Слушая рассказ дварфа, мне становилось тревожно. Авриет хоть и был удивительным миром, но чрезмерно опасным. Куда ни глянь — везде неубиваемый волшебный монстр, который с лёгкостью может сваншотить[1].

— Но почему оно преследует нас? Та разрушенная башня вообще бог знает где! — вспылила Левзея.

— Полагаю во всём виноват ваш ночлег. Разбитый сторожевой пост мог служить пристанищем чудища, а вы его заняли. Да ещё и не дали тому попасть внутрь. Вот он и затаил на вас злобу, — высказался дварф.

— И что теперь делать? — спросил я.

— Ума не приложу, — ответил Гроннигах, затем достал клепсидру и добавил, — главное, не подпускай плот близко к берегу, Стас. Не знаю, сколько у нас будет шансов на земле, а вот чтобы попасть к нам, ему нужно будет плыть по воде. Тогда-то он и будет уязвим.

— Но людоящер говорил, что оружие чудищу не страшно, — заметила Левзея

— Не поверю, пока сам не увижу, — ухмыльнулся дварф.

Гроннигах подошел к носу плота и закрепил фонарь рудокопа, чтобы я мог видеть, куда держать курс.

Каска зашипел в сторону леса и я тут же перевёл взгляд на побережье. Признаться, совершенно ничего не видел в этом полусумраке, чего не скажешь о других. Скорее всего повышенное Восприятие усиливало чувства, иначе как объяснить, куда всматривались мои товарищи — понятия не имел.

«Мда. От меня явно мало толку, разве что удерживать деревянный руль», — пронеслась горестная мысль.

Сил моих надолго не хватало. Невысокие показатели основных атрибутов, резали на корню все потуги быть Синдбадом-мореходом[2]. Гроннигаху приходилось периодически сменять меня, пока энергия полностью не восстанавливалась.

— В прошлый раз, когда мы утром выбрались из сторожевой башни — этой твари не было. Может она исчезнет, когда наступит рассвет? — озвучила свои мысли Левзея.

— Она могла просто уйти, осознав, что не сможет пробраться к нам внутрь, хотя кто знает, может ты и права, посмотрим, что будет дальше, — ответил я.

Плот неспеша отдалялся от опасного берега. Один край небосвода уже начинал запоздало светлеть, когда Левзея кивком указала в сторону леса и тихонько произнесла:

— Вон оно.

Мы с дварфом уставились на ближайший ряд деревьев. Спустя несколько секунд, я смог разглядеть угрожающую тень, что медленно отделилась от кромки леса и подходила к краю воды.

Нас разделяло больше полусотни метров, но даже такое небольшое расстояние не позволило как следует рассмотреть существо. Приправленный пестротой падающих капель дождя, ночной сумрак постепенно уступал бледному рассвету, демонстрируя нарушителя сонного спокойствия во всей красе.

Блестящая черная шерсть покрывала всё его тело. Внешний вид напоминал Анубиса, древнеегипетского бога загробного мира. Длиннющие когти неизвестного создания казались способными нарезать любого пуще электрического слайсера, стоящего в колбасном отделе магазина. Ни имени, ни, какой-либо, другой надписи над головой Вукула не высвечивалось, сколько бы я не всматривался. Только неопознанный враг. Высокий, страшный, непредсказуемый. Волны звериной агрессии исходили от него. Оскалившись острыми и белоснежными клыками, он провожал нас недовольным взглядом.

Мне сразу захотелось оказаться как можно дальше от этого места, желательно в многолюдном городе, где всеобщая суета отвлекала от любых переживаний, касаемо страшных монстров.

— Это зверолюд? — шёпотом адресовал вопрос дварфу.

— Может когда-то им и было, но сейчас перед нами Вукул. Опасный враг. Левзея, можешь пустить в него стрелу отсюда?

— Могу, но зачем? Оно не пытается напасть.

— Мне необходимо знать насколько он быстр.

Не став докучать дварфу вопросами, Левзея немного размяла шейные мышцы поворотами головы, а затем повернулась левым боком к ночному гостю, выпрямилась и выдохнула. В её правой руке тут же появилась ядовитая стрела. Вложив оперённое древко за тетиву, она аккуратно удерживала его за хвостовик, между указательным и средним пальцами. Медленно поднимая левую руку, держащую лук и вытягивая её перед собой, правой, она натягивала тетиву, постепенно создавая идеальную стойку для стрельбы.

