляжки в крошечные рюмочки шустовский коньяк.

— Глеб Иванович, я дрался с немцами давно. Четыре года назад. Вот господин капитан, надеюсь, расскажет о современных реалиях.

Кржижановский отбросил в сторону карты и небрежным движение отправил в рот коньячную микро-дозу.

— Это господа, машина. Натуральная машина. Отлично отлаженная и всегда боеготовая. Великолепная связь и взаимодействие войск. Помнится при обстреле вражеской колонны в течении пяти минут прилетала дежурная пара штурмовиков или начинался артиллерийский налет.

Дельвиг хмыкнул. Что не прошло мимо цепкого взгляда майора.

— Вы не согласны? Поддел его Фокин.

— Отнюдь, Глеб Иванович. Более чем согласен с капитаном Кржижановским. С того момента как мне пришлось схлестнутся с немцами в Галиции, фольксвер явно прогрессирует. Четыре года назад люфтваффе не было так активно.

— Зато во Франции, люфтваффе показало себя в полную мощь. Задумчиво сказал капитан, крутя в руках рюмку. ВВС Франции — были подавлены полностью уже через неделю войны. Потом немцы, как по нотам стали добивать сухопутные войска республики. Фронт развалился за считанные недели.

— Французов подкосила измена англичан и развал векового англо-французского союза.

— И неумение держать удар…Вставил румяный Фокин, снова разливая сослуживцам коньяк по рюмкам.

— Да не сказал бы…Кржижановский на сей раз, рюмку отставил в сторону. Французы дрались. дрались как умели. Просто территория Франции не позволяла им отойти и перегруппировать силы.

— В смысле? Недоуменно сделав брови домиком спросил майор.

— Грубо говоря, германцы наступали быстрее, чем французы могли придумать какие то контрмеры. Хотя….на Аквитанском рубеже удалось удержать немцев на неделю и организовать эвакуацию в Алжир — боеспособных дивизий, вывезти часть золотого запаса и даже часть промышленного потенциала.

Серега промолчал, но с Кржижановским был согласен. Большая война, с которой ему пришлось встретится лицом к лицу четыре года назад, в 2001 году теперь стояла на пороге его дома…

В Литовский гренадерский полк, Сергей попал четыре месяца назад, после получения повестки о мобилизации офицеров запаса. Награжденный и обласканный властью вольноопределяющийся Сергей Филиппов, несмотря на статус национального героя предпочел из армии снова уволится и окончательно уехать из Подмосковья в глушь. К старообрядцам, на север Пермской губернии в городок Чердынь. Где пытался забыться от войны и начать жизнь с чистого листа. Избавится от бандитского прошлого, от тяжелых, бесконечных снов где он цепляется с остатками роты охотников за гребень безымянной высоты и вгрызается в лицо немецкого гренадера. Но не помогало.

Пока наконец, настоятель общины, отец Порфирий сам как выяснилось, хорунжий — уралец с немалым боевым опытом вызвал его на беседу с глазу на глаз и под чаек с пряниками посоветовал ему от затворничества избавляется.

— Рано ты себя Сергий, в послушники записал. Душа у тебя неспокойна еще. И молитвой с водкой это не исправишь..

Отхлебнув черного как нефть чая, Порфирий продолжил

— Я Сергий, конечно не доктор — мозгоправ и не душеприказчик. Но мне…тоже такие сны снились. Места себе в станице не находил, маялся. Пока батя меня снова не отправил в передовую сотню, в самое пекло, на ловлю басмачей…

— И что??? Подался вперед всем телом Дельвиг.

— А ничего….Как очередного туркмена из «браунинга» завалил — так все и наладилось. И сон наладился и маяться перестал. Здесь, Сергий клин клином вышибают…по другому — никак. Ежли конечно, с ума сойти не хочешь и в клинике для душевнобольных жизнь окончить. Крысой лабораторной на потеху для студентов.

— Ну сейчас то вы здесь, в ските…

— Так сейчас поди три десятка лет прошло с тех дней. Вот к Богу и пришел. Старый стал, детей на ноги поставил, внуки появились. Пора о душе грешной думать. А тебе рано еще, Сергий, ой как рано…Да и зло идет, большое зло на Русь…Воины понадобятся, а не нытики…Иди с Богом Сергий…делом займись.

Через неделю, Сергей Филиппов, лейтенант запаса и Георгиевский кавалер, записался в Русский Охотничий корпус, добровольческое соединение созданное для братской военной помощи православному сербскому народу и вообще тем, кто попросит. Корпус был создан зимой 2003 года сразу после разгрома Франции и начала Германией дестабилизации обстановки на Юго-востоке Европы.