Доктор Ливингстон доктору Кирку.

Унианиембэ, февраля 20-го 1871 г. Любезный Кирк. Поручив м-ру Стэнли прислать мне из Занзибара 50 свободных людей, необходимых мне для окончания моих работ, обращаюсь к вам с просьбою употребить свое влияние на султана, чтобы он дал мне хорошего вожатого для скорейшего приведения их сюда, а также для сопровождения меня до тех пор, пока я не окончу того, что мне осталось сделать; человек этот должен быть честен, готов трудиться для меня и ни в каком случае не способен обратить мою экспедицию в торговое предприятие в свою пользу. Необходимо хорошенько разъяснить этот вопрос: но если он окажется хорошим и энергичным вожатым, то, по прибытии в страну, изобилующую слоновою костью, я постараюсь вознаградить его за его труды из своих собственных средств. Если он прежде ходил с караванами, то он знает каковы его обязанности относительно хозяина его.

По прибытии его сюда мы увидим, по тому как он следовал инструкции м-ра Стэнли касательно людей и ослов, годен ли он сопутствовать мне далее. Обязанность его, как вы весьма ясно внушали другим, заключается в исполнении того, что ему приказано, и наблюдении за таким же исполнением своих обязанностей со стороны его подчиненных, не обращая при этом никакого внимания на обычаи других караванов. Прошу вас передать м-ру Генри Стэнли в его распоряжение 500 ф. из денег, переданных вам для меня правительством ее величества, в чем он даст вам расписку. Ему известно, какого рода люди нужны мне, и я уверен, что вы употребите свое влияние, как консула, чтобы содействовать ему в приобретении всего необходимого мне, а также для возможно скорой отправки его. Если вы получили два письма, торопливо написанных 28 октября 1871, немедленно по прибытии моем в Уджиджи, одно на ваше имя, а другое на имя лорда Кларендона, то вы быть может обратились снова к банианским рабам вместо свободных людей.

Обращаюсь к вам с просьбою немедленно рассчитать их, чего бы это ни стоило. Я дал м-ру Стэнли вексель на Бомбей на случай, если вы израсходовали уже все выданные правительством деньги (1000 ф.).

Не должно посылать ни одного раба, потому что все, до сих пор посылаемые вами, являлись с твердым убеждением, что они не должны следовать за мною, а обязаны привести меня назад, и все они клялись (без сомнения, ложно), что вы, консул, так приказали им.

Прилагаю квитанцию в получении карманного хронометра от капитана какого-нибудь военного корабля, который пожелает дать мне его, не вредя этим своему кораблю. Прежде чем покончить с этим, а также с вопросом о деньгах, прибавлю, что поспешность имеет существенную важность, и если явится другой способ скорого получения денег, или от м-ра Юнга, или от моих банкиров Кутса и К°, то покорнейше прошу прибегнуть к ним, и я обязуюсь дать вексель на все эти расходы, лишь только в Унианиембэ прибудут люди, посланные м-ром Стэнли.

Из некоторых газет, посланных м-ром Уебом м-ру Стэнли, я заключаю, что вы полагаете, будто товары и пакеты, вверенные вами банианцам, достигают Уджиджи через месяц. Ящики, посланные вами, находились в пути около четырех лет; товары и, полагаю, письма, посланные через Гасани, совершенно затеряны. Письма, посланные через шерифа, шли до Уджиджи 14 месяцев; один из пакетов был совершенно испорчен. Все товары были выменены на рабов и слоновую кость. Вы ошиблись, побудив лорда Гренваля заявить палате лордов, что я снабжен всем необходимым. Мне стоит только сделать самый поверхностный обзор всему, присланному вами через Лудду и рабов. Письма шли 14 месяцев до Уджиджи, и были получены мною только благодаря тому, что м-р Стэнли случайно увидел их и взял, чтобы доставить мне. Рабы, посланные вами не хотели сопровождать его до Уджиджи. Отчего всем им было внушено, что они не должны были идти за мною? Они сказали мне, что они простояли 4-ре месяца в Багамойо. Здесь пропало 3 мешка с бусами и один тюк с материями; после того вожатые начали проматывать мои товары. Один умер от оспы, и Атман, оставшийся в живых, среди белого дня сломал замки от кладовых м-ра Стэнли и стал красть его запасы.

Честь имею быть и т.д. Давид Ливингстон, консул ее величества во внутренней Африке.

Доктор Кирк графу Гренвилю.

Занзибар, мая 9-го 1872.

