Я обвила его шею руками и прижалась к нему, мучительно постанывая от движений его пальцев в складах естества. Я изогнулась, когда давление его ладони нарастили удовольствие до кульминации оргазма. Едва волна экстаза улеглась, я расслабилась на его коленях и задышала спокойно и ровно.

Этель убрал руку.

— Почему ты не хочешь позволить себе близость с ним, если он тебе так нравится, что ты приходишь ко мне практически с одним и тем же именем на устах?

Я молчала. Отвечать мне не хотелось.

Этель провёл рукой по моим волосам.

— Ладно. Это твоё дело. Я не буду тебя допытывать.

Я спустилась с его колен и, раздвинув его ноги, уселась между ними, расстёгивая Этелю брюки. Договорённость была обоюдной и мне следовало вернуть испрашиваемое.

Этель расслабился, предвкушая удовольствие уже для себя.

Я приспустила его брюки, погладила нежно и мягко его член. Он налился силой прямо у меня в руках.

— Ты знаешь, как я люблю, Нэйс.

Я кивнула и улыбнулась.

Кончик языка коснулся крошечной выемки прямо на головке его члена. Сначала я просто неторопливо ласкала её, а когда рот наполнился слюной, я накрыла головку его пениса крайней плотью так, чтоб щёлочка скрылась под ним. Зубы осторожно надавили в этом месте. Процесс был очень тонок и аккуратен. Ювелирная точность и выверенность. Этель любил жестковатый процесс минета. Боль причинит им было сложно, но в это области сходились многие токи, чтоб можно было ощутить что-то новенькое на своём теле. Этель застонал, когда мой прикус — снизу острый край зубов, а сверху мягкая и нежная губа, а посередине буравящий кончик влажного языка — сошлись в утончённой игре между нежностью, крепостью и твёрдостью. Мне понадобилось больше времени, чем ему со мной, чтоб довести его до эйфории. Он кончил в сдавленном рыке, сперма привычным манером попала в рот.

— Выплюнь. — проговорил он хрипло, как обычно, подставляя свою ладонь.

Я так и сделала, направляясь тут же в ванную, чтоб прополоскать рот. Один раз я её случайно проглотила и потом меня рвало полдня. Мне казалось у меня в желудок подбросили углей и острого перца. Такая реакция связана с тем, что Этель не принимал никаких препаратов. Он был демоном в чистом виде, просто очень хорошо держащий свою натуру в заданных рамках, поэтому его трудно было отличить от обычного человека.

Я вернулась в спальню. Этель, как ни в чём не бывало, сидел и читал. Мы обменялись взаимными улыбками, и я направилась в кабинет, чтоб вернутся к себе назад в квартиру.

Секс с Лойдом был привлекательным, потому что он сам нравился мне. И это бы случилось даже раньше, чем можно было представить, если б однажды, передавая очередную посылку, я случайно не наткнулась на довольно помятый лист бумаги.

На нём был несколько записанных в столбик имён. Я узнала из пяти лишь одно — своё. В каждом столбике была какая-то графическая таблица из овалов и кружков, чисел, непонятных расчётов и дат.

Я забрала её с собой. Я потратила уйму времени, прежде чем до меня дошло, что было на листе. Лойд, а это был его почерк, рассчитал периоды моего пика либидо, и именно тогда он и делал заказ, чтоб я являлась в их с Крэйном квартиру. Он целенаправленно жаждал меня соблазнить и поиметь. Для чего даже прописал, сколько времени ему понадобится на это, чтоб в следующий раз заняться уже иным лицом из указанного списка. Я должна была стать очередной его галочкой в победном списке заслуг. Понятно, что попользованной я быть не хотела, поэтому старательно пыталась этого избежать.

А Этель позже мне сам предложил такой способ разрядки, видя моё состояние неудовлетворённого вожделения. Поэтому между нами сохранилось негласное правило доставления взаимного удовольствия.

По возвращении в квартиру меня ожидал ещё один сюрприз. Крэйн сидел и ждал меня на кровати, спокойно копаясь в моём телефоне. Я тут же вырвала аппарат из его рук.

— Тебя не учили, что рыться в чужих вещах это низко!

Крэйн улыбнулся.

