Главными судьями соревнований выступили два человека. Одним был физинструктор Федор Филиппович Градов – сорокалетний мускулистый мужчина с рябым лицом; другим был аниматор (точнее вожатый-организатор) Алексей – жилистый молодой человек с головой треугольной формы и неестественно большим, лягушачьим ртом. Оба судили строго, с предельной точностью улаживая спорные попадания.

Менее чем через час появились финалисты из третьего отряда. Соседская игра затянулась чуть дольше, и первый отряд победил с трудом, лишь к середине игры выявив самых метких членов противника в виде: Олега, Игната, Натальи и Варвары, и целенаправленно их выбив. Причина разнополости команды второго отряда и неуступчивость лидерам, повлекли за собой несколько разбросанную игру, отчего они и потерпели довольно крупное поражение, поделившись своими «жизнями» аж с четверыми оставшимися в игре «убийцами».

Время поджимало. В опаске не успеть закруглиться до ужина, в финал решили пропустить команды, сокращенные до пяти человек. Причем каждому из них на мишени сразу отвели по две цифры, а «жизни» убавили до пятидесяти. Попадая в «яблочко» с завидной регулярностью, первый отряд растерзал двенадцатилеток буквально за пятнадцать минут и, чуть ли не со слезами, проигравшие понуро поплелись в столовую, тогда как победители получили от физрука вполне заслуженный значок.

– Так эти переростки даже шанса никому не оставят, – с недовольным тоном в голосе высказался Андрей, дергая Глеба за рукав.

И вожатый выдвинул надежду, что будут разные способы получения значков, в том числе индивидуальные, где отрядам не придется сражаться между собой. Мол, необязательно быть старше, чтобы оказаться в чем-то лучше. Дартс не требовал силы, а меткостью броска мог обладать абсолютно любой участник, будь ему хоть восемь, хоть шестнадцать лет. И про несогласованность действий команды, послужившую причиной проигрыша, Глеб, конечно, не упустил возможности прибавить, чтобы ребята сделали соответствующие выводы.

Вкусно и неторопливо отужинав, отряд собрался в уже излюбленной беседке для обсуждения названия, девиза и символа. А пока Екатерина ходила за своими художествами, решив вынести незаконченный «паспорт» на суд хоть и безжалостного, но всегда правдивого детского мнения, Глеб вновь остался за дежурного.

К его удивлению подопечные вели себя относительно спокойно. Они не шутили и почти не смеялись, словно все еще находившись под давлением проигрыша, не забытого за время ужина, или же просто накапливали энергию в ожидании дискотеки. Все сидели смирно, впритык друг к другу – мальчики на перилах, девочки на лавочках – и лица были у них серьезные, как и тема, которую избрали для беседы, засыпав вожатого вопросами о трудностях выпускных экзаменов, ожидавших в старших классах; и об институтской жизни, в которую, конечно же, смогут окунуться далеко не все из присутствующих. И все прошло бы хорошо и прилично, если бы Софья опять не вылезла со своим поганым языком, начав расспрашивать об отношениях между студентами и студентками, будто специально добиваясь того, чтобы Глеб рассказал об этом на своем примере. Только ему нечего было рассказывать. В любовных похождениях он больше слыл теоретиком, чем практиком, имея в арсенале лишь парочку побед. Да и не чужого ума это было! И Глебом снова овладело раздражение, чему упомянутая гадкая особа удовлетворилась вполне, оставив свои расспросы после первых же невнятных «э-э-э» и последующего «не ваше дело».

С появлением вожатой, с первых секунд объединившей отряд общей идеей, ребята, пихая друг друга и просовывая головы, скучились над столом, рассматривая разрисованный лист ватмана, больше походивший на школьную стенгазету; и работа в малолетних умах закипела нелегкая, поминутно выдавая предложения и критику.

Все эти бурные обсуждения отняли полчаса, но к общему знаменателю, к сожалению, так и не привели, лишь образно намечая какие-то небольшие подвижки и несколько формулировок, из которых, впоследствии, нужно было выбрать что-то определенное, чтобы остановиться на самом подходящем и лучшем. Мальчики, по обычаю, стояли на своем, а девочкам нравилось совершенно иное. Причем и в стане последних единого мнения не нашлось.

