— Судили? — повторил мой вопрос Кастиан и хохотнул. — Судить главу Старшего клана? Шутишь?

— Конечно, официально она этого не признала, — пояснила Амана. — Заявила, что якобы ее консорт погиб во время неудачно пошедшего магического эксперимента, такого неудачного, что даже тела не осталось. Но, конечно, никто из знавших дана Мадеша в это не поверил. Консорт даны Инджи был не из тех, кто рискует, самостоятельно проводя опасные эксперименты.

— Значит, доказательств убийства нет и это просто слухи?

— У клана Дасан были способы добывать сведения, так что нет, не просто слухи, — Амана усмехнулась. — Например, мне достоверно известно, что в день своей гибели дан Мадеш даже близко не подходил к магическим лабораториям. Но энхардцы, конечно, ничего не признали, объявив всё вражескими спекуляциями на их семейной трагедии. Сам понимаешь, что о точных деталях случившегося знает только сама дана Инджи.

В моих мыслях помимо воли возникла картина: вот я заявляюсь в корневые владения клана, вот дана Инджи меня признает, и вот я тут же спрашиваю у нее:

«Бабушка, а ты правда убила дедушку?»

Усилием воли я подавил рвущийся наружу нервный смешок и выкинул глупую картину из головы.

Нет уж, поступать так я, естественно, не собирался — это был бы вернейший способ если не развеяться в прах, то как минимум потерять благожелательное отношение главы клана.

Но все же, бабушка… то есть, возможно-бабушка, не стоило так поступать с возможно-дедушкой…

— Сурово она с ним, — сказал я вслух.

— Ревность — дело такое. Пока сам не столкнешься, не знаешь, как отреагируешь, — серьезно сказала Амана. — Мне, к счастью, в подобной ситуации оказаться не довелось. Однако эта смерть — не худшее из того, что говорят о дане Инджи.

— А что худшее? — спросил я, в глубине души сомневаясь, что хочу это знать.

— Говорят, что ради места главы клана она убила всех своих старших братьев.

Я непроизвольно поморщился.

Что ж, моя теория про дану Вересию получила неожиданное подтверждение — но не фактами, а мотивацией. Стоит ли удивляться, если внучка пошла по стопам бабули?

— Есть доказательства? — спросил я.

— Косвенные. Дана Инджи была единственной девочкой в семье и самой младшей, на место главы клана ее никто не рассматривал. Но учителя — те, кто выжил — в один голос говорили о ее непомерных амбициях и властолюбии. Все три ее брата умерли при странных обстоятельствах в течение всего нескольких лет, причем часть этих обстоятельств указывала на ее вовлеченность. К тому времени, как дане Инджи исполнилось двадцать пять лет, она была единственным выжившим ребенком в семье, и предыдущему главе клана ничего не оставалось, кроме как назначить наследницей ее.

— У него не было подозрений?

— Кто знает? — Амана пожала плечами. Потом посмотрела на меня внимательным взглядом и успокаивающе погладила по плечу. — Рейн, у тебя такое лицо, будто ты только что потерял веру в человечество. Это ведь давняя история. Я рассказала ее только для того, чтобы ты понимал, что из себя представляет клан Энхард. Если они не щадят своих, то уж тем более не пощадят чужих.

Я кивнул. Да, я понимал, и чем дальше, тем лучше.

— Мне довелось общаться с даной Инджи, — продолжила Амана. — Внешне она — симпатичная моложавая дана с добрейшей улыбкой и приятнейшим обхождением. Если не знать, то и в голову не придет, что она уже полвека держит свой клан в ежовых рукавицах, а ее палачи работают усерднее, чем палачи в главной императорской тюрьме.

— А что насчет будущего главы клана Энхард? Как там его зовут… — я постучал пальцем по обложке «Хроники», будто вспоминая. — Кажется, Кентон?

Амана пожала плечами.

— Он пропал без вести четыре года назад, а до того я его не встречала. Да и что можно понять из поведения пятнадцатилетнего подростка? Мальчишка как мальчишка… По крайней мере, ничем ужасным он не выделялся. Слуги его любили, учителя говорили о выдающихся способностях и большом потенциале. Серьезных конфликтов у него ни с кем не было.

