— не знаю Пашка, я хочу домой! Зачем мы сюда пошли? — плакал Валик, который был в ужасной панике, от вида разрубленных тел и кричащих в агонии солдат.
— твой же дед, говорил что в битвах славу добывают! Какая же тут нахер слава Валик! Тут только сдохнуть можно! Смотри! Господи! Илия валяется без рук, чёрт! С меня хватит, я валю отсюда! — кричал в агонии Павел, видя, как на него пробивается шеренга венгров, которые один за другим убивали его земляков.
Павел рванул с места и начал бежать в сторону холма, откуда уже начинали появляться отряды Котяна, что сформировались после стычки в лесу. Павел далеко не смог убежать, боковые отряды лучников Фульвиха, специально кружили с боков и добивали дезертиров, чтобы максимально завалить телами долину. Очередная стрела пробила горло бедолаги, который пришел за славой и деньгами, а получил только смерть.
В это время Валик начал мысленно молиться Богу, как ему рекомендовал батюшка, что помог записаться в армию. К сожалению, для Валика, ни крещение, ни молитва его не спасли. Третьему бедолаге, который забыл, где находится, моментально снёс башку один из элитного отряда мечников, которые уже перебили пару сотен болгар.
Эту ужасную картину сразу же заметил Румен, и хотел было дать приказ Котяну, чтобы тот занялся кавалерией, которую никак не могли остановить два полка лучников болгар, бесконечно обстреливая крутящихся дьяволов. Вражеская кавалерия погибала значительно реже, чем обычные пехотинцы. Нужно было выиграть время до прибытия половцев, которые застряли в лесу. Румен дал команду Николову с тремя полками заходить с правой стороны, чтобы усилить хоть один бок строя Калицы, который нёс большие потери. Это возымело эффект, но вражеская кавалерия под предводительством Адриана Йолана бросила недобитый фланг пехоты болгар, и по команде командира устремилась на уничтожение болгарских лучников. Пара полков, что оставались на защите Румена стали в стойку и прикрыли лучников, закрываясь щитами и выставляя копья. Это не дало эффекта, их конница даже не пыталась врываться в ближний бой. Они продолжали хаотично бегать, и каждая выпущенная стрела убивала по одному лучнику в гуще болгарского строя. Если так пойдёт дальше, то дальнобойному ряду болгар конец. Это понял Румен, но без кавалерии он никак не мог повлиять на этот исход. Гул лошадей из-за спины донёсся вовремя. Румен, которого пробирала лихорадка, вздохнул с облегчением и закашлял с сильной болью в груди.
Котян появился совсем рядом с Руменом и поравнялся с его лошадью. Хан увидел, что главком в ужасном здравии. Тот, в свою очередь, откашлявшись, посмотрел глазами, из которых выступали слёзы и показал пальцами — две на лево в сторону кавалерии, что уничтожала их дальний строй, и три направо следовать вместе с ним. Котян понял разнарядку и проскакав мимо своих командиров дал им приказы. Через пять минут толпы половецкой кавалерии ринулись в бой. Румен скакал впереди, чувствуя себя всё хуже и хуже, за ним бежали остатки болгарской кавалерии и три полка Котяна. Половецкие пикинёры на конях ворвались в строй лучников Венгрии и начали протыкать их ряды один за другим. Дальние ряды расформировались и бросились бежать. Сутоевич, который скакал рядом с Руменом, хотел дать знак догонять тех, кто убегает. Но, Румен показал отмену. Хан не совсем понял, почему Румен отказывался добивать бегущих. Вместо этого они продолжили рубить лучников и арбалетчиков, которые умудрялись убивать конницу пускай и не в таких количествах. Дезертирство в рядах лучников Венгров набирало оборотов, а то, что их никто не догонял, увеличивало желание покинуть поле боя, где было очевидно, что половцы с болгарами побеждают.
Полководец Нарин с конницей так и не вернулся. Отсутствие лидеров снижало боевой дух и в данный момент, только мечники центральной линии уничтожали больше всех болгар. Одинокие всадники Венгрии, которые чудом выжили с боковых флангов, тоже начали замечать, что везде кроме центра их умирает значительно больше, и венгры проигрывают битву. Тупость и отважность в бою достигается лишь в самом начале боя. Испытав урон, а ещё важнее страх быть убитым, когда вокруг тебя тысячи товарищей уже ушли к господу Богу заставляет мозг работать в сторону самосохранения. Так было и здесь. Именно поэтому Румен оставил в покое убегающих солдат, хотя это и были лёгкие цели. Чем больше убегало сейчас, тем больше побежит потом, такова была логика Румена.
