Но лучше так, чем все вместе ждать главу семейства и выслушивать про разврат, про традиции, про…

- Выходи, - муж подталкивает меня на крыльцо, и я торопливо сбегаю по ступенькам. Негромким свистом подзываю щенков и по хрустящему снегу шагаю к калитке.

И представляю - домик на берегу и теплый песочек, и как соленая вода ласкает ножки.

Все у нас будет хорошо, обязательно.

Николас догоняет нас с собаками у машины, открывает дверь, и те запрыгивают на задние сиденья. Когда выезжаем со двора - на крыльце вырастает Тина, пропажу заметила. Машет руками.

Ага, щас.

Не остановимся мы.

Пусть идет к черту, дура.

Машу ей в ответ и откидываюсь на сиденье.

Играет радио. И снежная трасса за окном сменяется городом, Генерал с Бубочкой притихли, словно понимают, что мы уедем, а они останутся.

Будут скучать.

- Виктора с Тиной Арон познакомил, - вдруг говорит Ник.

- Как это? - поворачиваюсь в удивлении.

- А как люди знакомятся? - хмыкнув, он жмет плечом.

- А дальше что?

- Ничего, - он словно еще что-то сказать хотел, но в машине провисает тишина. Николас останавливается напротив длинного пятиэтажного дома. Оборачивается на щенков. - Готовы? - спрашивает и улыбается. - Папа с мамой вас через пару недель заберут.

Наблюдаю, как муж выпроваживает Генерала и Бубочку и вспоминаю пузатую Тину.

Про детей мы с ним уже разговаривали. Один разочек, и то, Николас тогда заявил, что вот их с братьями трое.

А у нас с ним пусть будет три девочки, чтобы баланс был. Вселенский. Он говорил это и улыбался, так мечтательно, по-детски.

Но сейчас как такое представить? Есть чувство, и оно внутри крепнет, что нас вдвоем не оставят, а я и сама, ведь люблю его, знаю, но когда его братьев вижу - в голове творится что-то неладное.

- Щенков сдал, - он возвращается и хлопает дверью, пахнет морозом и свежестью, трет нос.

- Нельзя трогать, - машинально убираю его руку от лица. И ужасаюсь. - Как страшно.

- Алиса, это царапина. Знаешь, как в школе дрались? - он выруливает со двора и улыбается еще шире. - Виктор с Ароном ходили в зал, тренировались. А я только по дворам и за гаражами. Отношения выяснял. Адреналин.

Качаю головой. Даже думать не хочется, сколько раз ему доставалось, бедному. Но не удерживаюсь все таки.

- Из-за девушек дрался?

- Почти всегда, - он кивает. - Был очень влюбчивый.

Ревниво смотрю на его руки, сжимающие руль. И поблескивающее кольцо на безымянном пальце.

- А из-за меня ни разу не дрались, - признаюсь, и это обидно, в школе я не то, чтобы красавицей была, обычной девчонкой. Скромной отличницей. Но, как и всем, самые популярные мальчики нравились. Которые внимания на меня не обращали.

- Как это, лапушка? - он паркуется и поворачивается. - Дрались.

Молчим и смотрим друг на друга, с жадностью изучаю его лицо и не верю до сих пор, что вот этот потрясный брюнет за рулем модной тачки - он теперь мой муж.

И любит меня.

Всерьез.

И ревнует.

И…

Он наклоняется, подаюсь навстречу, осторожно касаюсь языком мягких губ и обвиваю руками сильную шею, ерзаю на сиденье и прижимаюсь теснее к нему.

И негромко стучат по стеклу.

Мне плевать, пусть там хоть президент, но Николас отстраняется, ловит мои руки и держит и смотрит в окно, на две высокие мужские фигуры.

Один в классическом черном костюме, второй в спортивной дутой куртке и брюках, адвокат и полицейский.

Дождавшись нашего внимания, Арон берется за ручку и открывает дверь.

В салон врывается порыв ветра. Николас сидит, лениво развалившись в кресле и пожимает мою руку. Не двигается, выгружаться на улицу не собирается.

И они садятся сами.

Хлопают задние двери, и в машине сразу становится тесно, эти двое собой все пространство заняли, воздух наполнили своим запахом.

Не выдержав, выхожу наружу.

Здесь буду ждать, пусть они разговаривают. Только побыстрее.

