— куда же ты пойдёшь? — глубоко затягиваясь, спросил Ванька.

— для начала хотел разобраться с девчонкой. Нужно её вернуть родителям.

— ты уверен, что это получится? — спросил он, смотря на меня.

— что ты имеешь в виду?

— она рассказала, что её выкрали в бордель. Насколько я могу судить в Ивайловграде. Я пока не понял, что произошло толком, но зачем за ней устроили погоню? Обычно если проститутки убегают, никто их не ищет. Они сами приходят нзад, потому что деться больше некуда.

— это верно. Вот только правду мне не хочется тебе говорить.

— почему это? — удивлённо спросил Иван.

— потому что тебя могут допрашивать, пускай и не с пристрастием, так как ты верный гражданин, но можешь лишнего ляпнуть. Я могу только одно сказать тебе точно. Нам нужно валить подальше, потому что от нас не отстанут.

— настолько всё серьёзно?

— да. И чем меньше ты знаешь, тем лучше. — на полном серьёзе ответил Ивану.

— слушай, я имел в виду, что если её украли, то её родителей могли того. Чтобы они её не искали. Хозяйство выгребут, а их в землю. Такое бывало Любко, поверь. Я слыхал страшные истории. Сейчас лучше быть на стороне своих.

— ага, и кто ж эти свои? — с презрением спросил я.

— ты меня понимаешь, не стоит язвить. Я тебе друг, а не враг.

— я понимаю, просто меня бесит вся эта ситуация.

— а кого она не бесит? — разводя руками, спросил друг.

— ну тебя, например?

— с чего бы это вдруг? Ты думаешь, я живу как в масле? То, что у меня навалом работы и все меня якобы уважают, может смениться в любой момент. Какой-то дегенерат мне книгу в сарай подбросит с печатью Мефодия Византийского и тут же побежит донос строчить страже. Потому что я ему отказал работу выполнить, как будто у меня её не хватает.

— может ты и прав…

— да не может дружище, а так и есть. Я каждый день сижу как на иголках. Люди остервенели. В лицо другом и болгарином кличут самым верным, а за спиной локти кусают, потому что я с Дианкой могу позволить себе и хлеб и масло, а они хер с солью доедают. Только вот я что ли виноват в этом?

— конечно не ты! Ладно, хватит жаловаться, у тебя пока нет проблем. Так что живи и радуйся. А вот мне нужно как то крутится. — раздраженно остановил я друга.

— так что же вы пойдёте в Казак?

— наверное…

— а если её родители того? — он показал на небо пальцем.

— чёрт его знает! Не знаю, что делать Ванька, этот год какой-то ненормальный, до этого хоть и была война, но я не встревал в такие проблемы, а тут навалилось всё и сразу! Ещё и эта девица на голову упала. Зачем она мне? Её кормить нужно и приглядывать за ней, она же ребёнок ещё.

— да какой на хрен ребёнок, ей двадцать лет и она тебя с того света вытащила. — возразил Иван. — Может, пришло время?

— какое время? — прищурив глаз, спросил я.

— ну типа, остепениться, ты и так вон всю молодость то в борделях, то по случайным бабам ходишь. А оно то плохо. Заразу только словишь, а с твоим заработком и в такое время сгниёшь заживо, и никто тебе не поможет, лекари нынче дорого стоят. Вон Борька с Дубно так же как и ты жил-поживал. Да и хер отпал. А потом и сам сдох. Ты подумай пока будешь идти к ней домой. — выкинув недокуренную папиросу сказал друг.

— может ты и прав. Не знаю.

— она, кстати всю ночь над тобой бдела, и переживала, чтобы ты ласты не склеил. Ты это, подумай хорошо…

— да подумаю, твою мать! Хватит уже повторяться, пошли сумку соберём мне в дорогу что ли. А то припрутся эти выродки в твой дом среди ночи, не хочу, чтобы ты висел на площади потом с табличкой Болгарин номер один.

— спасибо, ты настоящий друг. — съязвил Иван.

Диана наложила в сумку еды и ещё одно платье в подарок, которую несла Радка. В свою сумку я запихнул тряпья и трав, чтобы перетягивать раны в будущем. Я пообещал Диане, что возмещу деньги за платье, когда вернусь, но мне показалось что Диана хотела лишь я бы побыстрее ушел. Она сказала, что ничего возвращать не нужно. Сложно её винить, она пережила такой стресс, уже думала, что погибнет с мужем. Хоть я и являлся другом Ивана, но она теперь что ли боялась меня и, наверное, не хотела, чтобы я появлялся в их доме. Тем не менее, я всё равно пообещал, что долг верну, рано или поздно.

