Крэйн молчал. Смотрел. Улыбался. Всё как всегда и раньше. Победный клич плоти был брошен, когда рука потянулась к его шее, на которой в неведомом ритме билась жилка его жизни, принадлежащий мне на это момент. Понимание этого захлестнуло последние остатки разумности и сопротивления в себе самой.

Пульс Крэйна был неистов. Кожа пылала. Тело напряжённо замерло в одной позе.

Унять бы собственное бьющееся сердце, что отдавалось давлением в виски и веки. Рука потекла ниже — к вздымающейся груди, к дыханию лёгких и стуку сердца под рёбрами. Прошлась дальше — к упругому животу, замыкающий окончание торса и открывающий захватывающий вид на всё, что ниже.

За первой рукой последовала вторая. За ней потянулись губы, бедра и грудь. Исследование шло потоком и во все стороны. Открывающиеся участки тела закреплялись в памяти, воспаляя желание ни то, что до пламени, до лавовых глубин и протуберанцев термоядерных реакций.

Победа. Поражение. Флаги. Знамёна. Неистовый клич. Крэйн принял моё обезоруживающее падение с трепетным отношением, нежностью слов, ласкающими прикосновениями, с восторгом взгляда.

Едва граница безвозвратного плена была пройдена, как Крэйн подхватил меня и унёс на кровать. Тело безвольно пало притягательным рельефом плоти. Разум умолк. Душа с лёгким хрустом приходила в себя. Крэйн до умопомрачения расцеловывал меня от скул до бёдер. Руки скользили, прижимали, бродили множественностью прикосновений. Он вдыхал меня. Он дышал мной. Он целовал меня. И одарял поцелуями. Он наслаждался моими ласками, нежа меня в своих руках.

Ночь была длинной, разбавленная кротостью, страстью, мягкостью и тёплом. Один раз войдя в меня, Крэйн до последнего не покидал пределы моего тела, пока усталость не поработила нас в свои тягучие лапы.

"Конец близок" — это первое, что пришло мне на ум, после позднего пробуждения.

Крэйна в спальне не было и я облегчённо выдохнула. Лойд мне теперь не светит ни в каком виде. Ни первым, ни вторым, ни последним. Мои потуги понравиться ему, рухнули в боях без правил за обладание мной. Если Крэйну это удалось, то трепыхаться с Лойдом — оттягивать, так или иначе, приближающую действительность. То, что обоим я надоем и очень скоро, в этом сомнений у меня не было. Все их попытки добиться от меня близости, были вызваны лишь долгоиграющим отторжением мной их.

У меня было время, возможности, способы. Я оставалась в памяти Лойда короткими визитами, краткими разговорами, знаками его внимания ко мне. А что теперь? Достигнув нужного, какие цели он будет преследовать в дальнейшем? Ещё раз переспать со мной? Да в этом я хоть трижды произведи на него впечатление, они потонут во всех остальных интимных моментах от того количества девушек, что он имеет каждый день. У меня был шанс понравиться ему в дозированном общении, но всё располосовано, как дым. Вихрящиеся туманы памяти горькой тоской лежали на сердце.

Я долго сидела в кровати, прислушиваясь к малознакомым звукам этого места, всматриваясь в его стены и обстановку. После душа и неспешных сборов, я прошествовала из спальни в столовую, где надеялась получить свой завтрак. За столом сидели Лойд и Крэйн. Я молча прошествовала к свободному месту и уселась, безучастно глядя вокруг.

— Звонил Этель. — проговорил Крэйн, глядя на меня. — Сказал, что вечером появится.

— Хорошо. Спасибо.

— Ночевать ты у него не будешь. — произнёс Лойд, пододвигая ко мне чашку горячего кофе.

Я ничего не ответила, делая несколько глотков жгучего напитка. Следующими на очереди были тосты, ветчина, яйца и хлопья в молоке.

— Ты хорошо спала? — спросил Крэйн, с нескрываемым интересом.

Я сдавленно проглотила кусок пищи, глядя на него с недоверием.

— Я вроде ни в космосе была, а в твоей постели.

Крэйн улыбчиво взирал на меня.

— Ты очень беспокойно вела себя во сне. Я спрашиваю, потому что не уверен, что тебе не снились кошмары.

— Не снились.

Лойд подсел ко мне ближе.