Я как околдованный наблюдал за ней. Раньше мне не приходилось видеть её мастерство стрельбы из лука, так как всё внимание акцентировал на себе и противнике. Теперь же готов был признать, что это целое искусство, а Левзея в нём никак не меньше, чем Микеланджело[3]. Настолько красивы и отточены казались её движения.

Кисть правой руки остановилась под подбородком. Натянутая струна касалась сомкнутых губ. Она что-то прошептала и зазубренный наконечник древка обволокла синеватая аура. Щелчок, визг тетивы и рассекающая ветер стрела устремилась в свою цель. Я остановил свой взгляд на звероподобном монстре. Доли секунды пошли на убыль. Ещё чуть-чуть и будет ясно, вредит ли ему оружие или нет.

Невидимым движением Вукул перехватил, летящую в него зачарованную стрелу, почти в полуметре от себя. Послышался древесный треск и две половинки заострённого стержня упали в воду. Зверь издал безумный по своей свирепости вой и в несколько прыжков скрылся в лесу.

Какое-то время мы плыли молча, переваривая увиденное. Мне показалось, что это существо способно управлять самим временем. Движения его были не то что быстры, а просто незримы.

— Вы это видели? — испуганно произнесла лучница. — Стрела даже не долетела до его головы.

— Видели, — серьёзно ответил дварф и добавил, повернувшись ко мне, — боюсь, что нам его не одолеть. И если битва неминуема, то нам всем, как ты выразился, Стас, капец.

— Что за капец? — ещё больше ужаснулась Левзея.

— Успокойся. Это ругань такая, иноземная, — поспешил объяснить дварф, — Стас узнал о ней из старых записей и поведал мне.

— И что оно означает? — перевела на меня взгляд Левзея.

— Ну… наверно какие-то плохие условия, в которых можно оказаться, — растерянно ответил я.

— Ты ещё не знаешь, Левзея, — продолжил дварф, — но Стас носитель уникальнейших знаний. Когда мы доберёмся до забытого клана, обязательно создадим целую гору лифчиков и не только.

От рассказанного брови лучницы полезли наверх. Она безусловно догадалась, откуда пришли эти неизвестные слова на самом деле. Вот только по выражению её лица было видно обиду, так как ей рассказать о новых странностях своего мира, я не удосужился.

«Вот чёрт!» — подумал я.

Гроннигах никогда не упускал возможности похвастаться, тем более перед Левзеей. Чем дальше он продолжал, тем сильнее провоцировал её на ответный ход. Я прекрасно понимал, к чему это может привести. Лучше бы отвлечь этих ребят, пока все тайны не вылезли наружу, но только как? Решение не заставило себя долго ждать.

— Эм, Гронн, а куда сворачивать? — прервал прения товарищей, указывая пальцем на речную развилку впереди.

Хоть убей не мог припомнить раздвоение реки. Неужели я настолько тогда вымотался, что не заметил этой особенности или просто с берега её не было видно? Гроннигах достал карту, изучил её, а затем бодро скомандовал:

— В правое русло. Слева река сужается и уходит к шатровке, а справа к Лавретену.

Я натянул на себя бабайку и плот начал медленно поворачивать. Левзея и Гроннигах установили навес, чтобы укрыться от надоедливого ливня. Как только судно выровнялось, закрепил рулевое весло остатком обрубленной верёвки и забежал за непромокаемый тент.

— Хитро придумал, — проговорил дварф и достав брусок точильного камня, принялся водить им по лезвию секиры.

— Как думаете Вукул ещё появится? — спросила Левзея.

— Я в этом убеждён, — сказал Гроннигах, — но ему придётся переплывать реку, чтобы добраться до нас. К тому же, скоро течение усилится. Каким бы быстрым он не был, нас будет сложно догнать. К тому времени я возьму управление плотом на себя. А пока можно немного передохнуть и собраться с мыслями.

Утренний рассвет ни с того ни с сего вызвал зевоту у дварфа, которую он бережно передал остальным, даже Каске досталось. Как только течение начало ускоряться, Гронн вышел из-под навеса и направился к закреплённому рулевому веслу.