Селим так сильно заболел здесь, что я принужден был простоять для него целых три дня. Он страдал какою-то болезнию в членах, производившую мучительную дрожь и судороги и сверх того был мучим сильной дизентерией. Но внимательный уход вскоре вылечил его, так что он мог на четвертый день сесть на осла.

Во время нашей остановки в Мрере мне удалось застрелить несколько животных. Лес, окружавший возделанные поля, изобиловал благородною дичью. Зебры, жирафы, носороги, слоны встречаются повсюду; попадаются также в большом количестве гвинейские курицы и горные тетерева.

Почти все воины Мреры вооружены ружьями, которые они тщательно берегут. Они с большой докучливостию требовали кремней, пуль и пороху, но я всегда отказывал им в этом, чтобы в случае неприязненных действий они не употребили мои запасы против меня же. Жители этой деревни ленивы и не занимаются ничем, кроме охоты, ротозейничества, болтовни и игр, как взрослые мальчики.

Время нашей стоянки я употребил на починку своих башмаков и на зашивание платья, которое было до такой степени изорвано колючками терновника, что почти готово было развалиться на куски. На запад от Мреры тянулась пустыня, для перехода через которую, по словам туземца, нужно было употребить девять дней; поэтому необходимо было закупить большое количество хлеба, а также измолоть и просеять его прежде, чем пуститься в путь через безлюдную пустыню.

  Укононго

От Мреры до Мтони — 4 ч. 30 м.

Мтонги — 4 ч. 30 м.

Мизони — 6 ч. 0 м.

Мпоква в Утанде —  ч.4 45 м.

Мтони — 3 ч. 0 м.

Лагерь в лесу — 4 ч. 15 м.

Скала на Малагарази — 2 ч. 45 м.

Остров Игата на Малагараци — 1 ч. 30 м.

Каталамбула — 1 ч. 45 м.

  Укавенди

Река Мтамбу — 4 ч. 30 м.

Имрера — 4 ч. 20 м.

Горы Русава — 2 ч. 30 м.

Мтони — 4 ч. 0 м.

Мтони — 5 ч. 0 м.

Лагерь в лесу — 6 ч. 0 м.

Лагерь в лесу — 5 ч. 30 м.

  Угга

Каванга в Угге — 5 ч. 30 м.

Лукомо — 1 ч. 0 м.

Кагириги — 4 ч. 0 м.

Река Русуги — 5 ч. 0 м.

Оз. Мусиниа — 4 ч. 0 м.

Река Ругуфу — 4 ч. 30 м.

Сунуцци — 3 ч. 0 м.

Ниамтага Укаранга — 9 ч. 30 м.

  Увинца

Колодезь Нзогера — 2 ч. 30 м.

  Уджиджи

Порт Уджиджи — 6 ч. 0 м.

Мы распрощались с Мрерою 17-го октября и продолжали свой путь в с.з. Все мои люди были отныне в самых дружеских отношениях со мною; ссоры наши давно прекратились. Бомбай и я забыли свои передряги; карангоци готов был обняться со мною; до такой степени мы были расположены друг в другу. Доверие возвратилось во все сердца, потому что, как говорил Мабрук, из Унианиембэ мы могли слышать запах рыб Танганики. Унианиембэ со всеми его неприятностями осталось далеко позади; мы могли наплевать теперь на ужасного Мирамбо и его необузданных сподвнжников и, мало-помалу, мы, может быть, станем смеяться над трусливым шейхом сыном Назиба, всегда предсказывавшим что-нибудь ужасное. Мы весело смеялись, проходя длинною шеренгою сквозь молодой лес, простиравшийся за мрерскою поляною и хвастались своею храбростью. О! мы действительно были храбры в это утро.

Выйдя из джунгля, мы вступили в редкий лес, усеянный многочисленными муравейниками, похожими на песчанные дюны. Я полагаю, что эти муравейники были выстроены в течении чрезвычайно дождливого времени, когда, быть может, вся поросшая лесом долина была залита водою. Я видел тысячи муравьев, работавших над возведением своих холмов, в других подверженных наводнению областях. Что за удивительную систему клеточек выстраивают эти маленькие насекомые! Настоящий лабиринт: клеточка к клеточке, комната к комнате, зала к зале — выставка строительных талантов и замечательных архитектурных способностей — образцовый город, в котором все остроумно придумано для безопасности и удобства!

