— хороший император — мёртвый император! Удивлён что ваш отец всё еще жив, хотя, наверное, ваш дядя невероятно жесток, раз оставил вашего отца жить в таких мучениях! Кстати, вам не ведомо как часто он наведывается к беспомощному слепцу в темницу, чтобы поиздеваться? — снова захохотал Дандоло.

— как вы смеете оскорблять императора! — сделав шаг вперёд повысил голос царевич, на что быстро среагировали стражники, вытянув длинные мечи.

— успокойтесь господа. Всё нормально… — утихомирил окружение дож. — Ладно, хватит бесполезной болтовни. Что вы хотели мне сообщить юнец? Вижу вы действительно сын глупого и слепого. Надеюсь, эти черты не передались вам в той степени, чтобы тратить моё время сейчас.

— я пришел просить вас о помощи.

— о какой помощи? — спросил дож.

— помогите свергнуть лже императора и восстановить моего отца на трон, вы не останетесь в стороне. Мой отец озолотит вас и вашу армию крестоносцев, если вы вернёте ему власть.

— неужели? — улыбнулся старик.

— и как же вы молодой человек в состоянии делать предложения за вашего отца, пока он гниёт в темнице? — спросил впервые Балдуин.

— мой отец щедр и добр, он ценит добрые дела и одарит вас дарами из серебра и злата. Наша столица очень богата, и сейчас её разворовывают нечестивые дармоеды, которые гонят империю в нищету и упадок.

— вы так готовы поручиться за вашего отца? — спросил Балдуин.

— я готов рискнуть своей головой!

— мы ведь должны были направляться в Египет? — вклинился Бонифаций, у которого догорали последние искры благочестия и повиновения перед папой. — Нам же только что вернули церковные почести, как мы снова отклонимся от уготованной миссии?

— успокойтесь Бонифаций, дайте мне поговорить с царевичем, а после того, как он пойдёт отдыхать, я вам кое о чём расскажу.

— да как угодно… — махнул рукой Бонифаций, понимая, что он вообще ни черта уже не решает в этом походе.

— уважаемый царевич Алексей, мы согласны оказать вам помощь. Надеюсь, у вас есть деньги, чтобы отдохнуть в нашем прекрасном государстве около двух недель. После этого срока рыцарское братство отправиться в Константинополь. Мы свергнем лже императора. Это, наверное, судьба, что вы появились именно сейчас на пороге моего имения! Вы должны отдавать себе отчёт, что если ваш отец не выполнит того, о чём вы говорите, то его может постигнуть, куда худшая участь.

— я всё прекрасно понимаю сеньор Энрико. За это не переживайте. Я рискую своей головой, и я сделаю всё, чтобы каждый рыцарь который будет биться за освобождение Константинополя будет награждён сполна.

— вот и славно! Меня это удовлетворяет и устраивает, теперь молодой человек, вы можете быть свободны, ибо у нас есть разговор, не предназначенный для ваших ушей. Хорошей вам ночи Алексей! — помахал рукой Дандоло, и царевича вывели с поместья.

Когда мужи остались в троём, как прежде, Балдуин начал речь:

— вы быстро согласились Энрико. Неужели вы так наивны, полагать, что его тупой папаша обогатит нас серебром и златом? — пырхнул со смеху Балдуин.

— конечно же нет уважаемый граф! Как вы могли так плохо подумать о старике? Я вам обещал приятный поход в Зару и я сдержал слово! Разве рыцари креста не довольны результатами? — возмутился старик, попивая свой чёрный вонючий, лекарский чай.

— ещё бы Энрико! Они уже неделю как с борделей не вылазят с песнями на устах и хмелем в голове! Такого счастья и веселья ни один француз не испытывал с дня своего рождения! Про вас уже слагают легенды на французском!

— а почему вы так приуныли Бонифаций? Что не так? — всё еще смеясь, спросил Балдуин.

— я разочарован во всех идеалах, которые я строил и которых придерживался в течении службы церкви и своего народа. — уныло ответил граф.

— не стоит так печалиться, впереди только успехи и победы. Поход на Константинополь это такая возможность, которой никогда не было ни у одного из правителей мира. Этот город ещё никто не захватывал со времён образования Византийской империи. И такой шанс появился у нас! — объяснял Балдуин.