— Откуда ты это знаешь, если не встречала?

— А шпионы на что? — Амана улыбнулась. — Дасан был достаточно богат, чтобы следить за всеми своими врагами. Впрочем, если Кентон не найдется, то следующей главой клана станет его сестра Вересия, а про нее хороших слов у меня нет.

— Вообще ни одного?

— Ну… — Амана задумалась. — Ладно, одно хорошее слово я найду — она красивая. Но она отвратительно относится к людям, использует их и выбрасывает. Из-за мерзкого характера и ядовитого языка у нее конфликты не только с представителями других кланов, но даже с большинством младших семей Энхард. А еще у нее полностью отсутствует шарм ее бабки.

— Она сильный маг?

— Все энхардцы — очень сильные маги, — отозвалась Амана само-собой-разумеющимся тоном. — Хотя Вересия инициацию еще не проходила, не думаю, что в этом отношении будут какие-то сюрпризы.

Ну хоть что-то хорошее — в том смысле хорошее, что если я и есть Кентон, то уровень магии у меня должен оказаться высоким.

— Так все же, почему вы стали кровными врагами с Энхард? — спросил я.

Амана ответила не сразу.

— У меня была старшая сестра, надежда нашего клана с уникальным магическим талантом, — заговорила она наконец меланхоличным тоном. — Отец хотел назначить ее наследницей, но так получилось, что она влюбилась в будущего главу Старшего клана Дорн. Никто не отпустил бы его консортом в Младший клан, так что клан пришлось поменять ей. Когда они поженились, то в свадебное путешествие выбрали поездку в горы Санбе. Ты не бывал там, нет? Прекраснейшее место и безопасное… Считалось безопасным. Вот только сразу на обратном пути на их кортеж напали Безлицые. Никакая банда изгнанников не должна была одолеть мою сестру и ее мужа, по уровню владения магии они были несравненной парой. Они не должны были погибнуть, но погибли. Вообще никто из кортежа и из Безлицых не выжил. Мой отец… он умел добывать информацию. Он смог узнать, кто на самом деле стоял за нападением.

— Клан Энхард? — уточнил я, не сомневаясь, впрочем, в ответе.

Амана кивнула.

— Они испугались, что благодаря уникальному таланту моей сестры клан Дорн слишком усилится. Клан Дорн — их старый соперник и при этом сосед по корневым владениям.

— Вы отправили клану Энхард Печать крови? — из «Хроник» я знал, что именно так объявлялась кровная вражда.

Амана покачала головой.

— Это был бы опасный для нас жест, не способный принести никакой практической пользы. Нет, мой отец сообщил главе клана Дорн о том, что выяснил, и они решили ответить на коварный удар таким же. Если бы у них получилось, вся старшая семья Энхард была бы уничтожена.

Кажется, я начал понимать, почему старшая семья Энхард столь малочисленна…

— Моему отцу и главе клана Дорн удалось убить старшего сына даны Инджи, того самого, который задумал и осуществил нападение. Но сама дана Инджи и ее супруг спаслись. После этого уже они выяснили, кто нанес удар, и прислали моему клану и клану Дорн Печати крови, — Амана замолчала.

— Что было потом? — спросил я.

— Война, — отозвалась она коротко. — В ее результате мой отец и глава Дорн погибли, так же, как и все остальные дети даны Инджи, и жена ее старшего сына… И, помимо них, еще несколько сотен рядовых членов кланов. Когда главой аль-Ифрит стал мой брат, он предложил перемирие. Вот уже шесть лет как оно держится…

Я медленно покачал головой.

Теперь понятно, что случилось с возможно-моими родителями и почему возможно-меня с возможно-сестрой воспитывала дана Инджи.

Если Амана говорила правду, то вина за все смерти лежала на клане Энхард.

Впрочем, сперва я собирался узнать, что заявляли об этой кровавой вражде в возможно-моем клане. Естественно, меня интересовала не официальная позиция Энхард, а то, что произошло на самом деле и было известно, скорее всего, только Старшей семье.

Узнать и только потом решить про себя, кто действительно виновен.