— Бактерии, Игды. Очень маленькие, вредные животные. Которых хоть и не видно, — но они точно есть.
— Вот-вот. Они самые! Вот я тебе не верил, но когда за всё время, ни разу не слёг с животом, всё же начинаю верить! — он помог мне стать на руки, и я продолжил отжимания, уже стоя на руках.
— Но я всё равно, никак не могу взять в толк. Как ты можешь пить из лужи и не бояться? Там же твои, эти, как их…
— Бактерии, Игды. — ощутив наконец приятную боль в мышцах, снова встаю на ноги.
— Во-во! Они самые, маленькие засранцы. Почему они тебя боятся и не съедают изнутри, как остальных?
— Не знаю… Детство у меня было очень и очень непростое. Да и до этого, жизнь не баловала… — тяжело вздохнул я, стараясь перепрыгнуть выставленную передо мной, на высоте в мой полный рост, палку.
— Ты думаешь Комар, у человека много жизней? Ну вот я, например. Мог быть не горбатым слугой, а гордым, красавцем верблюдом. Очень выносливым верблюдом…
— Почему верблюдом? — не понял я, всё же каким-то чудом перелетев в кувырке через маячивший перед глазами дрючок.
— Как почему? А эта штука, откуда у меня взялась? — он повернулся и указал на горб на спине. — Понятно, что с прошлой жизни притащил… А ты что притащил? А Комар? — он пристально посмотрел в невинные, детские глаза. — Можешь не говорить. Я и так знаю… Знания ты с прошлой жизни принёс… Не видел я ни кого в твоём возрасте, с такими невероятными способностями! — Игды со всей дури начал махать по мне всё той же, дубовой палкой. Я легко и непринуждённо уходил от его размашистых ударов. А в конце и вовсе поставил блок. Крутанувшись, я крепко схватился за древко и вырвал из рук здорового дядьки, увесистую палицу. Озадаченный, но уже не сильно удивляющийся очередному боевому приёму, за две недели схожих тренировок и постоянных пространственных разговоров, мужик снова взял палицу.
— Ведь правда? Помнишь ты свою прошлую жизнь. И жизнь, видно что не простую, а настоящего воина! Как ты ловко и бесстрашно своим маленьким ножичком, медведя под орех разделал! Все до сих пор удивляются…
— Ну, это ни я разделал, а Ахмет. И если бы не его быстрые стрелы, то мишка меня точно бы на небеса отправил. — вздохнул я. Снова приняв упор лёжа и поочерёдно отжимаясь то на левой, то на правой руке, с каждым днём стараясь увеличивать число повторений и нагрузку.
— Камень положи на меня, будь добр. — Попросил я мужика, чувствуя в себе ещё немалый запас прочности.
— Поменьше или побольше? — глядя на два, почти одинаковых булыжника, переспросил горбун.
— Клади оба. — подождав пока меня придавит к земле, я с приличным напрягом, ещё несколько раз отжался.
— Ахмет, воин конечно хороший… — сняв с меня груз и тяжело вздохнув, продолжил Игды. — Бесстрашный, храбрый, ловкий. Но… — вдруг запнулся он.
— Что, но? — прохаживаясь по лежащей одним концом на камне, палке, я старался удержать равновесие. — Чего умолк?
— Плохой из него хозяин. Вот что! — выпалил горбун. — Платит мало, бьет много. Я недавно кумыс немного пролил. Не заметил под ногами камень в траве, вот и споткнулся об него. Так он мне весь горб, так кнутом исполосовал! Я три дня, подняться не мог… И главное, — за что? Чего-чего, а кумыса у него хватает! Восемнадцать, Комар! Кобыл с приплодом. Не голодает же? Неправильно это…
— Да… Неправильно… — поддержал я приунывшего мужичка. Кроме побоев и унижения в своей нелёгкой жизни, ничего видимо и не знавшего. — Держи Игды, покрепче палку. Я тут попробую на руки прыгнуть. Уж больно мне это сделать хочется! — и я тут же прыгнул назад, ища взглядом упору. Но вовсю упиравшийся двумя руками в палку помощник, из-за вдруг исчезнувшей нагрузки и моего толчка ногами, немного сдвинул палицу. И я промахнувшись, тут же плюхнулся в высокую траву.
— Прости, Комар! Я не знаю, как так получилось… — чуть не плача и виновато опустив глаза, пролепетал слуга Ахмета.
— Да, нормально всё! Не переживай… — успокоил я совсем уж сникшего старика. — Это моя вина. Мы сейчас, ещё разочек попробуем, но ты её покрепче держи, договорились?