Выйдя после короткого часового перехода из лесу, мы приветствовали журчащий прозрачный ручеек, быстро бежавший в с.з.; наслаждение, испытанное нами при виде его, может понять только тот, кто в течении долгого времени должен был довольствоваться тою отвратительною водою, какая встречается в соленых озерах, прудах и лужах. Позади этого ручейка подымалась крутая и изборожденная оврагами цепь, с вершины которой взору открывается живописная, оживленная и поэтическая картина. Она доставляет неописанное наслаждение глазу утомленному видом необозримых лесов, высоких деревьев и густых лиственных корон. Теперь перед нами были группы остроконечных холмов, рассыпанных по равнине, простиравшейся через южный Укононго до земли вафипов и достигавшей Риквской долины. Виды, внезапно открывшиеся нам, были в высшей степени разнообразны; кроме конических холмов и величественных плосковерхих отдельных гор взору нашему открывались водоразделы реки Рунговы, впадающей в озеро Танганику, на юг от которого мы теперь находимся, и реки Малагарази, впадающей также в Танганику на градус или около того к северу от этого места. Единственная, но зато растянутая, горная цепь, служит водоразделом для рек Рунговы и Малагарази. Миль на 20 к з. от этой цепи тянется другая, направляющаяся с севера на юг.

XXVI. Охота на кабана.

В этот день мы разбили свой лагерь в джунгле близ узкого оврага с болотистым дном, по которому вода стекает с водораздела Рунгвы в Риввской долине. Это был один из многочисленных оврагов, достигающих иногда нескольких сот, иногда же всего несколько ярдов в ширину и представляющих на дне своем в высшей степени опасные трясины, поросшие высоким камышом и папирусом. На поверхности этих глубоких рек грязи виднеются сотни тонких струек желтой воды, кишащей мелкими насекомыми. Мало-помалу все эти овраги, на несколько миль южнее от хребта (названного мною Базерским по имени пересекаемой им страны), сливаются в одну широкую, болотистую, илистую реку Узензе, направляющуюся к юго-востоку; затем, принявши в себя с с. и с северо-востока многочисленные ручьи, Узензе становится настоящим и довольно широким потоком и принимает в себя с в. из Урори реку, после чего протекает по Риввской долине и изливается, наконец, на 60 прямолинейных миль западнее, в оз. Танганику. Река Рунгва служит границею между Усовою, лежащею на с., и Уфипой, лежащей на ю. от нее.

Едва мы успели окончить ограду нашего лагеря, как услышали, что некоторые из моих людей окликнули небольшую партию туземцев, приближавшихся к нашему лагерю под предводительством человека, в котором по его шляпе и платью мы узнали жителя Занзибара. После обмена привычных приветствий пришедшие сообщили мне, что они посланники от Симбы («Льва»), владетеля Казеры в южном Униамвезе. Симба, как мне сказали, был сыном Мкасивы, короля Унианиембэ, и вел теперь войну с Базавирой, от которого меня так предостерегали. Он так много наслышался о моем величии, что жалел, что я не выбрал дороги на Укавенди и лишил его возможности увидеть меня и заключить со мною дружбу; но не будучи в состоянии посетить меня лично, он посылает ко мне своих послов, в надежде, что я подарю ему в знак моей дружбы несколько кусков сукна. Хотя мне не слишком понравилась такая просьба, однако, в видах осторожности, мне не следовало пренебрегать случаем приобрести дружбу такого могущественного государя, который мог повредить мне на обратном пути. И так как мне необходимо было, ради мира, сделать подарок, то нельзя было не дать для заявления моего желания сохранить мир, царского подарка, если уж я давал его. Посланник передал от меня Симбе или «Льву» Казеры два куска великолепного сукна и сверх того два доти мерикани и киники, и, если верить посланнику, то я приобрел в Симбо друга на век.