Снижать планку, размениваться на мелочь — это не моя прерогатива. Я не хотела сводить к банальности собственную влюблённость. Это немелочная обида на сущий пустяк. Это полосующий по живому нож в сердце. В моём сердце. Нанесённый мною же самой. Я убью собственными руками чувство, что храню как зеницу ока от посторонних глаз. Потому что такое, даже для половинчатой демонической сущности редкость. Смешать с грязью алмаз, не пытаясь даже его огранить, несусветная глупость и пустая растрата обнаруженного клада.

Я только успела встать с постели, когда в квартиру вновь пришёл Крэйн

— Этель звонил. Просил о разговоре. — произнёс он.

— Если можно, набери его. Давно не было вестей насчёт отца.

Крэйн безоговорочно так и сделал, а как только на том конце ответили, передал телефон мне. Пока я произносила несколько фраз приветствия, я перешла в ванную комнату, где с напором включила воду. И как только в разговоре возникла пауза, произнесла:

— Я могу увидеться с тобой?

Этель помолчал немного, а потом проговорил:

— Да. Я приду за тобой после полуночи.

— Спасибо. — произнесла я, направляясь обратно в спальню.

Ещё несколько фраз и я отключила вызов, возвращая телефон Крэйну.

— Что он сказал?

— Сказал, что виделся с моим отцом и передал последние новости обо мне.

Я направилась в ванную — к тому времени та полностью заполнилась горячей водой. Я поспешно разделась и погрузилась в неё, блаженной улыбнувшись.

Вслед за мной в помещение пришёл Крэйн.

— А что слышно про тех лиц, что схватили тебя?

Я, не открывая глаза, ответила:

— До сих пор идут поиски.

— У них хорошие покровители, раз столько времени им удаётся скрываться.

Я ничего не ответила.

— Тебе не кажется, что расследование этого происшествия зашло в тупик?

— Демоны умны и изворотливы. С этим ничего не поделаешь.

— Если кто-то из них так и не будет найден, что Этель решит насчёт тебя? Ты не можешь жить под чужим именем вечно.

Я посмотрела на Крэйна.

— Я не знаю. Он не делился пока, что собирается делать в таком случае.

— Мне кажется, он делает недостаточно, чтоб обезопасить твою жизни.

— Это ни так. Это вообще не должно быть его заботой. С этим должны разбираться другие службы, но он на свой страх и риск, продолжает искать ответы на возникшие вопросы.

Крэйн замолчал, пристыжённый моими словами.

— Твоё отношение к нему совершенно иное, чем к нам. С чем это связано, ты можешь ответить?

Я пожала плечами. Крэйн не стал меня допытывать и вскоре удалился, оставив меня наедине со своими мыслями.

Это действительно так. Как к Этелю, я не относилась ни к одному из демонов. Он был моим первым демоном. Воды после этого утекло много.

Это случилось на заре моей ранней юности. Юность между тем до сих не прошла — такие как я взрослеют десятилетиями. Но тот период я запомнила очень хорошо. Я потеряла мать, меня бросил человеческий парень, который был первой моей любовью. Отец, живущий на два мира, не мог в полной мере поддержать меня.

Этель был давним знакомым отца. Я знала его в лицо, хотя близко с ним никогда не общалась. Встреча с ним в одном из ночных клубов не вызвала ни удивления, ни восторга. Я поздоровалась с ним для приличия. Мы обменялись парой ничего незначащих фраз, после чего разошлись каждый по своим компаниям. А потом одна из подруг попросила познакомить меня с ним. Я не стала возражать, пригласив его за наш столик. Он, к моему удивлению, согласился. С должным интересом он отнёсся к каждой из трёх девушек, вместе с которыми я была. Несколько раз приглашал их на медленные танцы, а на один из них пригласил и меня.

Его тело, обдавшее тёплом и приятным запахом разгорячённой кожи, когда он прильнул ко мне в медленном движении, я не забыла до сих пор. Это было сродни глотку воды. Я к тому времени истосковалась по мужскому вниманию и заботе, после неудачных отношений и болезненного расставания.