— Хорошо Комар… Держу! — расставив пошире ноги, горбун вцепился в палку словно лев. Я взобрался на палицу, похлопал по плечу мужика, развернулся и отошёл. Предварительно все же переспросив:
— Держишь?
— Да! — раздалось за моей спиной. И я тут же сделал прыжок назад… И надо же! У меня получилось. Просто невероятно! Очень обрадовался я стоя на руках и улыбаясь, больше меня, довольному горбуну.
— Комар… — вдруг снова опустив глаза, спросил все еще стоящего на руках мальца, чем-то смущённый мужик. — А можно, я твоим слугой буду? Я очень исполнительный, ты же знаешь…
Опешив от очень странного предложения, я снова свалился в помятую траву.
— Не понял?.. Зачем тебе это? — еле выглядывая из-за зелёных стеблей, уставился я на совсем уж сникшего горбуна.
— Ты хороший человек, много знаешь. Даром, что дитя… Есть чему у тебя поучится. И с тобой, как ни странно, я себя в безопасности чувствую. Да и просто, — человеком! А не бесправной скотиной…
— А как же, Ахмет? — не понял я. — Он не будет против?
— Какая разница… — небрежно махнул рукой Игды. — Я ведь слуга ему, а не раб. Могу уйти к другому хозяину. А он мне, ещё и за полгода задолжал. И не то, что бы у него не было. Просто хочет, чтобы его умоляли. А я хоть и бедный, — но гордый! Не буду перед ним унижаться. Так что теперь, видно уже и не заплатит…
— А я тебе, что заплачу-то? У меня кроме юрты, в которой я к тому же, ни разу ещё и не был. Нечего и нет… Ну, разве что две лошади с повозкой. Так их у этих оболтусов, что на скаку стрелой воробья сбивают, ещё и забрать как-то нужно. А как это сделать, — я не представляю…
— Ты, — сын Мбека. Наследника одного из ноёнов, пусть совсем небольшого и бедного, но самого древнего и уважаемого племени. Твоего деда, сам Чингисхан боится трогать. И правильно делает… Так что служить тебе, — это большая честь для меня. Да и что-то мне подсказывает, что без доброй добычи, — ты долго не останешься. С такими-то способностями… А я, — тоже быстро учусь. И я очень хитрый. Не смотри, что батогами битый. И Ахмету, в долгу не остался… К тебе вон, перебежал! То-то, его вспучит! — захихикал противно горбун.
— Ну… Я даже не знаю… — честно признался я. — У меня раньше слуг не было. Только подчиненные… Да и зачем они мне?
— Как зачем!? — не понял Игды. — А палку эту, кто держать будет? — он непонимающе на меня уставился.
— Ну да… — согласился я, тяжело вздохнув. — Действительно, кто? Больше некому…
— Это всё мелочи, Комар. Хороший слуга, за хозяина и его семью, — умереть готов! — гордо поднял он голову. — А я, очень хороший слуга! Грамоте обученный, четыре языка знаю и писать на них умею! А ты думал, зачем я Ахмету нужен? Мой отец, родом из поднебесной, много знать! Почти как ты, Комар! И мне рассказывать. Я тебя очень прошу. Уважь старика. Не откажи в чести, тебе служить. А там гляди, и десяток свой соберёшь. Уже не стыдно будет в род возвращаться… А из родни, уже сотню нукеров сколотишь. А если повезёт, то и тысяча такому багатуру как ты, вполне по силам. А мне, пока не разбогатеешь, много не надо. Я просто хочу быть с тобой рядом. Кормить меня, тоже много не надо. Я экономный и запасливый. Броц и хурут у меня в избытке имеется. Что-нибудь, да придумаем… Единственное, ты меня в обиду другим не давай, и всё у нас сложиться.
— Значит, плетьми за нечаянно пролитый кумыс, вместо честно заработанного наградил, говоришь? — ещё раз, уточнил я.
— Наградил… Но ты не подумай, что я жалуюсь… Имел полное право! И ты можешь, плетьми. Если что… — совсем повесил голову Игды.
— Могу и плетьми. — строго сказал я. — Если предашь меня, то и до смерти могу обидеться! Так тебя, устраивает? Не люблю я Игды, предателей!
— Да, хозяин! Игды верный друг! Никогда не предаст! Спасибо, ты не пожалеешь! — не понятно чему, обрадовался горбун, встав предо мной на колени.
— Ну всё, всё! Встань Игды! Друг, так друг! Не нужно этого, договорились? — похлопал я его по плечу. — А то передумаю.
