С вечера туман сгустился и простоял всю ночь, снизив температуру до одиннадцати. Изначально разгоряченные танцами, ребята не ощутили дискомфорт, но под утро замерзли, и многие из них поменяли простыни на одеяла.

Когда репродуктор объявил подъем, впервые за два дня запустив на весь лагерь веселые детские песенки советских композиторов, комнату мальчиков наполнила отборная нецензурщина. Они так искрометно и продолжительно матерились, что девочки в комнате Миланы, находившейся под жилой комнатой мальчиков, расслышав квинтэссенцию слов даже сквозь потолок, бес перерыва хохотали несколько минут. Они тоже успели возненавидеть репродуктор и человека говорившего в нем, если, конечно, его голос не приглашал в столовую. Подъем – плохо, отбой – еще хуже, тихий час – полный кошмар, а еще был призыв на линейку, или на спортивные мероприятия. Разве можно было относиться к нему лояльно после всего перечисленного?

Так или иначе, а ребята нехотя поднимались из кроватей, подгоняя соседские тушки воспоминаниями о «шестнадцатом номере», которое Глеб Константинович прогрессивно использовал против лени.

– Опять туманище, брр… – выдал Олег, подойдя к окну. – Даже леса не видно!

– Ненавижу туман, ненавижу зарядку, ненавижу… – проворчал Егор, накрываясь с головой одеялом.

– Ну-ну, договаривай! Лагерь? В котором ты вторую смену чалишься с ненавистью?

– Да причем тут лагерь, Дрон? Баб ненавижу.

– Твоя ненависть неудивительна, – подытожил Василий. – Ты же вчера так ни к кому и не подошел.

Егор собрался с мужеством и, сбросив одеяло, сел, подогнув колени к подбородку.

– Потому что они страшные, – с пренебрежением добавил мальчик.

– Чего-чего? – не понял Олег. – Ты с дуба рухнул? У нас самые роскошные мучачки! Уж поверь! Я вчера хорошенько присмотрелся к другим отрядам, но больше пары смазливых глаз так и не нашел. И это еще учитывая интимное освещение и боевою раскраску! А наши и при свете, и без косметики в большинстве своем съедобные.

– Мнение того, кто полвечера финтифлюжился с Долгоносиком, не авторитетно, – вмешался Сергей. – Тебе угодить легко.

– А тебе легко в дыню заехать!

– Хватит ругаться, – остановил Андрей. – То, что сестры Долгоносовы на любителя, ты и сам говорил.

– Подтверждаю! – отозвался Игнат, только что вернувшийся в комнату из уборной.

– Я и не отмазываюсь, – согласился Олег, демонстративно вращая крепкими плечами, чтобы заранее осадить спорщиков и пресечь стеб. – А кого мне было кадрить? Вы налетели, как грачи, а кто занят не был, тех я не видел. Да и потом, Нина ничего, к ней просто привыкнуть надо.

– Вот балбес! Они же одинаковые, они близняшки! – разобрался Игнат, захохотав. – Если Нина ничего, значит ничего и Лина!

– Чего ты ржешь? Лишь внешне! Лина какая-то дерганая, а Нина спокойная.

– Нина, Нина! – с улыбкой повторил Сергей, надевая футболку. – Влюбись еще! Нинок, открывай роток, у меня дымок…

– Ах ты, падла! – заревел Олег, бросаясь к товарищу.

Сергей вскочил с кровати и шементом кинулся в коридор, по пути сбивая с ног Игната. Олег грузными шагами побежал следом, перепрыгнув через оного.

– Вот уроды, – сказал Игнат, поднимаясь с пола.

– Вы чем там грохаете, дебилы!? – донеслось снизу приглушенным женским голосом.

– Заткнитесь, дуры!!! – выкрикнул Андрей, с силой топнув по полу, и добавил тише: – Из-за вас, привередливых кляч, только и ругаемся.

– Так что же ты имел в виду, когда сказал «страшные»? – напомнил Василий.

– Страшные не видом, к страшной-то легко подойти… – объяснил Егор.

– Ах, в этом смысле! – наконец, догадался Андрей. – Так бы и сказал.

На улице, между тем, Олег настиг Сергея и, схватив его за шиворот, встряхнул, как следует, занося кулак.

– Не бейте меня, дяденька, я какашко! – взмолился мальчик, вытянув руку. – Зырь, мячо, к тебе мамко приехало!

Не отпуская пленника, Олег повернулся, увидев на крыльце Наталью, и в этот момент Сергей предпринял попытку вырваться, услышав звук рвущейся ткани.