Честь имею довести до вашего сведения, что вчера в Занзибар прибыл м-р Стэнли, о приближении которого меня уже уведомляли, и вручил мне письма от доктора Ливингстона, с которых прилагаю копии. Доктор Ливингстон тщательно воздерживается от малейшего намека как на свои труды в последние три года, когда он не давал о себе никакой вести, так и на важнейшие свои планы для выполнения которых он через м-ра Стэнли требует 50 вооруженных человек и дает ему право израсходовать 500 ф. стерлингов; в виду этого я должен предоставить м-ру Стэнли, поверенному всех планов Ливингстона, раскрыть их способом, наиболее соответствующим интересам отправивших его. М-р Стэнли познакомился со всем дневником и заметками доктора и получил формальные инструкции не говорить ничего здесь ни о его путях, ни о его планах; письма же, написанные прежде и содержавшие в себе некоторые известия, были или уничтожены, или потеряны. Сумма в 1000 ф.ст., выданная вами м-ру Чурчилю, была передана по вашему распоряжению экспедициею для поисков Ливингстона и находится в настоящее время в распоряжении м-ра Освальда Ливингстона, служащего теперь представителем экспедиции, так как более старшие члены ее отказались от участия в ней, узнав, что доктор Ливингстон в безопасности и находится недалеко от Унианиембэ, будучи вполне снабжен всем необходимым для продолжения своего путешествия в следующем году. М-р Стэнли показал мне список предметов, которые Ливингстон поручил доставить ему; почти все они уже находились в руках м-ра О. Ливингстона. Дорогие хлопчатобумажные товары и бусы, уже закупленные для экспедиции, по всей вероятности, будут распроданы, так как Ливингстон уже не нуждается в них более. В руках экспедиции находится 50 карабинов, делающих излишними дальнейшие расходы на этот предмет для вооружения 50 человек, выбранных м-ром Стэнли. В настоящее время не куплена еще только цепь для колодников, предназначенная на случай, если люди, как было прежде, выкажут неповиновение. Все дело находится теперь в руках сына доктора Ливингстона, а выбор людей предоставлен исключительно м-ру Стэнли. Экспедиция, как того требует сам Ливингстон, выступит разом, по возможности налегке. Объемистая переписка, которую я здесь прилагаю, ясно показывает, что шериф Баша, которому было поручено отправление запасов в Уджиджи, исполнил свою обязанность до крайности бесчестно; но его торговые операции в первой части пути велись, как кажется, главным образом на товары, взятые им взаймы на берегу, и он только сложил их вместе с товарами правительства, чтобы не платить пошлины. Он прибыл в Уджиджи с полным запасом товаров правительства, которые, будучи переданы Ливингстону, были бы совершенно достаточны для удовлетворения всех его нужд. Но в Уджиджи, полагая, что доктор Ливингстон не возвратится из Маниуэмы, он продал все, что было наиболее дорогого, отправив доктору лишь весьма незначительную часть.

Второй транспорт, состоявший из тех же вещей, как и первый, прибыл в Унианиембэ. Экспедиция эта была снаряжена с самого на- чала доктором Чурчилем, но она простояла на берегу до самого отъезда м-ра Чурчиля из Занзибара. Узнав об этом, я послал сперва одного из своих подчиненных, а потом отправился и сам. Большая часть каравана поспешно выступила в путь, заслышав о моем приближении, но несколько тюков было оставлено ими, и я лично отправил их из Багамойо. Эти-то товары находятся в настоящее время у Ливингстона, и их-то просил я Стэнли, бывшего тогда в Унианиембэ, препроводить доктору Ливингстону, когда узнал о начале военных действий В это время не было еще известно, что м-р Стэнли отправился отыскивать Ливингстона, потому что он тщательно скрывал это при выступлении своем, и я обратился к нему просто как к белому, находящемуся в данной местности, и просил его помочь своему товарищу. Большая часть корреспонденции Ливингстона с консульством заключается в обвинении в употреблении рабов, приводимом против наиболее важных членов Британского индийского общества. Я ручаюсь, что каждый из людей понимал каждое слово, написанное в контракте; кроме того, все эти люди, называемые им башанскими рабами, объявляли себя свободными людьми. Что эти люди поступили нечестно, в этом не может быть никакого сомнения; но м-р Стэнли сообщал мне, что, несмотря на свое личное присутствие, он должен был употребить для предупреждения подобной неудачи цепь для колодников, и доктор Ливингстон в собственноручном письме приказывает завести такую же цепь для людей, высылаемых к нему. Относительно же старого иска Ливингстона против людей Джоганы, я буду ждать дальнейших распоряжений ваших; но так как Джогана не подведомствен мне по суду, то относящиеся к этому делу бумаги я посылаю в оригинале. Я воздерживаюсь от всяких замечаний относительно крайне невежливого тона этих официальных писем или невеликодушных инсинуаций относительно поведения моего и доктора Чурчиля; но я готов дать все разъяснения, какие вы от меня потребуете. Я никак не могу объяснить себе, отчего доктор Ливингстон, будучи консулом ее величества, не принял сильных мер к прекращению убийств, похищения рабов и воровства, открыто производившихся людьми Насики — британскими protegés, которые хотя и не составляли части его каравана, однако были приведены в страну им и иногда находились в одном с ним лагере. Если он на месте, будучи вооружен властью консула, при виде всего, что он описывает, не мог ничего сделать, то как может он требовать, чтобы наказаны были виновные на таком большом расстоянии и притом в области, нисколько не подчиненной занзибарскому султану.