Феодор пошел искать две свободные лампы, которые у него были и начал хаотично чиркать розжигом, чтобы их зажечь. В это время вновь прозвучал крик Гришки, который предупреждал, что сейчас они будут штурмовать дом. Я не знал, что сейчас происходит с Радкой, я был в очень тревожном состоянии, потому что не знал, чем закончится для меня эта ночь. Нужно было выйти на улицу, чтобы оценить происходящее. Я это сделал — распахнув двери, чтобы этот урод Феодор их не закрыл у меня за спиной, оставив меня на растерзание. Доверять такой сволочи было последним делом, но я не хотел убивать всех и везде подряд. Выйдя на улицу, на меня смотрел жирный командир. Так мне показалось сразу, судя по его надменной роже и более дорогой броне, нежели у солдат.
— так вот ты значит какой. — прозвучал голос толстого уродливого солдата с факелом.
— чего вы хотите от меня?
— ты видишь, что это не совсем похожий бой, в котором ты чудом победил. Мой дядя рассказывал, что ты умеешь махать оружием. Но, их было всего двое. А сейчас, нас сорок. Результат очевиден, живой ты отсюда не выйдешь, на этот раз я тебе гарантирую. Но, мы дадим тебе шанс сдаться. Бросай оружие, и мы доставим тебя Калояну.
— я не верю таким собакам как ты! — стоял я на своём.
— а у тебя нет выбора, верить или не верить. — ухмыляясь говорил жирный. — Можешь не использовать всякие уговоры про честь и решение через поединок. Никто здесь не будет с тобой церемониться. Если ты не сложишь оружие и не будешь паинькой, то закончишь как бедный Атанас, которого ты жестоко убил.
— этот подонок сам выбрал свой путь. А я выбрал свой. Я в Лютицу поеду только в гробу целиком или по частях. Живым вы меня не возьмёте.
— я же говорил Византийская сволочь! — обратился Гришка к Антону. — Как с такими скотами можно договориться?
Антон пока молчал и не говорил ни слова.
— командир, хватит болтать с ним. Погнали схватим его гуртом да и всех делов! — прокричал солдат, который будто куда-то спешил, а его отвлекали неважным делом.
— в самом деле! Гляньте на него обычный нищук! Правда! Кучей навалимся и всё!
— его нельзя убивать — шепнул на ухо, солдату Гришка.
— так, а кто будет? Мы все в железе! Ща навалимся всей массой и задавим гада! Да, хлопцы?
— да! — загудела толпа
Что ж, намечалась резня. Десять человеком полукольцом начали, подходить ко мне выставив мечи. Я ретировался в дом, стоя у входа, контролируя дверь.
— не нападайте! Отступите! — закричал Антон, понимая, что солдаты попадут в ловушку.
— пускай попробуют! Что-то мало верится, что он хоть на что-то способен. Ты видел, какой он худой и никчёмный? Ничем не лучше этого хозяина алкаша. — ухмыляясь, сказал Гришка.
Самый смелый солдат перешел на бег и войдя в дверь замахнулся мечом в мою сторону. Не знаю на что он рассчитывал, я парировал удар, и не отводя лезвия в сторону моментально продырявил его горло. Один упал и остальные увидев его смерть начали пробиваться ко мне матерясь во всё горло. Первый появившийся у дверей получил рубаный удар по шее и тоже свалился на землю. Третий пытался перепрыгнуть трупы друзей и перецепился через его пояс упав прямо мне в ноги плашмя, я не раздумывая добил и его.
— Выходи трус! Чего там засел в засаде! Честного боя забоялся?! — прокричал высоким мерзким голосом один из солдат.
Закипая от злости я желал его продырявить первым. Перепрыгнув через трупы, я оказался в окружении семи человек. Тот, который обзывался налетел на меня выдавая серию ударов, которая была легко парирована. Я дал ему шанс проявить себя чуть больше, и он решил меня проколоть как истинный дилетант, делая выпад вперёд. Я резко отошел в сторону, делая смертельный укол ему в затылок.
— сколько ещё людей ты готов положить, чтобы отстать от меня?
— ты кажись не понял подонок, что нарушать законы нельзя! У нас правовое государство, и за преступления нужно платить! — взревел Гришка. Он увидел что едва заметная тень прошмыгнула сзади меня и сейчас он начал тянуть время по максимуму, ведь я не ожидал, что крыса Феодор был настолько гнилым, насколько вообще человек способен быть, будучи живым при этом. Он в это время спустился в подвал и завязал рот Радке, ничего не подозревающей. Он схватил её на плечи и вынес через чёрный вход где уже поджидали солдаты. Пока жирный командир заговаривал мне зубы, я даже не обратил внимание на подозрительный звуки позади себя. Я допустил ошибку, выйдя из дому, не зная толком, что в дом можно было попасть через другую дверь.
