Оставалась моя давняя подруга Лилиана. Она сейчас занималась швейным делом. Как и остальные работники она страдала от армейских головорезов. Поэтому её портное дело не очень процветало. Её муж Кирилл, покинул её. Точней ушел на войну. Он был ярым патриотом, и счёл за честь сдохнуть на поле брани. По крайней мере, никто из тех людей, которых я знал по имени и в лицо, что пошли на войну назад не вернулись. Каковы были его шансы вернутся? Решайте сами. Не хотелось у неё занимать денег, и опять таки, я не надеялся, что она сможет их мне дать. Всем было плохо и тяжело жить во время войны. А она осталась сама. Детей у них не было. Уже три года эта женщина в возрасте 33 лет работала сама на себя, пока муж был на войне. Она было всего-лишь женщиной, и к этому плюсовались все невзгоды отношения мужчин к таким как она.

Когда я подошел к её маленькой лавке, которая была пристройкой к её небольшому дому, то стал слышать ссору и брань. Голоса двух мужчин и женщины о чём-то громко спорили. Приближаясь к двери, я начал разбирать речь. Женщина то просила, то умоляла вернуть деньги за работу, а мужчины кричали и грозили ей тем, что закроют её дело к чертям собачьим. Совсем подойдя к двери, я видел, что Лилиана заслонила собой дверь и пыталась не выпустить посетителей.

— дамочка, я еще раз повторяю, если вы нас не выпустите! То я пожалуюсь главе города, и господин Атанас пришлёт сюда десяток солдат, которые всё вынесут отсюда, а вас закроют в темницу как предательницу Болгарии! Ваша работа это помощь армии! Безвозмездная! — говорил худощавый человек с густыми бровями и выпученными глазами, которые грозно смотрели на несчастную портниху.

— но, я же выполнила большой заказ вашей работы! Неужели вам так сложно отдать мне хоть часть денег? Я же потратила свои деньги на ткань и нитки! Что же вы за люди такие? А моё время, кто его вернёт? — почти в истерике кричала женщина.

От её крика у меня сжалось сердце. Как же мне это всё надоело. Почему все люди было настолько гнилыми, жестокими и безжалостными?

— всё с меня довольно! Последнее предупреждение, иначе мы применим силу! — на этот раз бросал угрозу толстяк в черной аристократичной одежде, явно не бедняк.

— прошу вас, сжальтесь… Заплатите хоть что-то…

— всё наше терпение лопнуло! Михаил забирайте сумки с рубашками, а я выкину эту дамочку, она меня утомила! — заорал худой еврей.

Я прервал их спор, постучав в окошко на двери, о которые облокотилась изнутри женщина. Она резко повернулась со страхом и посмотрела на меня своими голубыми глазами. Всё та же красивая блондинка, которую жизнь не жалела, также как и других жителей бывшей Византии. Мне стало немного стыдно за себя, потому что когда она на меня смотрела, я вспомнил, что выгляжу как бомж. Спутанная борода, засаленные, немытые волосы до плеч, грязная вонючая одежда в крови. Одни глаза чисты, как и новенькая рапира. Я по-идиотски улыбался, глядя на её заплаканное лицо, от чего она быстро открыла двери и набросилась на меня, обнимая. В проходе я видел, как недоумевая от происходящего заглядывал в проём двери худой еврей, а его жирный аристократичный друг засовывал рубашки в мешок сгребая их со стола.

— вижу, у вас моя подруга дело продвигается? — попытался я пошутить.

Она не ответила, только заревела мне в грудь, продолжая меня сжимать руками.

— так ладно, отпусти меня, я побеседую с ребятами.

Лиляна быстро отстранилась, вытирая глаза рукавом, и отошла в сторону.

Я зашел в слабо освещаемую лавку. Чёрт, хоть это и была маленькая лавка портного, но здесь было чисто и пахло цветами. Как ни крути, она была неплохой хозяйкой и следила за своим делом хорошо, даже лучше чем многие мужчины. Ну, и судя по работе, она её выполняла довольно качественно. Иначе армейские дармоеды не пришли бы к ней.

— добрый день господа. — коротко сказал я.