— Да ладно тебе! Какие тайны могут быть у тебя? Ты же живёшь под колпаком демонического сообщества.

— Зачем ты явился? — произнесла я.

Крэйн продолжал сидеть на моей кровати, навалившись на спинку и расслабленно взирая на меня.

— Ты свидетель обвинения. Хотел узнать, какие показания ты собираешься дать?

— Мои показания — это уровень слухов и сплетен. Поэтому я предпочту промолчать.

— Разумно. Но с тебя всю душу вытряхнут и три шкуры спустят.

— Это уже мои проблемы.

— Ты в очередной раз отказала Лойду. В чём проблема? У него на тебя встаёт, едва он тебя касается. Ты знаешь, что с таким влечением к тебе, он мог бы затрахать тебя до полуобморочного состояния? А ты делаешь вид, что тебя это не интересует. Боишься, что он перегнёт палку? Давай я подстрахую этот процесс. Моей выдержки хватит.

Крэйн впивался в моё лицо.

— Этель тебя всё равно по полной поиметь не сможет никогда. Он принципиально не спит ни с человеческими женщинами, ни с полудемонессами. О его шаловливых ручках я наслышан, но это как сухой паёк на фоне шведского стола, который мы тебе предлагаем.

— Я предпочту его пальцы вашим пенисам. По крайней мере, я могу быть уверена, что на завтра его руки также могут насадить меня на себя, в отличие от ваших легкомысленных чресл.

Крэйн мягко встал и прошёл ко мне. Он смотрел на моё лицо со слащавой улыбкой на устах. Крэйн никогда не прикасался ко мне и всегда смотрел в глаза, несмотря на то, в каком виде я бы не предстала перед ним.

— Не забывай, мы бессмертные, и времени у нас хоть отбавляй. А твоя жизнь на фоне нашей быстротечна несмотря на родство с демонической сущностью. Терпения нам не занимать, Нэйс. Рано или поздно ты оступишься и окажешься в наших объятиях. И поверь, тогда мы припомним тебе все эти долгие дни ожидания и вожделения.

После этих слов он прошёл на середину комнаты. Пара минут и он исчез в облаке светло-красного пурпура.

Я вздохнула и направилась к кровати. День был длинен и утомителен, чем обычно. Я легла и поудобнее устроилась. Место, где был Крэйн, было согрето его горячим телом. Я улеглась, впитывая оставшееся тепло. Засыпая, мне почудились два образа вновь вернувшихся в спальню. Лойд и Крэйн. Они ни редко приходили без спроса. И ещё реже задерживались более чем на пять минут. Я спала на животе, не укрываясь одеялом, отчего в обзор попадала моя попа с чётко очерченным лобком, отчего смотреть на это долго и не возбудиться, они физически не могли.

Никогда не думала, что моё собственное влекущее тело, станет главным оружием от порождаемого им же вожделения.

Проснулась я от пальцев, что впились в ложбинку ягодиц и начали настойчиво поглаживать самыми кончиками, с довлеющей сладостью. Я глухо застонала в подушку. Рука Лойда занырнула мне под шею и он вжался в меня.

— Одно слово, Нэйс. И я продолжу так, что у тебя не останется сомнений в моём влечении к тебе.

Ещё один стон, когда пальцы Лойда сместились к входу влагалища и ткань плавок ушла в складки естества от протирающих действий Лойда.

— Нэйс. — выдавил с трудом из себя Лойд. — Ну же. Дай же мне себя. Дай всю.

Я прикусила губы. Лойд вдавил пальцы больше, поглаживая коротким ритмом. Его дыхание обжигало лицо. Горячее тело распаляло своим жаром.

Рука Лойда исчезла с промежности. Я понадеялась, что сейчас он уйдёт. Но он оттянул резинку плавок вниз со спины и между ягодиц врезался его налитый твёрдостью пенис. Я замерла. Головка его поднырнула в самую глубокую часть и Лойд начал с нажимом втирать свою плоть в меня.

Это было на грани. Немного смещения дальше и ему ничего не помешает проскользнуть внутрь. Лойд постанывал от удовольствия. Его ладонь зашла со стороны живота, нащупала клитор через ткань, начала приласкивать в сопряжённом ритме его члена. Я глубоко вдохнула, не сумев себя сдержать. Лойд стал настойчивее.