— последний раз предлагаю сдаться. Теперь мы не будем тебе на потеху умирать. Достаточно. Я приведу лучников, и мы прострелим твои ноги и руки, и тогда ты не сможешь сопротивляться.
— мне плевать! Я буду драться, пока не испущу дух.
Солдаты, которые привели Радку, дали знак Гришке, что пленница готова. Гришка, улыбаясь своим свиным рылом, начал свой очередной ход:
— сейчас мы проверим, какой ты смелый!
Девушку вывели и держали возле Гришки за обе руки. Она поняла, что это конец, и плакала, при этом ничего не могла сказать со связанным ртом.
— что теперь скажешь герой?
У меня внутри всё похолодело от вида солдат, что смеялись и уже поглядывали на беспомощную женщину.
— ты бездушная сволочь, вытяни оружие и бейся как мужчина!
— я истинный болгарин! — засмеялся Гришка — А вот ты византийский пёс! Бросай оружие иначе она погибнет. Мы ей вскроем глотку прямо у тебя на глазах, хочешь? Хотя нет, у меня есть другая идея! У нас здесь много голодных мужиков, которых вырвали с борделей ради тебя, она может неплохо им послужить!
Антон у которого видать было чуть больше совести, не очень одобрял этот подход, хотя солдаты, что стояли рядом уже начинали протягивать свои немытые руки к девушке.
— если хоть волос упадёт с неё. Я клянусь, перерубаю всех вас! А тебя жирная свинья оставлю на последок!
— не спеши пускать пустые угрозы, которые не в силах выполнить!
Пришло время вмешаться Антону, который был более адекватен в решении спорных вопросов.
— достаточно Гришка. Я здесь ради денег, а не для издевательства над бабами. Слушай сюда преступник. Бросай оружие и я обещаю, что её не тронут, но ты не оставляешь нам выбора. Я не хочу больше терять солдат в бою с тобой. Мы и так много людей потеряли, которые могли бы принести пользу на войне, а не на разборках со случайными бандитами.
— твоё предложение более разумное, но я его не принимаю. Взамен я предложу нечто другое. Я согласен сдать оружие, но перед самой крепостью. Ты её посадишь на коня, которого сам будешь вести, а я буду идти спереди. Когда мы дойдём то крепости у меня всё равно не будет шансов сбежать. Если у тебя есть капля совести и чести, то ты это сделаешь, ведь ты ничего не теряешь.
— ещё чего! Ты никто, чтобы диктовать условия! — завопил Гришка, и солдаты его поддержали, из ряда тех, что уже запланировали развлечься.
— я согласен. Меня интересуют только деньги. А таким образом я их получу не пролив больше крови. Но, она будет ехать со мной на коне. Если ты надумаешь дёрнуться, то я её зарежу.
— я согласен. — что мне ещё оставалось.
— что ты творишь Антон? Ты что разум потерял? Идёшь на поводу у этого убийцы и предателя? — заорал Гришка с пеной у рта.
— я не буду позорить свою честь и честь моего брата Узунова, издевательством над беспомощными. Тебе не повезло с командиром караула, если ты собирался сегодня ночью над кем-то надругаться.
Гришка действительно хотел и беглеца поймать и поиздеваться над девицей, но сегодня был не его день.
Командир отряда Антон подошел и пожал мне руку в знак нашего уговора, и после этого я прошел вперёд. Толпа разошлась, а потом всё же двадцать человек на конях сопроводили меня до самого конца. Оружие я не сложил, хотя теперь без укрытия меня могли спокойно убить. За меня живого, наверное, было больше денег, поэтому больше нас не трогали. Мы шли пешком довольно долго. Это было мучительно, но благо Антон был не таким подонком, как Гришка и он посадил Радку на коня. Ей не пришлось идти почти пятнадцать километров пешком до Лютицы. Спустя некоторое время я осознал, куда мы движемся. Но, я не мог ничего поделать. Я знал, что рано или поздно правосудие, каким бы несправедливым оно ни было меня настигнет. Ничего нельзя было изменить, я всего лишь человек, и я не Бог, чтобы предвидеть опасности, которые исходят отовсюду. Особенно от людей, которые улыбаются тебе в лицо, и готовят нож воткнуть в спину, когда ты отвернёшься. Мы добрались к Лютице спустя три часа. Ноги ныли от усталости и мозг от безысходности. Возле больших врат Лютицы Антон слез с коня и снял Радку, он отпустил её ко мне и сказал:
