Зегцием оказалась монета среднего размера. На ней вместо профиля старика был отчеканен силуэт крепости.

— За один зегций ты купишь в городе крынку молока и пару пирожков с мясом, — продолжал объяснять мастер Стерий. — Не знаю, когда к тебе вернется память и вернется ли вообще, так что в дороге будь настороже, присматривайся, прислушивайся, изучай, запоминай… Лошадь я тебе не дам, они тут все клейменые. Если дан Кадаши объявит тебя преступником, из-за лошади тебя схватят на первой же заставе.

— Мастер, — вспомнил я кое-что еще. — Что значит «Точка Воздуха»?

— Моментальный способ передачи писем и небольших посылок, — отозвался тот. — Магический способ, конечно. И дорогой. Всего содержимого кошелька, который я тебе дал, едва хватит на две посылки, переданные через «Точку Воздуха»… Если хочешь еще что-то спросить, спрашивай скорей. До рассвета тебе лучше уйти подальше.

Я подумал обо всех загадках мира, обо всех вопросах, которые теснились в моей голове, и вздохнул. Нет, с ними придется подождать.

— Чего мне нужно избегать в пути? На что обращать особое внимание?

Мастер Стерий одобрительно кивнул.

— В лес не заходи, он здесь опасен даже для мастеров ата-варга. Иди только по главной дороге. Боковые ведут к мелким поселениям, тебе там делать нечего. И еще, все время следи за небом. Там… — раздался звук, похожий на тихий свист, мастер Стерий вздрогнул, его глаза изумленно раскрылись, он начал поворачиваться, а потом вдруг захрипел, схватился руками за грудь и упал бы, если бы я не подхватил его и осторожно не опустил на пол.

— Мастер, что случилось?!

— Письмо… — прохрипел тот. — Отнеси в баш…

Его тело содрогнулось, на губах запузырилась кровавая пена, глаза закатились.

Я уставился на него, не зная, что делать, а потом, будто по собственной воле, мои пальцы нашли точку на горле мастера и прижались. Пульс — подсказала память. Если жила под пальцами бьется, значит, есть пульс, есть и биение сердце. Значит, человек еще жив.

Пульса не было.

Но что это значило? Разве люди умирают вот так, без причины?

Что-то почти неслышно свистнуло опять, совсем рядом со мной. Еще не успев понять, в чем дело, я метнулся в сторону, прячась за громоздкий стол, а потом мой взгляд упал на маленькую, длиной едва в ладонь, стрелу, вонзившуюся в пол в шаге от меня. Я протянул было руку — рассмотреть ее повнимательней — но в последний момент передумал. Схватил со стола лист бумаги и, держа его в ладони, вырвал стрелу из пола. Ее наконечник блестел чем-то красновато-маслянистым.

Яд?

Похоже, что так. Причем яд, действующий практически мгновенно.

Стреляли этими ядовитыми стрелами через окно, пробив бычьи пузыри в раме, — и стрелять неведомым стрелкам было удобно: на столе горело несколько свечей, очерчивая силуэты мишеней.

Я схватил подсвечник со свечами со стола и, перевернув, прижал к полу, туша огонь.

Теперь стрелку стало сложнее, но в безопасности я себя не почувствовал.

Письмо.

Мастер Стерий обещал сделать для меня копию своего письма и добавить туда то, что я подслушал. Но теперь это было невозможно. Осталось только то, самое первое письмо, которое мастер уже написал и планировал отправить завтра.

Я напряг память, вспоминая, где в последний раз его видел. Точно, на столе.

Стараясь двигаться бесшумно, я нащупал его под какими-то бумагами и торопливо сунул себе за пазуху, туда, где уже лежала карта. За письмом последовал кошель.

Оружие. Мне было необходимо хоть какое-то оружие.

Я подполз к мертвому мастеру и, мысленно извинившись, снял с него пояс с ножнами, в которых лежал длинный кинжал. Лучше, чем ничего, но не совсем то, чего бы мне хотелось.

Внутри дома было абсолютно темно, оставалось полагаться только на память. Я затянул на себе пояс Стерия и, бесшумно ступая по деревянным половицам, подошел к месту, где прежде видел топор. Да, тот стоял там, лезвием вниз. Я заткнул его за пояс и попытался решить, что делать дальше.