– Ну ты… ну мать… ну ё-ма-ё! – в негодовании завопил он, щупая рукой оторвавшийся ворот.

Быстро разжав кулак, Олег убрал руки за спину и виновато ухмыльнулся.

– Упс, – крякнул он.

– Упс? – с вопросом повторил Сергей. – Какое на фиг «упс»!? Это все, чем ты можешь оправдаться? Сила есть, ума не надо – так что ли?

– Чего вы там не поделили, бузотеры? – спросила Наталья, плавно сходя с крыльца, а сразу за ней появилась Галина.

– О-о, как тут весело! – заметила она, прислушиваясь к играющему неподалеку репродуктору. – Сегодня под музыку будем ляжками трясти на лужайке.

– Вот это туман! – удивилась вышедшая следом Милана, и чихнула на всю округу.

– Уже бациллу подхватила от первоотрядника? – съязвил Сергей. – Предохраняться надо было!

– А вы что думали, я ничего не пойму?

– А ты что хотела, чтобы мы из-за тебя передрались? – вступил Олег.

– Если ни друг с другом, то могли вломить хотя бы первоодряднику. – Милана фыркнула. – Слабаки вы и лохи!

– Ну, ты это… за языком-то следи, дура! – раздался голос Андрея, и присутствующие увидели недостающую часть мужской компании, выходящую на крыльцо.

Вышли и остальные девочки.

– Детки в сборе, а вожатых все еще нет, – прокомментировала Лина.

– Ага, – согласился Сергей, снимая футболку, чтобы визуально изучить ее повреждение. – Самое время для групповой оргии! Чпок-чпок! Чем не зарядка?

– Фу, ты омерзителен, – пропищала Алена. – И оденься! Что за стриптиз?

А вот Софья с Варварой, в отличие от нее, отметили сию пошлость улыбками.

– Когда Дроник вчера жамкал тебя за попку, – не унимался Сергей, просунув кулак в дырку футболки, – ты так пади не говорила.

– Олег! Держи его! – выкрикнул Андрей. – Я ему сейчас врежу от нас обоих!

Борец моментально скрутил Сергея и потащил к крыльцу, но линчевание было прервано внезапным появлением вожатых.

– Ёклмн! Ребята! – прикрикнул из тумана суровый голос Глеба Константиновича.

– Вас одних совсем оставлять нельзя? – вторил ему голос Екатерины Владимировны.

И оба приблизились, раздавая спорщикам подзатыльники.

– Зарядка сегодня отменяется по причине вчерашних танцев. Без нее напрыгались, – заявил Глеб.

– Скажите уж, проспали и время поджимает. Что мозги-то канифолить? – съязвил Сергей, получив вторую порцию подзатыльника.

– Тебе жарко стало?

– Мне майку порвали, Глеб Константинович.

– Кто?

– Не скажу. Я своих не продаю.

– Вы дрались тут что ли?

– Пока нет, но в план записано, – ввернул Андрей, подмигнув Олегу, и тот пнул Сергея коленом в зад.

– Вот гад! – бросил Сергей. – Тебе майки мало!?

– Дрищ спалил дружбана, – с ухмылкой вставила Наталья, искоса посматривая на Олега и жалея, что майку снял не он. Какой завидный торс этот крепыш мог скрывать под своим поло!

– Где ты дрища увидела, кудрявая? – спросил Сергей, колесом выпячивая грудь.

– Действительно, где увидела? – подыграла девочка, таращась, будто сквозь Сергея. – Ау! Ты где? Ты такой щуплый, что разглядеть сложно. Даже небо просвечивает сквозь тебя.

Все засмеялись.

– Слушай, Наташка, – не успокаивался Сергей, – а ты и хомячку бигуди накручиваешь?

– Серега жжет! – воскликнула Варвара, подавившись от хохота.

– Шутка за восемнадцать! – вторила ей Софья.

– Прекратите немедленно этот базар! – осадила, наконец, Екатерина, взглянув на часы. – Все зубы чистить и переодеваться к завтраку! Живо!

– Прямо все зубы чистить? – уточнила Янжин. – Или можно парочку пропустить?

Екатерина повернулась, сделав глаза еще уже, чем они были.

– Идем, уже идем… Все шутят, а мне нельзя что ли… – проворчала девочка, взбираясь на крыльцо.

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться… – сказал Глеб, придержав Олега за плечо, и быстро выведал детали происшествия, не найдя, однако, умышленного действия в составе преступления. Да и Олег бы лгать по пустякам не стал, не такой он был человек.