Худой еврей слегка испугался, попятившись назад. Наверное, он заметил, что хозяйка при моем появлении успокоилась, и это для них не сулило ничего хорошего. Хотя может быть, он испугался моего запаха и вида. Я точно был похож на головореза из подворотни. Хоть я был не здоровенный, но был жилист и под метр восемьдесят роста. Как бонус новая рапира святящаяся от лучей солнца которые падали на неё из открой двери добавляли мне грозности. В такие времени оружие было в основном только у солдат. И ношение такого качества оружия свидетельствовало о том, что я либо наёмник, либо бандит.

— добрый… — коротко ответил худой еврей с длинной чёрной бородой. Жирный, при этом не обращал на меня внимание, увлечённо складывая одежду в мешки.

— что здесь происходит?

— уже ничего. Госпожа выполнила государственный заказ для болгарских солдат, и мы уже готовы покинуть это заведение.

— вот оно что! А когда я стоял на улице, то слышал слегка иной разговор. Объяснитесь, может быть, что бы это значило?

— я ничего не обязан объяснять! Я казначей города Ивайловграда. Мы исполнители приказа царя. Больше вы не узнаете ничего! Отступите сейчас же, и мы уйдём без проблем для вас и вашей знакомой. — он резво зашагал в сторону дверей. Но там стоял я, а за спиной у меня девушка, которая держалась за мою спину.

— я так не думаю. — помахал я пальцем.

— что это значит!? — возмутился худой хрыщ, при этом жирный наверное понял, что дело пошло не по сценарию, он остановился.

— женщина выполнила работу?

Они переглянулись между собой. Потом жирный жид встрял в разговор.

— ну, выполнила… Можно было и качественней, но и так пойдёт, третий сорт не брак.

— отлично. Где деньги за работу?

— какие деньги? — строя из себя дурака, спросил жирдяй.

— за пошив, где деньги, я спрашиваю? — повторил я всё еще спокойно.

— это заказ для армии Болгарии!

— хорошо. Где документ от царской канцелярии, где указано, что рабочие обязаны выполнять такого размера заказы бесплатно?

Сейчас два хитрожопых еврея ещё больше удивились и снова переглянулись.

— он есть… В ратуше. В нём сейчас нет необходимости. Если вам интересно обратитесь к городскому совету и вам дадут нужную выписку.

— хорошо! Положите вещи на место и вы свободны! Когда придёте с такой бумагой, тогда и поговорим. — улыбаясь, ответил я.

— как?

— руками. Положите вещи. Когда принесёте бумагу, о том, что работа бесплатная, тогда и получите их.

— так не пойдёт! Вы кто вообще такой, давать нам распоряжения? А ну представьтесь! — завопил худой еврей.

— не хватало мне еще перед ворьём и жуликами представляться.

— это возмутительно! Вы ходите по тонкому льду молодой человек! Завтра я направлю сюда орду солдат, и этой лавочки больше не будет! — худой еврей возомнил из себя бога и уже начал орать как полоумный.

После этих слов за моей спиной снова раздались рыдания. Наверное, Лилиная решила, что дело проиграно, поэтому не сдержалась.

— это ты бандюга ходишь по тонкому льду! Я хотел с вами по нормальному, и даже по закону договориться. Но нет, вы не понимаете слов разума и справедливости. Поэтому твари выворачивайте свои карманы и выкладывайте все деньги, которые у вас есть. Иначе я снесу к херам твою голову, а потом займусь твоим упитанным другом!

Видно было, что моя речь осадила тощего, который только и смог что кадыком пошевелить, и рот открыть, но слова не лезли у него изо рта.

— я… я… я говорил, что это бандит! — пролепетал худой. — Это же грабёж! Вас повесят за посягательство на представителей власти! Мы собираем налоги для господина Атанаса! Вы не посмеете! — перешел на писк худой.

— возможно. Но, для начала вы останетесь без ваших лживых, жадных, бесполезных коробок, которые у нормальных людей называются головами.

— мы стражу позо…

Мне надоело уговаривать этого подонка, я вытянул рапиру и молниеносно сделал взмах справа налево, чётко по линии шеи. Прозвучал блаженный воздух разрезаемого воздуха издаваемого чудесной сталью и борода негодяя упала на землю оголяя его шею.

— это было не случайно. Следующий удар снесёт твою голову. Сложили деньги на стол! Оба! — скомандовал я, указывая концом иглы в центр стола.