Стрелок с ядовитыми стрелами затаился снаружи. Вероятно, караулил дверь. Одно попадание, простая царапина, — и я тоже буду мертв. Нужно было выбраться из дома, но так, чтобы меня при этом не застрелили. А для этого мне следовало увидеть стрелка первым — и, желательно, не только увидеть, но и убить его. Или же раствориться в темноте так, чтобы стрелок меня не заметил.

Честно сказать, вариант «убить стрелка» мне нравился куда больше.

Чердак. У всех домов здесь были высокие чердаки.

Ступени лестницы, ведущей наверх, почти не скрипели, а дверца оказалась не заперта. Чердачных окон нашлось два, больших, изнутри закрытых ставнями. Открылись они, впрочем, легко. Проемы окон оказались пустыми, никаких бычьих пузырей. Я выглянул сперва в одно, потом в другое, выискивая стрелка, и с северной стороны, недалеко от входной двери, уловил движение.

Проверив, крепко ли насажено на топорище лезвие, я дождался нового движения и метнул в его направлении топор. Из темноты послышался болезненный вскрик. Я выхватил из ножен кинжал и выпрыгнул. Приземлился на ноги и прокатился по земле, гася силу падения, тут же вскочил и кинулся к темному силуэту. Впрочем, как раз из-за облаков вышла полная луна, видно стало хорошо.

Топор попал человеку, караулившему у входа в дом, в левое плечо. Похоже, раздробил кость. Болезненная рана. Впрочем, я тут же полоснул чужака по горлу, избавив от мучений.

На земле рядом со свежим мертвецом лежал арбалет, а за его спиной — колчан для стрел…

Колчан не для стрел, — поправила память, — а для самострельных болтов.

Я на мгновение отвлекся, задавшись вопросом, почему память подсказывает мне такие неважные для жизни нюансы, как верное название арбалетных стрел, но ничего не говорит о прошлом?

Какая-то у меня была неправильная память.

Оглядевшись и больше никого не увидев, я снял с мертвеца колчан и закинул себе за спину, вытер кинжал об одежду убитого и убрал в ножны, а потом взял арбалет. Тот лежал в руках так удобно, будто был сделан специально для меня. А еще на арбалете были крепления, чтобы его тоже можно было закинуть за спину.

Сейчас, обвешанный оружием, я почувствовал себя куда уверенней. Осталось убраться из деревни…

— Это он! Я видел, как он убил мастера Стерию!

Я развернулся на крик — Виньян! Виньян стоял в отдалении и указывал на меня группе воинов. Не «живчиков», а настоящих воинов, отлично вооруженных.

Нехорошо.

Остаться? Пытаться спорить, доказывать, что нобиль меня оклеветал?

Ну да, так меня и послушали.

И я побежал.

Я несся со всех ног, перескакивая через кочки, рытвины и ямы. Хорошо еще, что те воины, которым Виньян на меня показал, не были вооружены ни луками, ни арбалетами. А еще они были пешком. Пока что.

Часть преследователей кинулась за мной, а часть — куда-то в сторону. Наверное, к конюшням.

Дорог из деревни было всего две, одна вела на север, вторая на юг. Во время вчерашней прогулки я видел тропки, уходившие в лес, но мастер Стерий предупредил, что лес опасен. Опасен даже для мастеров ата-варга, как он сказал. И, насколько я знал, никто из нынешних обитателей деревни не только не заходил в лес, но даже не подходил к его краю. Нет, в лес было нельзя.

Что ж, по крайней мере я бежал сейчас в сторону северной дороги, которая должна была привести меня к столице.

Но как оторваться от преследователей?

До края деревни я добрался намного быстрее той группы солдат, которая преследовала меня на своих двоих, но потом из-за спины донесся топот копыт. Сначала далеко, потом все ближе и ближе. Я оглянулся. Верхом было человек двадцать, за спинами преследователей виднелись луки, а несколько арбалетов свисали с седел.

Нет, пешком мне не уйти. А двадцать человек, тем более верхом, — не убить.

Значит, все же лес. В конце концов, вооруженный отряд нес мне верную смерть, а лес — только вероятную.