Все это было во имя исследования. Экспериментальный флирт. Экспериментальный танец. Экспериментальный... восторг.

Но это было не так. То, с какой заботой он спрашивал за меня и папу — Лукас, мой сосед и друг, а не Лукас из «Ночи свиданий» — не было экспериментальным. Это было по-настоящему. И это... было трудно игнорировать.

Рози: Он в порядке. Он занят флиртом со своей соседкой. У меня на глазах.

Лукас: 😂 Вперед, мистер Грэм!

Рози: Не поощряй такое поведение.

Лукас: Почему бы и нет? Флирт полезен для души.

Рози: Он мой отец 😬 И они смотрят друг на друга с лукавыми глазами прямо здесь.

Лукас: Знаешь, он все еще заслуживает иметь возможность исполнять свой мужеский долг.

Рози: ФУ, ЛУКАС. НЕТ.

Лукас: Хорошо 🤐 но ты же писательница романов. Ты должна поощрять это. Может быть, даже давать ему советы.

Лукас: Как ты думаешь, насколько далеко зашел флирт? Думаешь, они уже изучили камасутру?

Изучили камасутру, что? Господи Иисусе.

Рози: Ладно, сплетница, позволь мне остановить тебя прямо сейчас.

Рози: Ты должен был встать на мою сторону.

Лукас: Я всегда буду на твоей стороне.

Эти слова оставались без ответа несколько секунд, я смотрела на них, не понимая, что в них такого, что выделяет их.

Снова появились три печатные точки.

Лукас: Я отпущу тебя, просто хотел узнать как он. И как ты.

Лукас: #TeamRosie

Лукас: XOXO, ты же знаешь, что любишь меня.

Лукас: И прежде чем ты спросишь... У меня есть старшая сестра, Ро. Я знаю про Сплетницу.

Ах, черт возьми.

Почему он должен быть таким... хорошим, смешным и... и... таким Лукасом?

Рози: Это мило с твоей стороны, Лукас. Тебе не обязательно было нас проверять.

Прошло несколько секунд, и как раз когда я подумала, что больше не получу от него сообщений, на моем экране появилось новое всплывающее окно.

Лукас: И последнее, ты будешь ужинать у папы или мне оставить для тебя ужин в духовке?

То расширяющееся ощущение в груди, которое я так часто испытывала, когда Лукас был рядом, вернулось с новой силой. Обострилось, усилилось. Как будто оно осталось на всю жизнь. Он был таким невероятно милым, и, наверное, даже не подозревал об этом.

Это действительно было проклятием и благословением. Потому что...

— Рози?

Подняв глаза от телефона, я поймала заинтересованный взгляд отца.

— Извини, ты что-то говорил?

— С кем это ты переписываешься?

Его вопрос вернул меня в прошлое, когда мне было шестнадцать, и он спросил меня, есть ли парень, который мне нравится. Запомни, нужно выбрать парня, который посадит для тебя сад, а не просто подарит цветы, Фасолинка.

— О, — сказала я так непринужденно, как только могла. — Это просто друг.

— Для «просто друга» ты слишком много улыбалась.

— Я смеялась над тем, что он сказал, — я закрыла телефон и сунула его в сумку. — Он такой забавный.

— Да? — улыбка отца была знающей. — Что это была за шутка?

Уголком глаза я увидела, как Нора выскользнула из комнаты, кивнув в нашу сторону. Я использовала ее исчезновение в своих интересах.

— Это не так интересно, как видеть тебя с Норой, — я указала на него пальцем. — Кто-то времени не терял.

Он засмеялся, откровенным глубоким смехом, и мне нравилось слышать этот звук. Но меньше нравилось, когда он слишком быстро затихал в тот момент, когда папа посмотрел на свои часы.

— Думаю, твой брат не приедет, — признал он со вздохом.

Я подумала о том, чтобы придумать для него новое оправдание, но мы достигли того момента, когда я больше ничего не могла сказать.

— Думаю, нет, папа.