Нервно стучу подошвой по снегу и смотрю на здание аэропорта. Скоро вечер, а вылет ранним утром, нам с Николасом еще долго ждать тут.

Но компанию мы не просили.

Скрипнув, открывается дверь, ко мне выходит Арон. В распахнутом пальто, в туфлях, ему в таком виде от машины до офиса разгуливать, а не преследовать брата и его жену.

- Что такое? - спрашиваю, и чувствую, что голос хрипнет, достаточно одного взгляда каре-зеленых глаз, чтобы я оробела. - Еще не все выяснили?

- Еще нет, - соглашается он и прислоняется к машине. Роется в кармане, задумчиво смотрит на сотовый. Замечаю в другой его руке небольшую спортивную сумку.

И глаза лезут на лоб.

- Куда ты собрался? - с подозрением киваю на вещи.

- Отдыхать, - он жмет плечом и поднимает голову. - Заработался. Отпуск в последний раз - не помню, когда брал, - доверчиво выкладывает. - Устал.

- Куда летишь?

- К морю хочу.

- Это нормально по-твоему? - подступаю на шаг.

- Да.

Стоим и смотрим друг на друга, и напряжение между нами густеет, я почти осязаю его.

- У нас толком времени не было, - Арон тоже делает шаг по скрипящему снегу, расстояние между нами сокращает безжалостно, - получше узнать друг друга. Ты разве не хочешь, Алиса?

- Я тебя знаю.

- Неправда.

Сквозь стекло смотрю в салон, на мужа и Виктора. Оба недовольные - вряд ли беседа легкая и ненавязчивая, с просьбами магнитики в подарок привезти.

- Некоторые вещи нельзя изменить, - продолжает Арон, густым низким голосом. - И вот ты бежишь зачем-то. А на самом деле хочешь не этого. Пора отпустить себя, Алиса. Наслаждаться жизнью. И мной.

Последнее - оно так тихо сказано, мне показалось, ослышалась, придумала. Но он так пристально жадно смотрит - сомнения все пропадают, он, правда, это сказал.

Чтобы я наслаждалась им.

- Пошли, - хлопает дверь, и я вздрагиваю, появляется муж и следом Виктор, последним выходит на парковку. В руках тоже черная кожаная сумка в спортивном стиле, так странно получилось.

Они к нашему медовому месяцу подготовились ответственнее, чем мы с мужем. Мы-то прикатили с пустыми руками.

Ник машет мне, и я резко разворачиваюсь, огибаю машину и хватаю его руку. Идем, я оглядываюсь - братья вразвалочку неспешно чешут за нами.

По сторонам смотрят, вдыхают морозный воздух.

- Они что, правда полетят? - шепотом спрашиваю. - С нами?

Ник заходит в здание и оборачивается, ведет плечом.

- Ты против? - спрашивает, помедлив.

От его вопроса теряюсь.

Конечно же, я против, тому, что у нас происходит - названия нет, и в то же время…невольно представляю, себя и трех братьев, на пляже, одних, и как закатное солнце раскрашивает воду, а я в купальнике стою, и сзади…кто-то проворно распутывает завязочки, и бюстик падает под ноги.

А потом…одна пара рук, вторая, третья…

Невероятно, я верно схожу с ума.

Сидим с Ником в зале ожидания - и я вижу их. Ужинаем в ресторане - и они снова рядом. Потом я дремлю и мне снится пляж, и загорелые крепкие мужские тела.

А потом меня будит Николас.

Мы идем на регистрацию.

И в очередь за нами пристраиваются Арон и Виктор.

На контроле с нами в очереди высокая брюнетка с большой грудью. За ней стоят Арон и Виктор.

И я слышу, как они втроем общаются. Негромкими голосами, что-то рассказывают. И она смеется. Грудным смехом, кокетливо.

Не оборачиваясь, чувствую, что там сейчас происходит. И как она соблазняется, этими голосами и взглядами.

Не выдержав, все таки смотрю через плечо.

И вспыхиваю.

Брюнетка ждет паспорт, прислонившись к стойке. Поправляет копну черных волос. И с интересом пялится на Арона, пока он отвечает на вопросы женщины в окошке.

Скучать этой черноволосой не дает Виктор. Что-то показывает ей в своем телефоне, склонившись прямо к ее лицу. И сам смотрит в вырез ее ярко-красной блузки.