Позавтракав со скоростью проголодавшихся оперативников, Екатерина и Глеб не дали отряду разбежаться. Заняв позицию у выхода, она собирала детей на улице, а он контролировал их действия внутри, в зачатке пресекая самые незначительные фривольности конкурирующих женских групп: подковырки, насмешки и даже косые взгляды, которыми их лидерши обменивались довольно содержательно. Мальчики же, как обычно, вели себя максимально сдержанно, но за черту наигранной галантности никто из них не выходил, словно инстинктивно почувствовав, что девочки, давно изобличившие фальшь, желают теперь какого-то более естественного проявления внимания. Им нужно было подниматься на новый уровень отношений: либо откровенной вражды, либо дружбы и взаимных симпатий.

Женщины не выносят загадок, особенно там, где их нет, а уж продолжительных и однотипных тем более. Хотел о себе заявить? У тебя получилось! Теперь говори, что надо, а промолчав, отваливай! И так во всем. Понравилась – скажи, обнял – целуй, выгнал – не жди, ушел – не возвращайся, разлюбил – отпусти. Все должно быть предельно понятно и не перегружай! В этом кроется секрет, отделяющий мечтателя от ловеласа. Пока первый читает стихи, второй уже лезет под юбку. Да, романтика лишней не будет никогда, не для кого и нигде, но проволочки с ней равносильны проигрышу. Увы, так решили сами женщины, когда последняя тургеневская милашка почила в забытье, оставляя нежный след лишь на страницах романов, какие современная молодежь давно считает за фантастику. А стремительная жизнь требует решительных действий! И все классические рассуждения о принцах – лишь пыль в глаза и поднятие цены. Да, будет вечер, и будут свечи, но после танцев и вина она не должна уснуть одна. Иначе бы не танцевала, иначе бы не пила.

Сия тирада, однозначно, с опасным возрастом погранична, хотя некая универсальность должна быть из нее извлечена. И некоторые сообразительные мальчики в лицах: Андрея, Игната и Олега, не смотря на начальный и недостаточный опыт общения с противоположным полом, уже пришли к этим выводам самостоятельно, планируя в скором будущем вкусить все прелести любви, если и не с лагерными зазнобами, то со школьными одноклассницами точно. И хотелось бы отметить, что вчерашний разговор перед сном, после ухода вожатого из комнаты, касался именно этой темы, однако конкретики какой-то не достиг в виду усталости и быстро сразившего сна. Осталось лишь выкрасть часок на обсуждения женской дичи, на разделение охотничьих угодий и добычи, потому что было бы глупостью броситься всем за Миланой. Никто из перечисленных парней при групповой атаке не смог бы ничего от нее получить, а она, меняя их каждую дискотеку, как платья, водила бы за нос до самого отъезда, лишь стравливая между собой и возбуждая зависть подруг. Пусть Милана остается одна и сама предпринимает попытки заполучить себе кого-нибудь в кавалеры. Да, у нее это получится легко, но этот счастливчик будет выбран ей самой, и пусть другие после этого не на что уже не претендуют. По остальным же девочкам было все чуточку сложнее. И хотя большая их половина имела весьма симпатичные внешние данные, броскою красотою Миланы никто не обладал. Характер, чувства, общие интересы – здесь все становилось важным, ведь только за красоту можно было простить пустоту.

Приблизительно в таком мотиве мальчики и планировали действовать, постреливая глазами на женскую часть отряда с определенным и глубоким смыслом. Казалось, что девочки, созревая к контактам, тоже поняли все без слов. Им бы сейчас без вожатых уединиться в беседке, поговорить, посмеяться, пококетничать, посеять семена интрижек, если бы не двое придурков, возомнивших себя тиранами. Они повели детей в доселе неисследованный корпус – дом творчества, где ребята, в ожидании мастеров, продолжили переглядываться перед клумбами, выкраивая момент, чтобы сорвать цветок и применить его по назначению.

– Игнат! – одернула Екатерина, увидев протянутую в клумбу руку. – Куда полез?

– Да тут… это… пчелка…

– Пчелка хоть и может причинить тебе боль, но отдаст за это собственную жизнь, – двояко намекнула вожатая, пытаясь угадать, на какую девочку он поглядывает. – Обмен не равный, согласен?

