Я снова посмотрела на мужчину передо мной, подождала, пока пройдет еще несколько секунд.

— Эмм... — я запнулась, размышляя, не стоит ли ткнуть его пальцем, проверить, в порядке ли он. — Я думаю, мы перебрали один или пять кронатов. Ты чувствуешь покалывание в кончиках пальцев? Холодный пот? Может, мне стоит принести тебе стакан воды.

Я сдвинулась примерно на полдюйма, когда рука Лукаса метнулась в мою сторону. Его ладонь опустилась на мое колено, и я посмотрела вниз как раз в тот момент, когда он сказал: — Нет.

Мои брови поднялись.

— Не воду? — я смотрела на эту теплую и тяжелую ладонь, которая нагревала кожу через джинсы, и чувствовала, как у меня перехватывает дыхание. — Хочешь стакан молока?

— Нет, Рози, — повторил он с решимостью, которая заставила меня поднять глаза, когда его пальцы мягко сжали мое бедро. — Я сделаю это.

Моргнув, я мысленно пересчитала все, что он мог предложить сделать.

— Ты... подаришь мне цветы? — спросила я, чувствуя, как он убирает руку с моей ноги. Я откинулась назад, испытывая некоторое облегчение от того, что теперь я могу думать более ясно. — Не думаю, что я когда-либо получала цветы от мужчин, с которыми встречалась, но...

Он покачал головой, и что-то, что на самом деле не было смехом, покинуло его.

— Нет, я буду твоим партнером по эксперименту.

Мое дыхание перехватило в горле. Моя глупая влюбленность — та, которую я так старалась признать ненастоящей — начала биться о прутья клетки, в которую я ее запихнула.

Молчать, — приказала я громкому крику в своей голове. Он сказал, что мы друзья. Много раз.

Я попыталась вызвать улыбку и не смогла.

— Ты будешь моим партнером по эксперименту?

Он кивнул, возвращаясь к своей непринужденной манере поведения.

— Это идеально, если подумать.

Идеально? Честно говоря, мне было трудно расслышать собственные мысли сквозь стук в висках.

— Тебе не придется скачивать Tinder или какое-нибудь другое приложение, из которого, — крошечная гримаса скривила его губы, — появляются мужчины.

Я открыла рот, но ничего не вышло.

Лукас продолжил: — Это все упрощает.

Следующие два слова слетели с моих губ на одном дыхании.

— Что упрощает?

— Я, ты, мы делаем это, — ответил он с уверенностью, которая заставила меня задуматься, действительно ли он под кайфом от сахара. Или, может быть, так оно и было. Потому что Лукас Мартин действительно предлагал мне встречаться — экспериментально — в надежде, что я найду свою писательскую музу? — Ты сказала, что выберешь мужчину и все пройдет как по маслу, — заметил он. — Ты планировала рассказать молодому человеку об эксперименте? О фазах? О естественном эмоциональном свидании с кем-то?

— Ты... — я сглотнула. — Ты слушал.

Он улыбнулся, и я не могла не заметить, каким самодовольным он выглядел в этот момент.

— Не только у тебя хорошая память, Розалин Грэм, — казалось, ему что-то пришло в голову. — Кстати, ты так и не сказала мне свой псевдоним.

— Розалин Сейдж, — ответила я, не задумываясь.

Глаза Лукаса сузились, а мои увеличились в размерах от осознания.

— Подожди, — пробормотал он.

Вот дерьмо.

— Ты Розалин Сейдж? — его рот сложился в букву «О», и хотя это был самый неподходящий момент, я не могла не подумать о том, как мне нравятся его губы. Они были полными. Мужественные. — Ты та самая Розалин Сейдж, из-за книги которой я слышал, как моя сестра кричала без остановки в течение нескольких месяцев? Книга, которая постоянно лежит на журнальном столике Чаро? Ты... — он остановил себя.

— Да, — я вздохнула. — Это я.

Ухмылка медленно расплылась по его лицу, его губы растянулись таким величественным и великолепным образом, как будто сам Моисей расступался перед Красным морем.

Со всей силой, на которую я была способна, я оторвала взгляд от его лица.