В этот момент два полка болгарской конницы ворвались в конницу венгров, уже на подступах к Фульвиху. Завязалась кровавая баня. Кони и люди падали и умирали один за другим, крик животных и агонизирующих солдат влиял на подавленную мораль солдат болгар, что были почти перебиты мечниками венгров в центральном ряду. Калицы уже не было видно, один бог знает, где он был. Убежал или был убит. Румен же видя плачевность ситуации в центре поля, дал распоряжение одному из командиров задержать центр, чем бы то ни было. Последними полками пикинёров, которых он сам тренировал на ристалище.
Котян Сутоевич встрял в агонию битвы и рубил врагов направо и налево. Дальнобойный корпус врага был почти разгромлен, но оставался ещё Фульвих с охраной, который казалось, был всё также невозмутим. Румен дал команду взводу конницы следовать за ним и пошел в атаку на главаря венгров. Котян который добивал одного из лучников увидел эту картину и поспешил на помощь, бросая тупое рубилово на своих товарищей. Румен убил пару наездников, которые пытались его остановить, но когда приблизился к генералу тот уже держал наготове свой сказочный меч, гравированный будто самим Богом. Румен занёс руку в атаку, что бы убить генерала, но хворь с кашлем настигла его в самый неподходящий момент. Он закашлялся едва не выронив меч и проскакал мимо генерала, который ударил ему вдогонку по спине. Больной полководец упал с коня не в силах больше бороться ни с болезнью, ни с врагом. Хан половцев, который хотел помочь товарищу тоже поспешил на помощь, но два болта от арбалетчиков вылетели ему в плечо, перебивая нервы. Боль пробила тело хана и он выронил саблю на землю. Он понял, что благородству здесь не место. Румен погиб, а он тяжело ранен, нужно отходить. Толпа пикинёров Румена зашла в центральные ряды и начала мастерски протыкать мечников, а один выживший полк из двух конных, что перебил слева от центра вражескую конницу, подключился с тыла добивать мечников. Венгерская элита Нарина оказалась в западне из которой уже никто живым не вышел. С мечниками случилось тоже самое, что и с лучниками, они начали убегать, понимая, что сейчас все погибнут, но это не возымело результата. Их резали и кромсали, не давая сбежать.
Фульвих проиграл так и не получив ни единого ранения, но вместе с небольшим отрядом скрылся с поля боя. Звуки затихающей битвы нарушались лишь редкими казнями, когда воины на конях замечали бегущих солдат. Что же, результат битвы был на лицо. Море трупов лошадей и людей усеяло долину. Это было не просто море, наверное, это был океан трупов. Тысяч тридцать трупов валялось просто среди неба на огромном участке долины близ Белграда. И ради чего? Ради того чтобы Белград стал болгарским на небольшой отрезок времени.
***
Спустя три часа, после битвы, группа лекарей, группа солдат и Николов с Котяном, ходили по полю боя и высматривали погибших, и тех, кто еще не погиб. Они лишали жизней врагов, которые, ещё не умерев агонизировали, протыкая, их сердца. Находя живых болгар, лекари определяли, стоит ли браться за них и возможно ли спасти выживших солдат. Конница с носилками увозила тех счастливчиков или же страждущих, кто всё-таки выжил. Дойдя до середины центральной кучи трупов, они всё же нашли Калицу, который, давно остыл с мечом в груди. Его унесли для почётного захоронения близ Тырново. Следующим нашли Румена, которого и искать не пришлось. Он тоже был уже бледный и истёкший кровью, на том самом месте, где хотел убить лидера венгров. Котян склонился над полководцем и стал на колени. Он прочитал молитву, благодаря богов, за то, что подарили ему быструю и не мучительную смерть. Потом закрыв глаза товарища, скомандовал отвезти его и забальзамировать вместе с его братом. Где похоронить Румена, должен был решить царь, а Сомогура, должны были увезти половцы для захоронения на родине. В течении трёх суток солдаты стягивали трупы на кучи и сжигали их. Город заполонил смрад горящих тел. Так выглядел конец кровопролитной битвы.