— Точно, — он кивнул. — Давай покончим с этим, чтобы ты успела на поезд, Фасолинка.

***

Спустя несколько часов я наконец-то сошла с поезда и вышла на станции Пенн. Чувствуя себя на удивление истощенной, а еще было темно и немного поздно, я решила потратить лишние баксы на Uber вместо того, чтобы ехать домой на метро.

Я ждала прибытия водителя, когда мое внимание привлек силуэт человека, вышагивающего по перекрестку напротив того места, где я стояла.

Его голова была низко опущена, он ходил взад-вперед, судорожно сжимая руки, что сразу показалось мне знакомым.

Я понаблюдала еще немного, а потом почувствовала, что ноги сами несут меня вперед.

Олли?

Мне потребовалось не менее десяти шагов, чтобы убедиться, что этот человек — мой младший брат. Боже, неужели он так сильно изменился за то время, что я его не видела? Его плечи казались шире, и он даже выглядел выше, но это по-прежнему был он. Мужчина или мальчик, но это был мой младший брат. И... Что он здесь делал? Что-то случилось?

Я поспешно преодолела последние метры между нами.

— Олли? — позвала я, наблюдая, как он тут же вскинул голову на мой голос. — Что ты...

Последний шаг, который привел меня лицом к лицу с ним, прервал все, что я собиралась сказать.

Что-то было не так. Все было не так. Потому что мой брат стоял передо мной с синяком под глазом и разбитой губой.

— Господи Иисусе, Олли, — я видела, как мои руки тянутся к его лицу. Мои пальцы коснулись его щек. Он вздрогнул. — Что случилось? Кто сделал это с тобой?

Его глаза закрылись, и я знала, просто знала, что девятнадцатилетний парень передо мной нуждается в утешении. Он мог быть выше на пять дюймов, и уже не был тем мальчиком, который смотрел на меня так, будто я достала для него луну, когда тайком дала ему унцию шоколада, но я все еще хотела заключить его в свои объятия и защитить от всего мира. От того, кто это сделал.

— Я в порядке, — пробурчал он.

Я почувствовала, как внутри меня что-то щелкнуло. Что-то темное и враждебное.

— Клянусь Богом, — прорычала я, мой голос дрожал от разочарования, — если вы, мужчины Грэм не прекратите это дерьмо про «я в порядке», я сойду с ума.

Выдох Олли был близок к задыханию, и я знала, что это потому, что я ругалась, но это смогло успокоить мой гнев. Совсем чуть-чуть, самую малость.

— Я думаю, что ты, возможно, уже сошла с ума, Фасолинка.

Я вздохнула, изучая его синяк под глазом.

— Как, Олли? Как это произошло?

— Это всего-лишь синяк под глазом. Такое случается.

Не торопясь наполнить легкие глубоким вдохом, я заставила свой голос оставаться ровным.

— Так вот почему ты здесь, возле вокзала? По этой причине ты не приехал в Филадельфию?

Он кивнул.

— Ты написала мне, что едешь уже назад. Я хотел извиниться за то, что не пришел.

Мой большой палец коснулся пореза на его нижней губе.

— Болит?

Он пожал плечами, и я почувствовала, как слова сами поднимаются к моему рту. Слова, которые он не хотел бы услышать.

— Олли, что, черт возьми, происходит?

— Я молод, это быстро заживет, — нагло заявил он. Отклоняясь от вопроса.

— Поскольку ты молод, ты не должен попадать в ситуации, в результате которых ты останешься с разбитой губой. Никто не должен, ни молодой, ни старый.

Я увидела, что мои пальцы начали дрожать, я была озадаченна всей этой ситуацией. Ошеломлена. И чувствовала себя беспомощной. Потому что я не знала, что делать, чтобы он послушал. Чтобы он поверил мне.

— Ты должен наслаждаться жизнью. Веселиться. Делать то, что сейчас делают девятнадцатилетние, — я покачала головой, мне что-то пришло в голову. — Это как-то связано с таинственной работой в ночном клубе?

Он отшатнулся, вырываясь из моих объятий.