— В любом случае, я еще не проработала детали, поэтому не знаю, буду ли я откровенно честной или просто, не знаю, плыть по течению и надеяться на лучшее, — я нахмурилась от того, как непрактично все это звучит. Как... нечестно. — Я бы не хотела, чтобы кто-то пострадал, если узнает, что я их использую.

— И тут входит Лукас, — проворчал он.

Я подняла глаза и увидела, что его ухмылка Моисея смотрит прямо на меня. Эта улыбка была такой... уверенной. Обнадеживающей. Утешительной. Как подстраховка на случай, если ты упадешь.

— Лукас... — я запнулась, сомневаясь в собственном здравомыслии, что вообще рассматриваю его предложение. — Ты не ходишь на свидания. Тебе это не нужно. Ты сам это сказал.

— Это не просто свидание, это экспериментальное свидание.

— Это...

Это было безумие.

Это не так, — возразил жадный и безрассудный голос в моей голове. Это шанс стать ближе к нему, не нуждаясь в оправдании. Пока он не уехал навсегда.

Нет.

Мне нужно было быть разумной.

— Ты пробудешь в Нью-Йорке всего несколько недель, — указала я. Шесть, если быть точным. — Я бы не хотела, чтобы ты тратил свое время на это вместо того, что ты планировал.

Лукас несколько секунд смотрел на свои руки, потом снова на меня.

— Это не будет проблемой, Рози.

Я наклонила голову, внимательно наблюдая за ним и уловив одну из теней, пересекающих выражение его лица.

— Разве ты не хочешь продолжить знакомство с городом?

— Нет, — он покачал головой. — Я буду честен с тобой, Рози, — и то, как понизился его голос, заставило меня затаить дыхание, чтобы не пропустить ни слова. — Я путешествую один уже шесть недель. По своей воле, потому что это было то, что, как мне казалось, мне нужно. Но это... обернулось так, как я не ожидал. Я не лгал, когда говорил тебе, что мне одиноко, — он пожал плечами, как будто в этом не было ничего особенного, как будто это не вызывало у меня желания протянуть руку и взять его за плечо. — Так что, можно сказать, у меня больше свободного времени, и я не знаю что с ним делать, в одиночестве, поэтому я был бы рад компании. И я знаю, что ты заметила, но... — он похлопал себя по правому бедру, — я не в лучшей форме для всех этих прогулок.

Я перевела взгляд на его руку, которая лежала на ноге. Это не бросалось в глаза, но я заметила, что он предпочитает левую сторону больше правой. Я вспомнила ту первую ночь, когда он чуть не упал.

Что с тобой случилось, Лукас? — хотела спросить я.

Но не спросила, потому что что-то подсказывало мне, что то, что он открылся и признал это вслух, уже... достаточно много. Необычно. И я хотела дорожить этим, но прежде всего, я хотела показать ему, что мы можем делать это в его собственном темпе, на его собственных условиях, и я не стану выпытывать у него все только потому, что мне интересно.

— Значит, ты хочешь сказать, что я буду делать что-то и для тебя? Если бы мы были... партнерами по эксперименту?

— Ты бы сделала, Рози, — он встретил мой взгляд. — И намного больше, чем ты думаешь.

Мне это понравилось. Так сильно, что я почувствовала покалывание, приятное ощущение, заполнившее мою грудь.

— Эти экспериментальные свидания должны быть настоящими. Я говорю не о... поцелуях, канудлинге(англ. canoodling - нежности, ласки, обнимашки) или держании за руки. Но обо всем остальном. О том, чтобы быть... романтичными. Общаться. Делиться тем, чем ты делился бы на настоящих свиданиях.

Его усмешка была глубокой.

— Что такое канудлинг?

— Ну, знаешь, сближаться... физически, — некоторое веселье покинуло его глаза, но я проигнорировала это. — Это может испортить отношения между нами. Нашу дружбу.

Лукас не колебался, когда сказал: — Тогда мы будем честны друг с другом, если это когда-нибудь случится.

Честны друг с другом.

Честны, как если бы одна из сторон призналась, что влюбилась в другую сторону?

Первый удар для Рози.

Лукас наклонился вперед, его мыльный, чистый запах ударил мне прямо в нутро.