Этель, словно прочёл всё невысказанное, что лежало у меня на сердце, с печатью печали и грусти. И непросто прочёл, он попытался сгладить мои негативные чувства собственным участием в моей судьбе. Он уволок меня в какой-то закуток клуба, приглушённо тёмный, но хорошо обуреваемый шумом голосов, живой музыкой, звоном посуды. Эта странная какофония звуков сопровождала всё то время, когда его рука, расстегнув молнию на моих узких брюках, ушла в изгиб моего тела по направлению к самой сокровенной его части. Я сдавленно замолчала, от нереальности, как мне казалось, происходящего. Его гибкие, ловкие пальцы так чётко нашли бугорок пяты, что разливалась сладостью до подкашивающихся ног.

Мой стон в его вздымающуюся грудь, был из самой глубины дыхания. Я всхлипнула, сдерживая выкрик, что проступил слезами, когда пронзительно явственная волна удовольствия прошлась одним сплошным нервом. А потом к ней добивались ещё одна. И ещё. Всё это наслаивалось одним сплошным потоком, а потом пронеслось лавинообразным вскриком оргазма, который заглушили жадно прильнувшие к устам губы Этеля. Дальше ночь пошла по сценарию, который не предвиделся бы ни в одном сне до этого.

Эта была ночь терзаний. Этель увёл меня к себе сразу же после этого. Он множество раз обладал мной, во всех позах, ракурсах и изгибах. Его пенис, то неистово метался во мне, до какой-то навязчивой болезненности втирая свою крупную твёрдость в узкие мышцы влагалища. То медленно и методично обласкивал своей ювелирно бродящей головкой. То притирался довлеющим ходом на всю величину. То двигался, не спеша и медленно, давай возможность ощутить вкус долгого нагнетания. После каждого оргазма я слабела в его руках всё больше. Старые проблемы забывались и уходили на второй план. Всё, что меня заботило: может ли это когда-нибудь закончиться?

Этель был неутомим, неистов, и в то же время нежен и участлив. Он ловил мои стоны с заслуженной улыбкой на устах. Он жаждал моих выдохов, как собственных вдохов. Я сбилась со счёта сколько раз это было.

Он был долгоиграющим партнёром во всех отношениях. Лишь единственный раз он попросил об одолжении в отношении себя. Ему захотелось разрядки особым образом.

Он уложил меня на спину, головой к краю кровати так близко, что макушка свесилась вниз. Он попросил распахнуть рот, после чего головка его пениса оказалась на языке, втираясь нежной крепостью во влажную поверхность. Дышать в таком положении было тяжеловато. Я постоянно сглатывала с характерным звуком, потому что в горле всё время пересыхало. И в такие моменты он проводил своим членом до самого основания языка, отчего я неосознанно прикрывала рот и когда проглатывала слюну, мои губы проезжали по его члену. Этот процесс так захватил его, что он долго им наслаждался, пока не заметил, что я от непривычки уже устала и с трудом терплю его действия, только тогда он позволил себе кончить. После чего, дав мне прийти в себя, вновь насадил меня на свой пенис, чтоб в очередном беспорядочном кутеже довести до исступления.

После этой встречи мы больше не виделись. Это был как единоличный акт самосожжения. Лишь обстоятельства выдворения из человеческого мира отца, вновь свели нас вместе. Но учитывая, сколько лет прошло после того единственного раза, встреча была обыденно объяснима. Никто из нас двоих не вспоминал о прошлом. Возможно, только в мыслях, которые вслух было произносить, как мутить воду в спокойной воде.

Поработать на него я, конечно, отказываться не стала — это было весьма лестное предложение. А всё остальное он предложил мне сам, со множеством оговорок. Я и от этого не отринула, зная, что с Этель прогадать невозможно. Даже плата, испрошенная взамен, была значительно незначительной, за то его участливое воспитание и заботливо-опытные руки.

Этель пришёл, когда я лежала в постели и смотрела фильм. Вечеринка этажом выше в тот момент только началась. Его показавшаяся из клубов тумана фигура замерла, едва он сделал шаг в комнату. Я радостно ему улыбнулась и собиралась уже встать, но он жестом показал, чтоб оставалась на месте. Этель подошёл ко мне и прилёг рядом.