— Я бы с удовольствием Хо. Честное слово! Но не могу я. Нужно мне мою Ри, предупредить, что на них самих, ловушку устроили! А вы идите, здесь скоро очень опасно будет. — махнул я рукой в глубь леса. — Вот здесь как раз, — указал я на мешок с едой, — встречу отметить хватит. Да в логове опасность пересидеть.
— Ты что Комар, обидеть меня хочешь? — зло взглянул на меня волк. — Опасность, это моё второе имя! Давай, садись на меня, вспомним былое, я тебя быстро к твоей новой стаи отвезу, а то пока ты на своих двоих доковыляешь, уже и спасать будет некого! — я посмотрел в его полные решимости глаза и возражать не стал. Прихватив с собой только колчан со стрелами, запрыгнул на огромного волка, и мы словно ветер, понеслись втроём обратно к городку…
***
Чуб и его почти трёх сотенное разношёрстное войско, состоящее в основном из ополченцев и десятка заезжих гридней княжича, открыв ворота в решительности направились к маячившей возле реки сотне ордынцев.
— Порубим вражину в куски! — орали мужики, размахивая различными колюще-режущими предметами, в том числе и просто вилами. Но не успели они выехать за ворота, как им наперерез выбежала странная троица. И остановившись прямиком перед конными, зло на них зарычала. С одного из волков слез малец, в котором все поселяне сразу же узнали их неугомонного Комара. Которого за его манеру говорить и довольно резкий нрав, все про себя называли волчонком. И как оказалось, совсем не зря.
— Комар? — сказать что Чуб удивился, это ничего не сказать. — Ты как здесь оказался? Да ещё и верхом на волке, которого мы уже пол года поймать пытаемся?
— Чуб! Народ! — выкрикнул я. — Там у расщелины, больше тысячи всадников, которые только и ждут, что бы вы выехали с крепости. Это ловушка!
— Да, что ты его слушаешь! — прикрикнул с изгороди Старик. — Наверняка там никого нет! Задайте жару этой нечисти, да пойдём уже помолвку праздновать! Сколько можно здесь сидеть-то! — мои волки явно напряглись, чувствуя неладное. Но с места так и не сдвинулись. Народ загалдел, не понимая что же ему делать.
— Тихо! — гаркнул на всех Чуб. — Ежели там засада, нас всех перебьют. А если нет, то мы упустим этих нелюдей, и они ещё больше сюда приведут ордынской нечисти.
— Что ты его слушаешь! — проорал княжич, с перевязанным плечом. Он точно засланный! Одёжка, что на нём была, моему младшему брату принадлежала! Его и всю его охрану ограбили и перебили. А кольчугу его чёрную, все видели? Такую, только верхние мастера тёмных вестников смерти носят. И ещё, слышал я, что внук Чингисхана в ней расхаживает. Не мог же он у внука самого Чингисхана, её в кости выиграть, в самом то деле! Значит, ваш Комар, засланный, тёмный убийца! Пристрелить мальца и его волков! — скомандовал княжич, махнув рукой в мою сторону. Трое воинов с луками, что прятались за частоколом возле их хозяина, тут же, почти одновременно выстрелили по рычащим волкам и мне…
«И откуда Ахмет знал, что я собью все летящие в белку стрелы? А я бы наверное сбил!» — подумал я, глядя как сразу три мои стрелы попали точно в цель. Сбив летящие на меня стрелы. Более того, следующее три стрелы, выпущенные мной по очереди, разорвав тетиву ошарашенных стрелков, оставили тех без боевого оружия. Перепуганный княжич, услыхав свист, тут же присел за острыми брёвнами. А обалдевший от невиданной меткости своего мелкого друга казак, аж привстал на стременах.
— Чуб! Поверь мне! — проорал я, глядя как ещё двое заезжих лучников, приготовилась выпустить по мне залп. — Это ловушка! Я вместе с вами буду их отстреливать! Ты же видишь, я один, целого десятка стою!
— Не стрелять! — проорал Чуб. — Кто ещё раз выстрелит, самолично голову срублю! Тысяча конных? — переспросил он меня.
— Может и больше… Я не знаю. Но командует ими один из темников императора. Так что, может и десять тысяч быть. Хотя вряд ли он такое войско на небольшой городок привёл. А сынок его, со своей сотней, тебя вон там как раз дожидается…
— Но ты же мне говорил, что их не больше сотни, — а теперь десять тысяч… — всё ещё не мог поверить Чуб. — Я и подмоги-то, по полсотни с каждого поселения попросил… А теперь что получается, мы здесь все смертники?
— Но я же не знал… — опустил я глаза, прекрасно понимая что меня обвели вокруг пальца, свои же люди.
