— Разве это нормально?

Амана невозмутимо пожала плечами.

— А что в нашей ситуации вообще нормально? Мы непонятным образом вырвались оттуда, откуда не выходил еще ни один обычный человек. Несколько суток сна после подобного — такая мелочь.

Я сделал еще несколько глотков, чувствуя, что терпеть голод становится легче. Я не спал и не ел все то время, что провел в имении Дасан. А сейчас мое тело будто с цепи сорвалось…

Или не будто.

— Обратная реакция, — сказал я, опуская флягу. — Мое тело добирает то, что не получило в Гаргунгольме.

Взгляд Аманы стал цепким.

— Верно. Похоже на магический откат. Интересно, он коснулся только сна и еды, или у вас с Кастианом в организмах произошли еще какие-то изменения?

Я честно прислушался к своему организму, но ни в каких других изменениях тот не признался. Мой организм интересовала сейчас только еда.

Что-то шевельнулось в низкорослом кустарнике вдали, и я моментально развернулся в ту сторону.

— Утка, наверное. Они тут гнездятся, — сказала Амана. — Зайн одно утиное гнездо нашел, но все яйца мы уже съели, — добавила она немного виновато.

В кустарнике опять что-то шевельнулось. Я приложил палец к губам и аккуратно выдрал из влажной земли вросший в нее средних размеров булыжник. Взвесил на ладони.

Амана и Зайн молчали, следя за моими действиями с одинаковым интересом в глазах. В кустах что-то вновь шевельнулось и я, размахнувшись, швырнул туда камень. Короткий звук — будто сломалась кость — и второй звук, булькающий, говорящий о том, что камень упал в воду.

Вскочив, я кинулся к кустарнику, раздвинул ветки — и с недоумением поднял свою добычу.

На утку это создание походило слабо. Брошенный камень перебил существу длинную шею, и его маленькая голова с тремя выпуклыми глазами и черным клювом теперь болталась из стороны в сторону. У существа оказалось длинное вытянутое тело, покрытое перьями, зачатки крыльев, на которых точно бы не получилось взлететь, и длинный чешуйчатый хвост. Еще у него было четыре длинных худых ноги, покрытых плотной кожей. Каждая нога заканчивалась раздвоенным копытцем. В живом виде это существо доставало бы мне до колена.

— Это же тукубирши-бванваца! — радостно прокричал за моей спиной мальчишка, который, оказывается, крался следом. Ловким движением проскользнул мимо меня, выхватил добычу у меня из рук и побежал к Амане с таким гордым видом, будто удачливым охотником был именно он.

— Тукуби…? — попытался произнести я, но мой язык оказался не состоянии свернуться так, чтобы повторить это слово за Зайном. — Эй! — крикнул я, шагая следом. — Эта тварь хоть съедобна?

— Даже очень съедобна, — Амана внимательно осмотрела существо и зачем-то пересчитала позвонки в его хвосте. — Более того, теперь я точно знаю, где мы оказались. Тукубирши-бванвацы водятся только в болотах провинции Лукун, так что нас не просто вынесло за пределы Гаргунгольма, но еще и перенесло на пятьсот миль к северо-востоку.

Несмотря на непроизносимое имя, существо оказалось не только съедобным, но и вкусным. Или же отличной приправой послужил голод. В любом случае, свою долю я съел почти мгновенно и, наконец, почувствовал сытость.

— Провинция Лукун — ты о ней что-нибудь знаешь? Бывала здесь раньше?

— Не бывала, но знаю, — Амана с задумчивым видом обгладывала остатки мяса с костей доставшейся ей части «тукуби-чего-то-там». — Провинция бедная, принадлежит клану Тамсин и знаменита только этими существами. Можно сказать, что это место, где никогда ничего не происходит.

— Отличное место! — произнес я с воодушевлением. После всех злоключений, свалившихся на мою голову, провинция, где ничего не происходит, казалась идеалом.

С одной стороны, пятьсот миль к северо-востоку означало, что отсюда до столицы добираться дольше. С другой стороны — расстояние — это безопасность. Вряд ли здесь меня будут разыскивать за убийство мастера Стерии. И я по-новому, куда более доброжелательно, посмотрел на окружающие болота.