– В общем, так! – объявила Екатерина. – Я выписала под номерами несколько популярных вариантов, о каких не услышала категоричных возражений, и сейчас каждый из вас сможет еще раз проштудировать написанное, выбрав понравившиеся пункты из названий и девизов, и, не сговариваясь, напишет их номера на бумажке. Все ваши мнения мы положим в кепку… Вась, дай кепку! …перемешаем и остановимся на том, чего будет больше. Возражения есть? Возражений нет. Вот вам ручка, вот два карандаша. И не вырывайте их друг у друга, пишите по очереди! Поехали.

И буквально через несколько минут, ругаясь, ворча, отрывая себе бумажки и передавая пишущие предметы по кругу, ребята «приехали».

– Все? – удостоверился Глеб, оглядев присутствующих.

Взяв со стола кепку, он скомкал ее и встряхнул содержимое, а потом раскрыл, доставая бумажки по одной, как из урны бюллетени.

– 1, 2, 3… – объявил он первые варианты. – Кто-то долго не думал.

Послышались смешки.

– 4, 8, 1… 5, 6, 3… 10, 8, 7… М-да, трудная предстоит задачка. А ты записывай, записывай, Катерина, как тебя там по батюшке…

Все захихикали.

На удивление, быстро подсчитав результаты, Екатерина Владимировна торжественно объявила, что у второго отряда с этой минуты вступают в силу: название, девиз и символ, официально одобренные вожатыми. Ребята согласились и побежали собираться на дискотеку.

Девочкам, определившимся с нарядами в тихий час, осталось лишь в них облачиться; мальчикам – надеть парадные рубашки и еще раз поклясться друг другу, что к Милане, без ее инициативы, никто и близко не приблизится.

В девятом часу все начали выходить из комнат и организованно пробираться к танцплощадке, где верный работе диджей запустил уже первую мелодию, включая разноцветные лампочки, накануне развешанные по кругу. Было тепло, плюс пятнадцать, или чуточку больше, но неукротимый туман вновь затягивал дорожки, погружая местность в раннюю темноту, а сырость, всегда его сопровождавшая, посеяла сомнения в вопросы о выборе гардероба.

– Припозднились мы с этими названиями, там уже пляшут во всю, – проворчал Игнат, находясь в окружении соратников.

Мальчики, в отличие от девочек, шли все вместе.

– Надо было свитерок одеть или водолазку, – подметил Олег.

– Не очкуй, Рубанок, подрыгаемся, вспотеешь! – ответил Сергей.

– Прохлада нам же на руку, – с пониманием дела подключился Андрей. – Девочки, я видел, ушли почти все легко одетыми. Так что представится случай, вы уж, братва, не теряйтесь.

– Случай их погреть, или о них погреться? – уточнил Игнат.

– Без разницы, итог один.

– Вот именно! Все, что приятно нам, должно быть приятно и им. Как-то так, – подытожил Василий, толкнув в спину Егора. – Что-то ты тихий сегодня с ужина, как амбарная мышь. Задумал чего, или мы просто не дали тебе выспаться?

– Отвянь, он собирается с духом, – заступился Олег и, догнав Егора, положил ему руку на плечо. – Ты намекни Егош, кого приметил, чтоб мы не путались под ногами.

– Да никого я не приметил, отстаньте, – пробурчал тот. – Условились же пикапить по обстановке.

– Истину глаголешь! – согласился Андрей. – Сегодняшняя цель – найти взаимную симпатию, нащупать точки и увлечь, а на днях прояснится. И туман в тему. Ни-и-ичего не понятно!

– Лишь бы он не загустел, а то очнешься в белом танце с крокодилом каким-нибудь в обнимку, – пошутил Сергей. – Хотя, среди наших их нет, а с чужими бабами, при таком выборе, флирт заранее теряет смысл. Близняшки разве что не ахти, да Янжин не якши. Хотя и здесь я с собою же поспорю, ибо она вполне подходящее лакомство для любителей экзотики.

– Соглашусь с тобой, Серег, только пошлить не надо! – сделал замечание Олег. – Вы все о бабах, да о бабах, а лучше бы подумали, где нам разжиться пивом.