— вы знаете, как добраться к вашему судну?

— конечно! Я сюда пешком ходил раз двадцать! Пока Симона ожидал с моим компаньоном! — ответил капитан с истеричной усмешкой, посматривая на бойню вдали.

— садитесь на мою лошадь с боцманом и скачите в сторону ваших лодок, а я найду лошадь и тоже скоро прибуду.

— спасибо благородный человек! — ответил боцман, который был ещё пьян и мало соображал.

Двое моряков сели и поскакали на лошади Любомира в сторону спасительной галеры, а сам парень попал в сложную ситуацию. Пешком туда бежать было довольно долго, нужно было выкрасть у кого-то лошадь, ну или одолжить на время, всё равно он не планировал её грузить на лодку…

Любомир побежал между тонких улочек, всматриваясь в любые похожие на стойла места, пытаясь найти спасительный транспорт. Наступление крестоносцев продолжалось. Они уже сцепились с конницей половцев и начали ожесточённый бой в ходе, которого половцы добротно уничтожали пеших воинов. Бонифаций не ожидавший такой защиты, которая возникла как туман из ниоткуда, вынужден был дать команду отступать, потому что крестоносцы допустили ошибку и не были готовы к такому сопротивлению. Впервые стычка половцев и крестоносцев принесли их маленькое поражение, и как бы сказал сам граф Бонифаций, не поражение, а тактическое отступление. Пока бой шел, Любомир уже пробежал улиц десять вверх, всё ближе подходя к опасной зоне, потом свернул в сторону дома Феопокла, хаотично разыскивая лошадей, которых будто дьявол сожрал на ужин. Любомир подумал, что все кони в городе вымерли, или же их просто хорошо спрятали. И вот наконец-то он увидел двух коней, правда, был один минус, там были наездники. Эти половецкие лучники, увидев одинокого простолюдина, не знали, кто он такой, но в порыве битвы они не стали разбираться и напали. Любомир вытянул рапиру и видел как тетива на луках натянулась. Он заранее прыгнул в сторону и обе стрелы рассекли хлёстко воздух пролетев мимо. Всадники поскакали в атаку. Нагибаясь, один из них махнул саблей, целясь в парня. Герой парировал наскок врага и ухватился за стремя, которое его потянуло, волоча по земле. Выбраться на коня не удалось, поэтому пришлось отпустить, болезненно падая на землю. Половские солдаты сделали оборот вокруг улицы и вновь напали. Удар кривой сабли первого был успешно парирован, а второго Любомир проткнул прямо на ходу, когда тот нагнулся для атаки пешего противника. Воин свалился замертво с коня, и болгарин побежал догонять коня, который тащил за ногу наездника. Когда Любомир догнал коня, и уже казалось сел, единственное, что он хотел сделать, это лупить его в бока, чтобы тот унёс его подальше отсюда. Он не хотел дальше драться, только не сегодня! Это не его война, и не его бой! В любом случае он оставил без присмотра второго солдата, который хотел отомстить за товарища и выстрелил в спину Любомира. Болгарин не верил, что на такой дистанции возможно поразить врага. Но, коварная стрела набрала убийственную скорость, и продырявила его грудную клетку. Брызги собственной крови вылетели прямо у него перед глазами. Боль и судорога сбили координацию парня, и он упал с лошади, больно падая на песочный грунт улицы. С трудом поднявшись, болгарин слышал стук копыт, что уже приближались. Он выхватил рапиру и сделал взмах вслепую в сторону кобылы. Та испугавшись атаки, встала на дыбы перед ним и со всей силы саданула ему в лоб копытом. Любомир увидел голубое небо, и после удара головой об землю, голубой цвет накрыла кромешная тьма. Половец, видя бездыханное тело парня, который истекал кровью, ударил коня в бока и поскакал резать крестоносцев.

Тем временем Боцман и капитан добрались к лодкам, и начали весело рассказывать, как Любомир их пробудил ото сна.

— где болгарин? — заревел Симон не веря своим глазам, и тому как себя по-идиотски вели капитан с пьяным боцманом. — Мы не знаем мсье Симон! Он отдал нам коня, сказав, чтобы мы спасли вас всех, а сам куда-то побежал!

— у вас что своей лошади не было?

— у меня нет! Я всегда пешком здесь ходил! — как будто хвастаясь, сказал капитан.

— а у мня была! Ха! — ответил Боцман.

— и вы не дали её Любомиру? — беря за барки боцмана, спросил Симон.

— а он что меня спрашивал? Он говорил с капитаном! А я собсно не мешался в их разговор!

