И он протянул мне, свою огромную лапищу.

— Только уговор. Слушаться меня во всём. Свой родной язык, — пока забудь. Иначе и мне перепадёт. А если вдруг уйти захочешь, то скажи. Чтобы я не переживал. Мы теперь Комар, — не чужие… — идти назад в берлогу, мне ясен пень, совсем не хотелось. Да я каждую секунду, только и мечтал, как бы от туда выбраться. И это я Вам, про диких пчёл ещё не рассказывал… А мужик этот, видимо и вправду, дядька нормальный. И условия его, меня более чем устраивали. Во всяком случае, получше моего горе-отца будет. Да и смыться можно в любой момент. Как только до цивилизации хоть какой доберёмся, сразу будем делать ноги. Или раньше…

Не долго думая, я кладу свою детскую ладонь в его огромную, сильную руку.

Обрадовавшись такому неожиданному повороту, мой новый папаша метнулся в шатёр и вынес мне одёжку. Причём, почти моего размера! Да там, даже сапожки, как на меня были сшиты!

— Вах-вах! Комар! — Что-то заговорился я с тобой! А ужин-то, — не готов! Ахмет из меня, сам ужин сделает… — Эй, петух недорезанный! Давай быстро лети и принеси мне хоть зайца, что ли! — махнул он своей клешнёй на огромного орла.

— Мбек, — подергал я его за халат. — А рыба на ужин, пойдёт?

— Рыба? — удивился мужик. — Пойдёт, то она пойдёт… Но где же её взять-то сколько!

— Не переживай, я сейчас принесу. Вот только суму дай побольше и птицу твою я с собой прихвачу. Можно? Отец… — шокированный повар, снова порылся в шатре и вытащил мешок.

— Такой подойдёт? — взяв данное, киваю. И вытащив стрелу Мбека из шкуры медвежонка, подхожу к орлу и пристально смотрю тому в глаза. Таким тягучим, всепоглощающим взглядом, смотрела моя мать-волчица на всех нас. И мы сразу понимали, что нужно слушаться. Причём, беспрекословно. Орел взлетев и сделав небольшой круг, подхватывает своими когтистыми лапами древко стрелы, крепко сжатое в моих детских руках. И на глазах окончательно потрясённого повара, мы снова подымаемся ввысь…

***

Вот вы скажите, сказки. Не может такого быть! Но я и сам в это почти не верю. И лишь с высоты птичьего полёта, обалдеваю от своей детской самоуверенности. Ну и ладно. Это точно не страшнее, чем за проклятыми орехами лазить! Интересно… А где же эта охотничья сторожка, с моим родным отцом. Что-то не видно её нигде…

А вот и речка. Я рывком на себя даю пернатому понять, что пора снижаться. Наклонами стрелы влево-вправо, кое как вырулюю на берег. Приземлившись, снимаю мою новую одёжку и прихватив стрелу, тут же ныряю под водную гладь. А рыбы здесь, всё так же, видимо-невидимо! И она меня совершенно не боится. В отличии от огромного, косолапого зверя, часто любившего полакомиться в здешних водах. Выбираю рыбу покрупнее. Тычок. Есть! Кое как вытаскиваю ещё дёргающуюся тушу, размером с меня на берег. Кладу в мешок и снова в воду. Рыбёшка поменьше, заинтересованно подплывает почти вплотную. Резкий выпад. И свежая добыча снова отправляется в бездонную суму…

***

— Давай птиц, ты справишься! Только меня не забудь потом забрать, договорились? — птица ничего не ответив, взмахнула своими широченными крыльями и с трудом оторвав мой улов от земли, всё же летит в сторону стойбища. Я же, нарвав травы и полностью натерев себя илом с песком, пытаюсь кое-как соскоблить въевшеюся за эти два года грязь, смывая получившуюся гремучую смесь в реке. Повторив процедуру пару раз и просохнув на теплом ветру, я снова одел на удивление ладно скроенную льняную одёжку с кожаным ремешком, и отлично сделанными сапожками с острыми носками. Всё натуральное, явно сшитое вручную, без этикеток с размерами и машинного шва. И впервые за столько времени, я вдруг почувствовал себя человеком…

«Что же мне делать дальше? У меня была стрела с металлическим, на удивление острым наконечником. Неплохая одёжка, и почти ручной орёл. Который, как я надеялся, всё же вернётся за мелким человечком. Может, всё же полетать по округе, да поискать ту охотничью сторожку? В надежде что это чучело, всё ещё туда заглядывает. Или найти ту деревню, где я появился на свет. А там, может кто и приютит мальца? Или не приютит. Всё-же странные все здесь какие-то. Вроде живут не в двадцать первом веке, а не пойми где и когда. Хотя… Если уж совсем честно. Та дальняя деревня где я доживал последние годы своей жизни, не сильно-то от этих староверов и отличалась. Да там, даже брагу такую же жрали, ироды. Не могли дождаться, пока продукт созреет для перегонки. А слова интернет или шахматы, то и вовсе считались матерными.