Появилась какая-то остроносая дама лет тридцати на вид в пестром платье. Она тихо поздоровалась и торопливо отперла дверь.

– Заходим! – объявила Екатерина. – И не споткнитесь о ступени!

Когда большая часть отряда зашла внутрь голубого одноэтажного деревянного здания, Глеб приблизился к двери и пропустил отстающих детей вперед, как назло столкнувшись глазами с Миланой. Взгляд ее, без капельки смущения, просверлил его непроницаемое лицо, будто пытаясь понять, что он увидел в комнате, но молодой человек сразу перевел глаза на следующего входящего. Ни смешка, ни вожделения Милана в вожатом не заметила и, уняв подозрения, выбросила эту историю из головы, полностью сфокусировавшись на интерьере незнакомого помещения. А тут было что посмотреть!

Гуськом пробравшись через узкий коридор, женщина провела всех в большую комнату, уставленную столами, соединенными друг с другом в линию и под углом. На окнах тюль, на ней приколото множество рисунков. К стенам прижаты стеллажи с открытыми полками, и все они были буквально завалены канцелярскими аксессуарами и заготовками для разнообразного творчества: бумагой, картоном, пластилином, карандашами, красками, нитками, шнурами, тесьмою, лентами, бисером и тому подобным. На верхних полках стеллажей покоились детские поделки и профессиональные образцы, и можно было шею растянуть от восхищения, настолько некоторые вещи были хорошо сделаны. Деревянные кораблики, фигурки зверюшек и людей, всевозможные оригами, непонятные узорчатые конструкции, пенопластовые автомобили и танки, разукрашенные картонные самолетики, клееные воздушные змеи, огромные бумажные цветы, в общем, множество всего, что хотелось рассмотреть, как следует, потрогать и даже загореться смастерить что-нибудь подобное самому.

В приятном восхищении, увлекаемыми любопытством, ребятами овладел не скрываемый интерес ко всему, что здесь происходило. Женщина пригласила их расположиться за столами, кому и где нравится и, не теряя лишних минут, сразу начала рассказывать о творчестве.

Подцепив напарника за шиворот, Екатерина попятилась назад, и оба они оказались в коридоре, разом выдохнув.

– Теперь можем немного расслабиться, – сказала она с улыбкой. – Час-полтора их теперь за уши оттуда не вытянуть.

– Надеюсь, – добавил Глеб.

– Сейчас подойдет еще Зинаида и примет эстафету, попробовав зацепить какую-то часть ребят своей ненаглядной тестопластикой.

– Не знаю, как девчонки, а пацаны там ненадолго, я уверен.

– Для них у нас припрятан в кармане джокер – Алон Семенович Шапс.

– Что за ашкеназ?

– Завхоз. Хотя субъект он сложный, но всегда находит интересное дело для мальчиков. К нему мы обычно записываем самых неуправляемых.

– А кто такая Зина?

– Дочь повара. Живет тут все лето за компанию с матерью, и, бьюсь об заклад, в следующий сезон вернется в качестве вожатой.

– Ну, а нам что сейчас делать?

– Что хочешь. Можешь караулить у дверей, можешь сходить на полчасика проветриться, – просветила Екатерина с улыбкой.

– Сама иди, если хочешь, а я останусь, – предложил Глеб.

– Ловлю на слово! – обрадовалась девушка. – Тебе что-нибудь принести?

– Вафельку и стакан газировки.

– У меня галеты где-то были заныканы и бутылка минералки…

Молодой человек поморщил нос, а Екатерина развела своими плавными руками, будто приготавливая оркестр к вступлению, но вместо концерта ушла.

– Пче-о-олки! – протянул Глеб, откинувшись на лавочку в убедительной позе преуспевающего пасечника.

Ненадолго выглянуло солнце. Асфальтированная площадка перед домом творчества в свете лучей преобразилась, заиграв разноцветными красками клумб. Пчелы замельтешили быстрее прежнего, и шмель, соревнуясь с ними в сборе нектара, грузным телом раскачал сиреневую астру. Хаотично парящие, словно снежные хлопья, появились маленькие белые бабочки. А где-то в лесу дрозд пересвистывался с завирушкой.