— ах ты проклятый пьяница и бездельник! Это твой последний рейд на моей галере! Ты за всё заплатишь! Чёртов изувер!

— не надо так нервничать, всё же хорошо! — сказал капитан, пытаясь разрядить обстановку.

— что хорошего жалкие идиоты! Вы оставили человека погибать в гуще битвы, пока он спас ваши шкуры! — закричал Симон. — Быстро все садитесь в лодки и плывите к галере.

Остались только Надежда, Радка, Симон и Карло. Они безутешно ждали парня. Симон уже видел, что позади толпы всадников подходило подкрепление болгар, большая орда Калояна заполнила город и один Бог ведает, что там происходило. Город всё больше наполнялся разными солдатами, которых было просто не сосчитать.

— Радка и Надежда, я понимаю, что Любомир замечательный человек, но мы прождали его почти полчаса! — Симон пытался быть настолько убедительным насколько мог. — Мы не можем больше оставаться здесь это опасно для всех нас! Если не дай Бог, венецианцы прибудут сюда с флотом на подкрепление крестоносцам, они не дадут нам выбраться живыми! Они будут всё захватывать и грабить! Поймите меня дамы!

— я никуда не поеду без Любомира! — закричал Радка, заливаясь слезами, а Надежда от горя не знала, куда себя деть.

Карло понимал, что ситуация хуже некуда, оставлять человека самого в этом месте, было самым худшим из решений, но если не уплыть вовремя, то можно было не уплыть совсем, и тогда судьба их всех сложиться очень скверно. Мать Любомира просто плакала. Как можно на такое решиться? Какая мать сможет так поступить и бросить сына?

— Надежда вы же взрослая женщина, уговорите её садиться в лодку и уплыть пока не поздно! Подумайте про вашего внука! Подумайте про неё и себя!

— я не могу, там же мой сын, может он ещё вернётся!

— госпожа, он не вернётся, я бы больше всего на свете хотел бы, чтобы он вернулся, но там разразился ад, и поверьте я знаю лучше остальных, что там мало кто выживет сегодня!

Слова Симона не помогли, а только добавили ещё больше рыданий. Француз увидел на горизонте отряд лучников, которые скачут вдоль пирса, высматривая добычу и случайных крестоносцев, которых они почти выгнали с города. В это время мать Любомира сорвалась и побежала в сторону города.

— ГОСПОДИ! Симон заберите её, она же погибнет! — закричал Карло, удерживая Радку, от тех же действий.

Симон побежал сломя голову, и схватил безумную от горя женщину. Он взял её на плечи и потащил к лодке, видя что вот-вот половцы могут их заметить.

— Надежда, вы хорошая мать, но вы не спасёте этим глупым поступком своего сына!

Проходя мимо Сицилийца с бедной женщиной на плечах, Симон крикнул ему.

— Карло я больше не могу ждать. Простите. Посадите Радку в лодку, иначе мы все погибнем! — сказал Симон и пометсил мать Любомира в лодку, потом сам сел.

— Радка, послушайте, Любомир просил меня позаботиться о вас, я не могу нарушить обещание, нужно спасаться! Нам пора уплывать, больше нет смысла ждать!

— я не могу его бросить, разве вы не понимаете? Я никогда его не бросала и не брошу!

— тогда вы погибнете и ваш ребёнок тоже! Он не хотел такой участи для вас, поэтому и пожертововал всем, чтобы вы выжили!

Девушка от горя упала на колени и казалось уже не могла плакать пролив все слёзы, которые только могла. Карло присел рядом с ней и сказал.

— Радка я не могу смотреть, как вы мучаетесь. Если вы не хотите садиться в лодку, то я сейчас пешком пойду в ту бойню и буду искать вашего мужа, пока не погибну. Вы готовы взять на себя такую ответственность? У меня есть жена и ребёнок тоже, и они останутся без отца.

Она не ответила, просто закрыла лицо руками. Карло понял, что пора сделать выбор за неё. Он поднял её на руки как ребёнка и посадил в лодку, после чего и сам умостился. Четверо последних путников плыли к галере, которая должна была привезти их к лучшей жизни. К новой жизни. Мать обнимала Радку пытаясь успокоить её горе, хотя сама нуждалась в утешении не меньше девушки. Карло было так паршиво на душе, как никогда. Он действительно был готов пойти на поиски парня, только он понимал что это было бесполезно, мало того что Радка останется без защиты в Сицилии, так ещё и его жена с ребёнком останутся без отца. Он не мог так эгоистично поступить, поэтому сделал то, что должен.