Или, всё же вернутся в то странное поселение, больше похожее на военный лагерь, и там уже как-то пытаться устраивать свою судьбу? Хотя, довольно стрёмное местечко, скажу я вам… Рабы, собаки-людоеды, луки со стрелами… Один только котелок, литров на двести, чего стоит… Что-то с этими людьми, явно не так…»

Мои пространственные размышления, прервал медвежий рёв. Огромный, уже знакомый мне мишка, видимо тоже решил порыбачить. И как на зло, именно на этом месте! У них сегодня, не иначе как день рыбака, раз все на реку прутся. Встав на задние лапы и принюхавшись, косолапый явно меня узнал. И решил наверстать упущенное. Разнообразив своё рыбное меню, ещё и небольшим гарниром. И на всех парах, тут же рванул в мою сторону. Убежать, а тем более завалить эту тушу имеющейся у меня в распоряжении стрелой, было просто нереально. Эта машина для убийства, могла в рывке легко обогнать, ту же самую, машину. И единственное что мне оставалось, это снова прыгнуть в реку…

Не став дожидаться незваного гостя, я тут же нырнул в реку и замер от внезапно накатившего на меня чувства страха. Сквозь удивительно прозрачную воду я смотрел как этот свирепый хищник в явной нерешительности, прохаживается по скользкому берегу. Озадаченный моим невероятно глупым поступком, мишка совершенно не понимал, зачем же всё так усложнять?! И почему, скажите на милость, нельзя было просто подождать, пока он с большим удовольствием мной не пообедает, а не сломя голову бросаться в эту мокрую, и во всех отношениях противную воду! В которую он и за рыбой-то, не горел желанием лезть…

Без труда прочитав мысли хозяина леса, я воспользовался возникшей заминкой и занялся довольно обычным для себя в последнее время занятием. А именно, добыванием для вечно голодной косолапой братии, продуктов питания. А так как под водой не имелось даже захудалого сельского гастронома, с вечно пьяной продавщицей, то приходилось выкручиваться своими силами. Насадив не шибко большую рыбёшку на прихваченную с собой стрелу, я вынырнул, и тут же метнул свой улов, прямо под ноги косолапому. Медведь, ошарашенно глядя то на мою аппетитную голову, но в воде, в которую лезть особого желания у него явно не было, то на рыбёшку, весело прыгающую возле его озадаченной морды, к моей большой радости, выбрал всё же последнюю. Мгновенно сожрав мой небольшой улов. Убедившись, что мишку вполне устраивает предложенная мной альтернатива, я снова исчез в поисках очередной поживы. План был простой, — закормить эту грозную зверюгу досыта. Может гад и отстанет… Но поскольку рыбу я ловил не очень большую, что бы хоть как-то добрасывать до берега, это чучело сжирало её быстрее, чем я успевал подкидывать её на обеденный стол. Что только сильнее раззадоривало и так немалый, медвежий аппетит. И когда очередная рыбёшка, но уже покрупнее, шлёпнулась не возле открывшейся в ожидании очередной порции пасти, а немного не долетев, упала на самый край берега. Да ещё и пару раз подпрыгнув, ловко увернулась от клацнувших в пустоту зубов и благополучно ушла под воду. Эта голодная машина для убийств не выдержала и сиганула за ней в реку…

— О-о… — только и сумел я из себя выдавить, как тут же скрылся под накатившей от плюхнувшейся туши волной. Мишка погнался за удиравшей от него, и непонятно как ещё живой рыбёшкой. Но не сумев схватить её своей огромной пастью, тут же переключился на добычу полегче… Осознав всю остроту сложившийся ситуации, я попытался скрыться в растущих на дне, достаточно густых водорослях. Но этот гад, дружно загребая всеми четырьмя лампами, всё ясно видел и никак не хотел от меня отставать. Ещё миг и он сомкнёт свои мощные челюсти на моём несчастном тельце. Но этого мига мне всё же хватило, чтобы развернутся к настигающей меня опасности лицом, и грозно оскалив зубы, ткнуть моей острой стрелой прямо в глаз, уже мысленно пожиравшего меня зверя. Оттолкнувшись ногами от ошалевшей от невыносимой боли, звериной морды, я быстро выгреб на берег. Изо всех сил бросившись бежать в сторону виднеющегося, редкого леса. За которым как раз и был тот странный лагерь…