Марина слегка отклонилась назад и внимательно посмотрела на него. Ее пухлая нижняя губа слегка задрожала, тонкие пальчики с силой сжались на его запястьях.

— Как хорошо, что ты есть, — прошептала она, глядя на него таким взглядом, от которого кровь в висках запульсировала. — Если бы не ты…

— Тише, тише, мой ангел, — прервал ее смущенно и, притянув ближе, крепко обнял. — Не нужно слов. Все, что нужно я уже знаю.

— Все? — она улыбнулась.

— Ну, почти все, — Боже, как он хотел поцеловать ее! Только раз, чтобы сказать, что рядом с ним ей нечего бояться темноты или грома… и всего ужаса, что с ней случилось когда-то давно. — В любом случае, тебе нужно отдыхать. Давай-ка я тебя получше укрою…

— Артем, — она перехватила его руку, заставив остановиться. — То, что ты сказал… — она произнесла это так тихо, что он подумал, будто ему показалось. — Это правда? Ты действительно…

— Хочешь знать, люблю ли я тебя? — закончил за нее и замолчал задумчиво.

Его голос был хриплым, сердце бешено билось о ребра.

Артем повернулся, задержал дыхание, а потом, послав все сомнения к черту, обнял ее за тали и, заглянув в глаза, выдохнул:

— Больше жизни. Не знаю, как и когда это произошло, но я влюбился в тебя без памяти. Ты стала моим миром, сладкая… Я люблю тебя, Марин! Очень… Я. Тебя. Люблю.

Мгновение она молчала, словно боясь разорвать ту невидимую связь, что соединила их души и сплела два сердца. Не двигалась, даже дышать перестала. Смотрела на него своими бездонными, подобно космической бездне, глазами, будто искала в его взгляде подтверждение словам. Хотела убедиться, что они не пусты, что в них столько же смысла, сколько заложено в ее собственной, истосковавшейся по любви, душе…

Наконец, получив какое-то неведомое ему доказательство своей правоты, Марина улыбнулась. Да так ярко и чарующе, что он вмиг позабыл об осторожности. Дыхание его замерло, все вокруг перестало существовать. Будто планета сузилась до размеров этой комнаты, жизнь и все человеческое отразились лишь в них двоих.

Медленно, словно со стороны, он наблюдал, как она приближается к нему.

Марина приподнялась на локтях. Он почувствовал ее теплое дыхание на своем лице. Нежное, пропитанное запахом рая. Оно накрыло его лунным светом, пленило своим очарованием и забрало себе.

Ее ладонь коснулась его подбородка, пальцы, подобно крыльям бабочки, невесомо запорхали по коже, пробежались по его губам.

— Марина… — вырвалось коротко и глухо.

Она не ответила. Придвинувшись вплотную, так близко, что он мог отчетливо слушать каждый удар ее клокочущего сердца, обхватило его лицо руками. Зарылась пальцами ему в волосы и, чуть надавив на затылок, приблизила к себе его лицо.

Все внутри него замерло в нетерпеливом ожидании.

— Сладкая, — снова прошептал он, но жена только покачала головой и, подавшись вперед, поцеловала его. Сама. Впервые за все время их брака.

Секунду Артем колебался. Ему даже показалось, что он спит, и все это ему снится.

Но тут ее губы приоткрылись, кончик горячего языка коснулся его зубов, и дурман исчез, мысли все разом испарились. Тело пронзило ослепительной волной, мышцы затвердели, налились знакомым жаром. Он хотел перевернуть ее на спину, подмять под себя и глубже войти языком в ее рот. Ему не терпелось изучить ее, каждый миллиметр идеального тела, каждую впадинку и выпуклость. Жадно пить из нее, как изголодавшийся и сгорающий от нестерпимой жажды путник.

Но на краю сознания тут же зазвенел тревожный колокольчик.

Нельзя.

Она еще не готова.

Он будет делать лишь то, о чем она сама его попросит. Ни единого шага без ее согласия и одобрения. Конечно, Артем не был святым. Да и не претендовал никогда на столь возвышенное звание. И зверем диким он тоже не был.

— Артем, — отстранившись, чтобы глотнуть немного воздуха, Марина прошептала его имя. Не разрывая объятий, она крепче обвила его шею руками и положила ногу на его бедро.