— Нэйс, ты должна признать, наше общество для тебя гораздо предпочтительнее всех остальных.

— Чем это? — уставилась я на него.

— Мы значительно моложе всех остальных твоих знакомых демонов, а, соответственно, у нас больше точек соприкосновения по интересам, воспитанию и даже характерам. Тебе не будет с нами скучно — это факт. Возьми хотя бы Этеля.

— Не надо его сюда приплетать! — резко ответила я.

Лойд замолчал, впиваясь в меня взглядом. Секунду мы глядели друг другу в глаза. Потом он медленно встал.

— Та пентаграмма… Чьё имя ты собиралась произнести над ней?! — повышенным тоном, чеканя слова, проговорил Лойд. — Его?!

— Тебя это не касается! — также звонко ответила я.

— Ну, ничего, я сам тебе её нарисую, чтоб ты раз и навсегда избавилась от этого наваждения! — угрожающе произнёс Лойд.

Я обрадованно притихла. Мои глаза заблестели. Губы окрасила улыбка. Лойд как-то странно изменился в лице.

— Крэйн, она на твоей совести до самого вечера. — добавил Лойд, выходя из-за стола и направляясь в коридор.

Я перевела взгляд на Крэйна и шёпотом спросила, словно Лойд стоял за спиной:

— Он правда это сделает?

Крэйн молчал, сжав губы, смотря на меня.

— Возможно. — уклончиво вымолвил он.

Я вздохнула, мешая удручённо размокшие в молоке хлопья и подперев рукой подбородок.

— Зачем ты вообще её спалил?

Крэйн напрягся.

— Мне казалось, что она из-за Лойда.

— И что с того? — бесстрастно проговорила я.

Крэйн ответил ни сразу, по всей видимости, обдумывая ответ.

— Твои чувства к нему — это залог моего будущего рядом с тобой. Ни один демон-одиночка не будет делить понравившуюся девушку с другим. А такие, как мы с Лойдом, между собой могут, и это не будет оскорблять чувства другого.

Я перевела взгляд от тарелки на Крэйна, но не найдя что ответить, вернулась к своему занятию. Мысль, что я питаю к Этелю чувства в глазах Лойда и Крэйна, казалась мне абсурдной. Хотя… Может, мои ночные визиты к нему со стороны выглядят именно так? Но в отличие от этих двоих Этель, если отдавал предпочтение какой-то девушке, это в любом случае было ни на одну ночь. Я даже могла с большой долей вероятности назвать три-четыре имени, что являлись его постоянными любовницами. И среди них были и человеческие, и демонические лица. Даже я, по сути, была его любовницей.

Мысли о нём согрели в некотором роде сердце. Он никогда не вмешиваться в мою личную жизнь, хотя довольно подробно знал о моих увлечениях. Только теперь я поняла, что Этель был, каким-то незыблемым столпом памяти. Я даже посочувствовала себе, что не влюбилась в своё время в него. Жизнь сейчас была бы намного проще. А может, ещё ни всё потеряно? Избавиться от чувств к Лойду и постараться взглянуть на Этеля под новым углом?

Что-то подсказывало, что нет. Моё отношение к нему уже закрепилось так или иначе. Проблема в том, что Этель был очень специфической натурой даже для демона. Он жил уединено, его не посещали друзья и знакомые — он предпочитал встречаться с ними за пределами своего жилья. Исключения составляли только девушки, с кем он спал и лица, кто на него работал. Его увлечения были вокруг одной темы и области. Его обычное общение сводилось к нулю: только по какому-то делу или для дела.

Другие демоны предпочитали обширный круг знакомств, сборища и тусовки, оживлённые и густонаселённые места обитания. Так и выходило, что Этель был нетипичным представителем своего вида. Наверное, поэтому я хоть и отдавала ему должное, но полюбить его не могла, потому что он не был мне близок по духу.

День с Крэйном проходил несколько лучше, чем с Лойдом. Наедине с первым я чувствовала себя более расковано и расслаблено. Мне не приходилось следить за своими словами, чтоб не дай бог чего-нибудь не ляпнуть, тем самым выдав себя с головой. Мои действия были более спокойны и уравновешены. Мне не приходилось время от времени отдёргивать и поправлять себя от созерцания вытачек на рубашке Лойда, что так прекрасно подчёркивали его торс; от кистей рук, что притягивали к себе, какой-то музыкальной привлекательностью.