Вдали послышался неясный шум. Усилился.

Я взял топор поудобнее и выпрямился. Теперь шум звучал так, будто кто-то ломился через камышовые заросли прямо в нашу сторону. Вчерашние… то есть трехдневной давности кабаны?

Я повернулся к Амане, собираясь предложить ей и мальчику отойти в сторону, чтобы местные гиганты не затоптали. Огненная магия, конечно, хороша, но я не знал, способна ли она сжечь такую махину, как взрослый кабан, да еще и в движении. Нормальные звери, конечно, боятся огня, но никто не обещал, что обитатели этих болот окажутся нормальными.

Мое предупреждение запоздало, Амана с Зайном сами догадались отойти к дальним кустам. Вокруг рук Аманы появился слабый красноватый ореол — готовность в любой момент призвать огонь.

Шум стал громче, потом еще громче, и, раздвинув камыши, на мокрую землю вывалился Кастиан, но тут же вскочил на ноги. Раненым он не выглядел, только запыхавшимся.

— Надо уходить! — Кастиан махнул рукой в сторону, противоположную той, откуда бежал.

— Что случилось? — не то чтобы я был привязан к этому клочку болот, но понять причину хотелось.

— Там Безлицые! Режут местных. Я не знаю, заметили меня или нет…

— Уходим! — Амана, подхватив дорожную сумку, закинула ее себе за плечи и схватила Зайна за руку. — Немедленно!

Я тоже подхватил свои невеликие пожитки. Кастиан, на мой взгляд, временами бывал излишне пуглив, а вот Амана пугливостью не отличалась, ее реакции можно было верить.

— Кто они такие? Эти Безлицые? — спросил я, догнав Аману. Ответить магичка не успела — что-то просвистело рядом с моим левым ухом и упало в воду, вызвав облако пара.

Я резко развернулся и увидел летящее в меня искажение воздуха. Наверное, у него было какое-то правильное название, но мне его никто не сообщил. Искажение мчалось вперед с бешеной скоростью, до столкновения оставалась пара мгновений.

— Вниз! — крикнул я, правой рукой швырнув в искажение топор, а левой успев поймать и вдавить в болотную воду Аману с ребенком. И тут же сам упал рядом. Кастиан был слишком далеко, чтобы я мог для него что-то сделать.

Яркая вспышка на мгновение меня ослепила, и тут же пришел громовой раскат.

Впрочем, зрение вернулось почти сразу, и я увидел, что искажение исчезло, а мой топор висит примерно в трех акках над водой, будто воткнувшийся во что-то. Хотя нет, не будто — воздух вокруг топора начал обретать плотность. Вот лезвие окрасилось красным — кроваво-красным. Вот красное потекло вниз, вот под ним проступило человеческое тело — с топором, расколовшим владельцу тела череп. Вот это тело покачнулось и начало падать.

Я машинально вытянул руку, будто мог ухватить рукоять топора до того, как оружие окажется под водой. Топор дернулся, вырвался из расколотого черепа, полетел назад и с силой ткнулся рукоятью мне в открытую ладонь.

О как!

Я и не подозревал, что мое оружие так умеет.

Рядом, отплевываясь болотной водой, вскарабкалась на ноги Амана и тут же подбежала к трупу. Брезгливо морщась, ухватила за волосы и повернула расколотую голову набок. Мне, тоже шагнувшему вперед, сперва показалось, что она вглядывается в лицо убитого, но нет, Аману интересовало кое-что другое. Она отодвинула волосы мертвеца, открывая бритый висок и выделявшееся на коже схематичное изображение рыбы с двумя человеческими глазами на ее туловище. Лицо Аманы изменилось — словно реальность оказалась намного хуже ее ожиданий.

Отпустив голову мертвеца, она быстрым движением засунула руку ему за пазуху, вытащила целую связку цепочек, на каждой из которых висели в оправах камни — некоторые обработанные, некоторые похожие на обычные гальки, — аккуратно с него сняла и сунула себе в сумку.

— Уходим!

— Кто это был? — спросил я спустя пару миль бега по болоту, когда стало казаться, что от преследователей мы оторвались и можно замедлить шаг. — Тот, которого я убил?