К подобной пытке он оказался не готов.

Королев приглушенно застонал, схватил ее руки и прижал к своей груди.

— Котенок, — его голос срывался, дрожал от сдерживаемой страсти. — Я не могу… Еще секунда, и я просто сорвусь. Давай… давай лучше сядем. Я обниму тебя, и мы поговорим…

Словно не слыша, Марина снова прижалась к нему губами, и этот поцелуй сказал ему больше тысячи слов. Крепко прижав его к себе, девушка с проворностью дикой кошечки, перекатилась на спину и, подставив длинную шею для новых ласк, прогнулась под ним. Открытая и беззащитная. Готовая ко всему, что он мог ей предложить…

— Марина! — полустон полушепот утонул в очередном страстном поцелуе, и он тут же погрузился в манящую бездну ее вкуса и запаха.

Артем целовал ее рот. Прокладывал горячие дорожки к глазам, спускался к шее. И все никак не мог насытиться. Изголодавшийся по женскому телу, он будто нырнул в бурлящий водопад удовольствий и больше не хотел из него выбираться.

С ее приоткрытых губ срывались тихие стоны, наполняя сердце мужчины теплом. Он целовал ее грудь сквозь одежду. Марина металась под ним, шепча его имя, крепко сжимая пальцами его плечи, словно боялась, что он остановится, отстранится.

Резкими, нетерпеливыми движениями Артем избавил ее от одежды. Склонившись над ней, с упоением втянул тягучий, ни с чем не сравнимый аромат девичьего тела и провел пальцем по ложбинке между упругих грудей, отчего сердце Марины забилось в разы быстрее. Прижавшись к ним губами, осторожно испробовал ее на вкус.

Она судорожно вздохнула и, схватив Артема за волосы, потянула на себя.

— Ты так прекрасна, мой ангел, — прошептал он уже у ее губ. — Мое совершенство…

Окончание фразы выдохнул ей в губы, попутно развязывая шнурки на ее спортивных штанах.

Вскоре они были обнажены, и между ними не осталось никаких преград.

Нависнув над любимой, Артем внимательно вгляделся в ее затуманенный взор. Она прогнулась под ним, и ее обнаженная грудь прижалась к его груди.

— Марин, — сказал он хрипло, зная, что уже не остановится. — Если ты не готова…

— Я готова, — нетерпеливо прервала его девушка. — Я хочу тебя, Тем. Я хочу быть твоей…

Ему было необходимо услышать ее голос, получить ее согласие. Его тело жаждало проникнуть в нее, раствориться в ней без остатка. Марина превратилась в сосуд из огня и страсти, который Артем жаждал испить без промедления. Весь. До дна.

— Я люблю тебя, сладкая, — прохрипел едва слышно, накрывая ее тело своим.

— Да, — прошептала она. — Да, пожалуйста…

Марина подняла к нему свое лицо, и их губы соединились. Он целовал ее, вбирая в себя соленый вкус ее слез и медовую сладость кожи. Что-то шевельнулось глубоко внутри, в самом средоточии его естества, внутри его сердца.

А потом, преодолев мимолетное сопротивление ее маленького тела, и услышав, как она зашипела от боли, Артем вошел в нее. Но тут же замер, давая ей время, чтобы привыкнуть к новым ощущениям, а себе — обуздать внутреннего зверя.

— Моя девочка… — его руки ласково погладили ее бедра, лоб прислонился к ее лбу.

Марина с трудом разлепила веки, поразив его сияющим взглядом космических глаз. На длинных ресницах повисли прозрачные кристаллы слез.

— Я ждала тебя всю свою жизнь, — запинаясь, пролепетала она. — Мой Артем… — уголки ее губ дрогнули, и она провела ладонью по его щеке. — Моя первая и единственная любовь!

Прижавшись к нему всем телом, Марина спрятала раскрасневшееся лицо на его плече.

Мужчина задвигался. Сначала медленно, с трудом балансируя на самом краю между реальностью и мечтой, затем все увереннее и чаще, вознося их все выше и выше.

Как горячо в ней было. Как тесно…

Мир закрутился вокруг них, небо обрушилось наземь и разлетелось тысячами звездных осколков, унося влюбленных в заоблачные дали. Они были счастливы!

Марина