— что ж Иван спасибо тебе за помощь, если бы не ты, не знаю, что бы мы делали.

— ты точно уверен, что дойдешь? — спросил Иван.

— да, туда всего-то каких-то пятнадцать километров.

— через лес, реки и неровности…

— ну, а кому сейчас легко. На дороге, нас сразу на площадь повезут, так что имеем, то, что имеем. Ну, и тем более со мной лучший лекарь округи. — улыбнулся я, глядя на смущенную Радку.

— до свидания Иван и Диана. Спасибо за вашу помощь.

Мы пообнимались и распрощались. Двинулись в дорогу часов в десять вечера. Не самое лучшее время, но ждать стражников не особо хотелось. А они могли нагрянуть в любой момент, осознав что солдатик с Одинцев ошибся, и никого они там не найдут. Пройдя пару километров, я почувствовал ноющую боль в ноге. Глубокий порез нужно было зашивать, а прижигание хоть и помогло, но было лишь временной мерой. Радка не умела зашивать раны, да и боялась это делать как потом сказала. Нужно было найти лекаря, иначе мне пришлось бы слечь, хотя бы на неделю пока рана приживётся. Такого времени и места у меня не было. План был прост — доползти до Кондово, а там снять жилье на день и надеяться, что нас не словят. Отличный план, другого не было к сожалению.

— родители будут вас искать? — обратился я до девушки, которая молчала всю дорогу, будто боялась со мной разговаривать.

— не знаю.

— как это не знаете?

— мне кажется вряд ли.

— почему?

Она глубоко вздохнула, впервые подумав о том, куда мы идём. Ближайшие дни хоть и были потрясением в её жизни, но она перестала думать о домашнем кошмаре, в котором варилась долгие годы. Глубоко внутри она тосковала и боялась за маму, но ей так надоела та жизнь, которая как будто ушла куда-то в прошлое. Сейчас, ей впервые за долгое время показалось, что она свободна. И она не знала, что будет делать, когда они доберутся домой. Остаться дома? И что дальше? Работать как раб, пока всё что у них есть, не заберут солдаты? А что потом? Добро пожаловать, путь Даны? Нет, этого она не хотела. Неосознанно, она хотела держаться за старшего мужчину, который к тому же спас её и пока относился более чем нормально. Хоть он и был грубоват, но, тем не менее, лучше всех тех дураков, которых она встречала в своей жизни.

— они пьют. Каждый день. Мне кажется, они даже не заметят, что я пропала.

— понятно. И давно это началось?

— что именно?

— ну, пьянство, как так вышло? Хотя, чего я спрашиваю… Это повсеместно так.

— мама, она… Была хорошей. Она была очень работящей и любящей, но после того как отца забрали на войну, она сказала что вынуждена была выйти замуж за другого мужчину, потому что ей самой было тяжело.

— ну её можно понять. Не вижу в этом ничего плохого.

— это вы так думаете! Вы не понимаете… — грустно вскрикнула Радка. — Мой отчим, вроде бы и не был таким поначалу, хоть я его и не любила, но позже он стал пить — постоянно. Он превратился в чудовище, которое било и меня и её. Это был просто ужас. Который не прекращался каждый день…

— сожалею, поверь я понимаю тебя. Может быть, у меня не так, как у тебя. Но, мои родители исчезли из-за военных, когда мне стало пятнадцать лет. Их просто забрали, и я в один прекрасный день вернулся в сожженную деревню, понимая, что остался без дома и семьи.

— это ужасно… Извините я не знала…

— не извиняйтесь. Просто поймите, все пострадали от этой чёртовой войны. И, нужно как-то дальше жить. — угрюмо ответил я и дальше мы шли какое-то время в молчании, обдумывая всё невзгоды, что выпали на наши головы.

— а куда вы пойдёте, после того, как мы доберёмся ко мне домой? — спросила девушка спустя минут двадцать.

— уйду на юг. Там в прошлом году была война. Но, судя по слухам, наш придурок царь заключит мир с Византией и там будет более-менее спокойно, в то время как на севере будет новый ад.