— Все назад! — скомандовал Чуб. — За стены! — А ты Комар, забирал бы своих волков, да уезжал куда подальше, пока все не одумались. Не оставит тебя в покое княжич. Не успокоится, пока в гости к матери тебя не отправит, вслед за страшной белкой…
Я обернулся к своей волчьей команде, крепко обняв их за мохнатые шеи.
— Спасибо друзья, что подержали меня. Но сейчас вам пора…
— Э, брат! Я может чего не понимаю? Но эти двуногие еноты, только что хотели тебя на корм червям отправить. Плюнул бы ты на это дело, и бежал с нами. А они пускай сами с собой разбираются. — выдал вполне справедливое решение всех моих проблем, чёрный великан.
— Не могу я, Хо. Ты же знаешь… И отец там у меня, и сестричка где-то там… А вам, в добрый путь… Я тебя правда, ещё об одной маленькой услуге попрошу… Предупреди мою волчью семью и медоеда, что бы ушли с каменной пещеры пока снег не растает…
— Нет! — не сдавался волк. — Что за дела! То я его полгода дозваться не мог, а теперь он меня прогоняет? Вот возьму тебя за шкирку, словно волчонка. И нечего ты мне не сделаешь, а после ещё и спасибо скажешь! А со своим родственниками сам разберёшься.
— Оставь его Хо. — вмешалась волчица. — Он уже всё для себя решил. Идём! У нас своя жизнь, у него своя. — и Хо, осознав что это так, тяжело вздохнув, лизнул меня на прощанье, прошептав мне на ухо:
— Я самого непослушного волчонка, в твою честь назову, — Мухой. — я улыбнулся.
— Почему Муха? — не понял я.
— Потому что это наверняка будет маленькая, злобная волчица… Вся в тебя и твою мать. — и ещё раз грозно рыкнув на выглянувшего из-за острых кольев, княжича, словно тень, тут же скрылся за поворотом.
***
Я стоял возле Чуба, с трудом выглядывая из-за частокола. К нам подошёл староста вместе с дядькой княжича.
— Чуб! Зачем ты волчонка привёл! — заревел на огромного воина старик, — а вдруг он и есть их шпион! Взялся непонятно от куда, как снег на голову, в шмотках ворованных! И не просто ворованных, а с убиенного княжича снятых! Вот, где он их взял? Пока не расскажет, будет снова в чём мать родила в подвале сидеть!
— И про кольчужку тоже, пускай поведает! — вклинился в разговор бородатый гость. Все дружно посмотрели на меня. И что же мне им рассказать? Что я будучи десятником орды, породнился с наместником этого улуса, а затем ещё и подружился с внуком императора? Тогда уже проще поведать, что я мол, из будущего, и у меня как минимум три матери, одну из которых этот придурок, снова лишил только-что жизни? И я выдавил лишь:
— Я это всё, в кости выиграл… — процедил я, сквозь зубы.
— Нет! Ну он ещё и издевается! — выкрикнул старик. — Да я тебя! — пригрозил он кулаком.
— Тише сватушка, тише, — вдруг заинтересовался дядя княжича. — У кого ты выиграл, можешь сказать? Как его звали?
— Говори, Комар! — приняв моё молчание за неповиновение, снова принялся грозить мне подвалом старый козёл. А я просто быстро сочинял себе новую легенду.
— Мы с бабкой пошли в соседний город, там возле трактира, сидел паренёк и развлекался ножичком, тем что вы у меня отобрали. Я подошёл и сказал что три раза подряд попаду им в дерево и он застрянет. Он сказал, что если я это сделаю, то он мне этот ножик отдаст. Я попал. Но затем он захотел отыграть его назад, предложив сыграть в кости. — повесив нос и в несвойственной мне манере, строя из себя сопливого, обиженного ребёнка, у которого отобрали игрушку, я продолжал вешать лапшу на уши. Но на удивление, меня все внимательно слушали, и даже княжич, растолкав народ на стене, подошёл поближе. — Я обыграл его и в кости, сняв с него всю одёжку. В том числе сапожки и этот небольшой лук со стрелами. И он предложил сыграть на эту чёрную накидку. Я согласился, хотя понятия не имел, что это такое. Мне просто всё время везло, и я не хотел упускать удачу. Когда пацан остался почти голый, он сказал чтобы я не уходил и дождался его что бы отыграться. Мол у Сартака, то есть у него, ещё много чего есть, и убежал в трактир. Но пришла бабушка, и забрала меня домой. А через неделю, когда я пришёл из лесу в дом, то там все лежали с перерезанным горлом… Я очень испугался и сбежал к тётке… — закончил я.