— я вам больше скажу господа. — начал Дандоло. — я беседовал с королём Филиппом задолго до образования похода, и мы приняли план обоснования на Балканах. Сейчас у меня в голове карта этого лакомого куска земли, который мы имеем возможности красиво разделить на троих! Каждый из нас сможет основать новое государство, которое будет процветать, благодаря моей поддержке и содействию короля Филиппа! Разве это не прекрасно?

— за это нужно выпить! — резко встал Балдуин. — Это не просто преркасно Энрико, это божественно!

— согласен. Филипп мне уже говорил об этом. — добавил Бонифаций.

— вот как? Филипп вам заранее поведал об этом плане? — удивился Балдуин.

— он убеждал меня в том, чтобы мы объединили совместные усилия и завоевали Балканы. Он знал, что я поддерживаю папу, а папа поддерживает меня, и он думал, что я буду против этой инициативы.

— и что вы можете сказать Бонифаций? Вы поменяли свою точку зрения? Или вы так и будете потакать папе? — улыбаясь, спросил Дандоло.

— в этом нет никакого смысла. После взятия Зары я удивился в том, насколько хрупка власть Иннокентия! С одной стороны он владеет огромной властью, с другой стороны он не в силах никак повлиять на ход течения событий! — возмутился Бонифаций.

— не заблуждайтесь, уважаемый Бонифаций! — помахал пальцем Дандоло. — То, что кажется, так легко и просто, на самом деле достигается усилиями многих людей и действий! Папа по-прежнему обладает огромной властью. То, что он недальновиден и не так хитёр, как его предшественник, не значит, что он пустое место. Пока есть шанс, мы были бы болваны, если бы не воспользовались этой слабостью! Верно граф Балдуин?

— несомненно, Энрико.

Все трое выпили и сели по местам.

— остаётся последний вопрос. — угрюмо сказал Бонифаций.

— поведайте о вашей бесконечной грусти граф! Ваш пессимизм неиссякаем! — весело сказал Балдуин.

— Калоян. Вы думаете, он будет смотреть, как мы ворвёмся в Константинополь и Грецию? Вы думаете, он ничего не предпримет?

— это не проблема. — коротко ответил Балдуин с широкой улыбкой. — Он не воевал с крестоносцами. Он не отважится и шага сделать в нашу сторону. Мы самые сильные воины на всей земле. Когда мы заберём столицу Византии, Калоян упадёт на колени, лишь бы мы не посягали на его территории. А мы с вами будем решать, что с ним делать потом.

Дандоло выслушав уверенную речь Балдуина промолчал. Он смотрел куда шире Балдуина, и не был уверен в том, какой уровень угрозы составляет король Болгарии. Сейчас Дандоло волновало взятие Константинополя, а что будет потом — они будут решать потом. Слишком многое нужно было сделать, и слишком много неожиданностей случается в жизни, чтобы планировать на года вперёд.

***

“Мой любимый муж!

Сердце разрывается от горя, и невыносимо писать вам, когда руки дрожат от страха… Что будет с вами дальше, мой возлюбленный? Каждый день похож на мучение и пытку… Вы мой любимый, знаете, что я не в силах терпеть скуку, но та скука, когда вы были рядом, сейчас мне кажется самым лучшим временем в моей жизни! О, святая дева Мария! Как же сложно мне сдерживать слёзы каждый день и не думать постоянно о вас мой Карло! Отец знает уже о том, что случилось. Он не гневается на вас мой дорогой, он просил вам передать, что вы обязаны сохранить свою жизнь во чтобы то ни стало! Отец говорит, что если вы будете соблюдать заповеди божьи и действовать, руководствуясь сердцем, то обязательно получите помощь от Господа Бога! Я согласна с отцом, в такое сложное время нам не остаётся больше ничего, кроме веры в помощь Бога и ваше благочестие. Моё сердце мне подсказывает, что вы преодолеете все препятствия и сможете вернуться домой, чтобы встретиться с нашим ребёнком, который каждый день даёт знать о себе. У него ваш характер мой любимый муж! Берегите себя Карло, не влезайте в неприятности и не бегите сломя голову навстречу опасностям. Буду ждать вашего письма с нетерпением, ваша любящая жена Луиза!